Проблемы с проклятым (ЛП) - Харрисон Ким (список книг .txt, .fb2) 📗
Ходин заколебался, в его глазах промелькнуло подозрение.
— На сверчков?
— Ты знаешь. На сверчков, — сказала я, слишком смущенная, чтобы сказать ему, что они умерли от голода. — В клетке. Я пыталась сосредоточиться на их аурах, их физическом состоянии, я даже пыталась использовать две лей-линии. Я сдалась. Как можно заставить одно проклятие действовать на многих одновременно?
— Я никогда не дарил тебе клетку со сверчками, — сказал Ходин, и я почувствовала, что выражение моего лица стало пустым. — И я, конечно, не приказывал тебе пытаться сделать что-то невозможное.
— Тогда кто же это сделал? — спросила я, приоткрыв рот, когда до меня дошло. Ал.
— Галли! — рявкнул Ходин, и на его лице отразилась смесь гнева и, возможно, страха, когда он уставился в потолок. — Ты разговаривала с Галли, думая, что это я? Как давно это было?
— В марте, — сказала я, хмурясь и падая на диван, обхватывая колени руками. — Сразу после того, как я наложила эльфийское заклинание колокольчика. — Я подняла взгляд и побледнела от гнева на лице Ходина. — Он был похож на тебя, — сказала я, вспомнив ворона. Ворона с блестящими, аккуратными перьями, как мне показалось. Ходин всегда был тощей птицей. Его мантия в то время тоже была невыразительно черной, что было очень необычно для типичного модника. А шляпа с плоским верхом? Ублюдок, это был Ал. — Но теперь, когда я думаю об этом, его выбор слов больше похож на выбор Ала, чем на твой, — прошептала я.
Я вжалась поглубже в диван, пока Ходин кипел от злости, явно не находя выхода своему гневу. Я тоже не была счастлива.
— Он, вероятно, пытался выяснить, получаю ли я инструкции от тебя, — сказала я, и злобный взгляд Ходина остановился на мне.
— И? Нет? — саркастически спросил Ходин.
— Нет. — Мое отстраненное внимание обострилось, когда я подумала о Стеф, которая получала от него указания. — Стеф здесь?
Отвлекшись, Ходин махнул широкой, украшенной кольцами рукой.
— На работе, — коротко ответил он.
— Хорошо. — Я встала, чувствуя себя уверенной в своих кожаных штанах и ботинках. Если Ал проверял, выполняю ли я указания Ходина, значит, я прошла его маленький тест. — Я хочу поговорить с тобой о ней. Я рада, что у тебя появились друзья, но друзья не просят друзей пропускать работу, чтобы помочь им с чарами.
Он резко останосился, его мысли почти заметно изменились.
— Тебе не следует лезть в жизнь Стефани. Мы больше, чем друзья, и поэтому взаимовыгодность важнее.
О, правда…. Я прищурилась и задумалась, действительно ли она ему нравилась, или он использовал секс, чтобы увеличить количество энергии, с которой Стеф могла справиться, и сделать ее более полезной.
— Существуют законы, которые распространяются по обе стороны лей-линий. — Я подошла на шаг ближе, не разжимая рук. Он был намного старше и обладал большим магическим запасом, но я привыкла бороться за свою жизнь. — Во-первых, незаконно использовать разумное существо в качестве фамильяра. Да ладно, Ходин. Дай мне услышать, как ты это скажешь.
Улыбка Ходина стала шире, его желание доминировать заставило меня похолодеть.
— Нет ничего противозаконного, когда есть согласие. Мне кажется, ты используешь ее как своего фамильяра больше, чем меня.
— Ты имеешь в виду проклятие исполнения? — спросила я, радуясь, что палочка была спрятана в ботинке. — Она ведь не собирается получать диплом ведьмы, не так ли? — обвинила я. — Ты заставил ее готовить свои проклятия. Ходин, я не позволю тебе сделать ее своим фамильяром. Понял?
Он вздохнул, нахмурился и изобразил сердитое выражение лица.
— Почему тебя это вообще волнует? Ты же не ее подруга. Вы с ней ничем не занимаетесь, кроме как договариваетесь, кто будет мыть туалеты и посудомоечную машину.
— Эй! — крикнула я, краснея от чувства вины, а затем подпрыгнула, когда в комнату ворвалась женщина, о которой шла речь, оставляя за собой облако пыльцы пикси и множество пронзительных голосов. Дженкс несся за ней по пятам, его пыльца была отвратительно красной, когда Барибас следовал за ним, он размахивал мечом, когда Стеф подбежала ближе, явно расстроенная.
— Ходин? — крикнула она, едва не всхлипнув от облегчения, когда увидела нас в святилище. — О, Боже. Рейчел. Я так рада, что ты здесь. — Затем ее настроение изменилось. — Отойдите! — крикнула она окружающим пикси, и все они завизжали так, что у меня заболели уши. — Я сказала, отойдите! Ей нужна помощь.
«Ей?» подумала я, увидев, как Стеф сложила руки в защитном жесте, когда посмотрела на окруживших ее сердитых пикси, от которых сыпалась ярко-красная пыльца.
— Уходите! — крикнула Стеф, и Дженкс издал резкий свист.
Словно спасающиеся рыбы, пикси бросились к стропилам. Все, кроме Барибаса, нависшего над ней с явной угрозой.
— Пусть она умрет, — произнес маленький пикси так быстро, что было трудно разобрать. — Она браконьерствовала!
Браконьерствала? Это пикси?
Стеф подошла ближе и склонилась, сложа ладони чашечкой.
— Я не хотела ее бить, — сказала женщина, на ее лице, искаженном страхом, показались слезы. — Она влетела прямо под машину. У меня не было времени остановиться. Она просто внезапно оказалась рядом!
Крылья Дженкса заколыхались еще громче, когда Стеф раскрыла ладони, и в них затрепетала маленькая серо-черная лужица ткани. Это была пикси, ее одежда была разномастной, но хорошо сшитой, одно блестящее крыло, похожее на стрекозиное, было серым в том месте, где оно порвалось и с него стекала пыльца.
— Ей нужна помощь, — сказала Стеф почти шепотом. — Я сбила ее машиной. Ты можешь ее вылечить, Ходин? — спросила она, с надеждой глядя на него полными слез глазами.
Я подняла взгляд. Он казался грустным, но я не была уверена, что поверила в это.
— Она браконьерствовала! — снова сказал Барибас, и со стропил донеслось громкое согласие. — Она умрет. Отдай ее нам, Махина!
Пикси, о которой шла речь, сильно задрожала, и Стеф притянула ее к себе.
— Она все еще дышит, — сказала я.
Барибас опустился на землю с ужасным выражением лица и обнаженным мечом.
— Отпусти ее. Я сделаю это быстро.
«Боже мой», — в ужасе подумала я, но когда посмотрела на Дженкса в поисках поддержки, он пожал плечами.
— Дженкс, — запротестовала я. — Скажи им, чтобы оставили ее в покое. Они тебя послушают. Это твоя церковь.
Дженкс поморщился.
— Ну, если она браконьерствовала…
— Дженкс! — воскликнула я, и он вздохнул. Ладно, я знала, что это закон пикси, и что соблюдение его часто было разницей между выживанием зимой и наблюдением за тем, как умирают твои дети, но церковь принадлежала Дженксу. Он сдавал эту недвижимость в аренду. У него были ресурсы, которых раньше не было ни у одного пикси, и с этой стабильностью должна была прийти новая доброжелательность.
— Интересно, — сказал Ходин, и я обернулась, думая, что он говорит о кровожадности пикси, но он склонился над рукой Стеф, одним пальцем зажимая кулак с женщиной-пикси.
— Я не браконьер, — выдохнула пикси, едва сознавая, что делает, и ткнула в палец Ходина деревянным кинжалом.
Дженкс обернулся. Моргнул. Опустился на шесть дюймов. Я перевела дыхание, мои слова остались невысказанными. Она была похожа на Джумока, такие же темные волосы и темные глаза. Я потеряла дар речи, когда она рассеянно моргнула, глядя на нас, явно страдая. Ее одежда была поношенной, но чистой, если не считать пыльцы от сломанного крыла. И она была напугана, из нее быстро вытекали пыльца и кровь. Слишком быстро.
— Почему тебя до сих пор никто не убил? — сказал Барибас, и она сосредоточилась на нем, ее рука дрожала, когда она угрожала ему своим ужасно острым деревянным кинжалом.
— Я не говорю, что они не пытались, — сказала она, и ее высокий голос звучал мелодично, несмотря на то, что она казалась больной. — Я не браконьерствовала. На мне была красная шляпа. Она исчезла. Где моя шляпа?
Дженкс подавил кашель, когда женщина-пикси села на ладони Стеф, одергивая юбку и ища свою пропавшую шляпку. На вид ей было восемнадцать, она была стройной, и из-под новой прорехи на рукаве выглядывало что-то похожее на татуировку хной. Без обуви. Ноги грязные, но руки чистые. Очевидно, она была одиночкой, что редко встречается в ее возрасте. Но все в ней было необычным.
