Эхо поющих песков (СИ) - Шульгина Анна (серия книг .txt) 📗
Если Сола и удивилась блажи новобрачной идти на супружеское ложе в платье, а не в ночном наряде, как пристало всякой молодой жене, вслух она это никак не выразила. Помогла оправить складки ткани, быстро расчесала волосы, собрав их в свободную косу, и отвела госпожу обратно в опочивальню.
Маг уже ушел, оставив Марифа в одиночестве. Казалось, он не двинулся с места, сидя всё так же прямо и будто одеревянело, и невидящим взглядом смотрел в противоположную стену.
Тамила взглядом показала служанке, чтобы оставила их одних, и, глубоко вдохнув для храбрости, закрыла дверь спальни.
Глава 10
Тамила немного постояла у порога, не совсем понимая, что делать дальше. От мужа подсказки тоже не последовало. Больше всего ей хотелось просто упасть и уснуть, но вряд ли супруг именно так представляет себе правильную первую брачную ночь.
Ждать и дальше было уже невыносимо, потому королева решать проблему предпочла в строгой очередности — для начала заменила почти прогоревшую свечу, дававшую больше чада, чем света.
— Вы уже можете снять корону, — она открыла шкатулку и приблизилась к Итару. — Инициация произошла, теперь вы должны немного отдохнуть от артефакта.
Король медленно снял венец, и его лицо на мгновение исказила гримаса боли. Судя потому, с каким взглядом он укладывал корону в ларец, пришлось бороться с искушением забросить эту шкатулку вместе с содержимым в самый глубокий колодец. А потом для надежности ещё и засыпать его так, чтобы и следа не осталось.
Но больше ничего не предпринял, откинувшись на стену и не обращая внимания на Тамилу. Её это вполне устраивало. Она бы даже и не подумала привлекать внимание супруга, если бы не тот факт, что кровать в комнате одна. Идти искать этой ночью пристанища в другом месте будет фактической оплеухой молодому мужу, хотя, судя по виду, ему сейчас было не до любовных утех, но проблему решать как-то надо.
Так и не осмелившись задать прямой вопрос, королева поставила шкатулку на столик, смочила приготовленное для неё полотенце водой из кувшина и приблизилась к Итару. Так же молча осторожными движениями протерла ему лицо, промокая проступивший на лбу пот.
— Как вы это выдержали? Я взрослый мужчина, и то едва вытерпел, но пятилетний ребенок…
Влажная ткань на мгновение замерла на его скуле, прежде чем спуститься на шею, убирая последние следы запекшейся крови.
— У меня не было выбора. Дядя сказал, что это единственный способ вернуть отца и брата, — она отбросила испачканное полотенце и обхватила себя руками, будто мгновенно замерзнув. — Вот я и терпела… Уже потом узнала, что это была ложь, но не знаю, смогла бы без неё выдержать или нет.
Муж наконец открыл глаза, все такие же покрасневшие и воспаленные.
— В любом случае, он не имел права лгать вам об этом.
Не имел, и маленькая королева долго не могла поверить, что любимый дядя, баловавший сверх меры при любой возможности, мог так поступить. И прошло много дней, прежде чем она смогла его простить.
— Это дела далекого прошлого, оно уже не имеет значения. Нам нужно решить, что будет дальше.
Спрашивать напрямую, собирается ли он сегодня начать вести учет супружеским долгам, Тамила не стала, надеясь, что муж и так поймет.
Понял. Но вместо того, чтобы притянуть к себе королеву и взяться за застежки платья, подвинулся, освобождая ей часть кровати.
— Мы оба слишком устали и нуждаемся во сне больше, чем в соблюдении ритуалов. А вы сегодня и так потеряли много крови, я не собираюсь усугублять это состояние.
Стыдно сказать, но дышать ей от этих слов стало легче. И хотя с большим удовольствием она устроилась бы на полу (а ещё лучше — отправить на пол супруга, а самой лечь в кровать), подобрала подол платья и нерешительно легла на самый краешек. Поскольку ложе было рассчитано только на одного, к тому же изнуренного благородным аскетизмом человека, вся кровать представляла собой самый краешек. Королева же и вовсе балансировала на грани падения, отчаянно стараясь сохранить равновесие. Как в таком положении можно спать, она не представляла, но с той же отчаянной решимостью смежила веки, не то симулируя мгновенный глубокий сон, не то просто не решаясь посмотреть на мужа.
Тот едва слышно хмыкнул и, не обращая внимания на тихий испуганный возглас, одним движением перетащил Тамилу через себя, боком подвигая к стенке. Хорошо хоть не лицом в неё ткнул, хотя и лопаткам от соседства с камнем приятно не было. Да и вообще комфортнее ей от этого не стало, зато хотя бы теперь минул риск падения. Судя по тихому шипению, король не погнушался встать и лично погасить свечу. А потом лег рядом, набросив на Тамилу тонкое одеяло.
Теперь, во мраке, королева открыла глаза, бездумно таращась в темноту. Мысленно отсчитывая минуты, она без движения пролежала почти час. Теплое тело, вплотную прижатое к ней, разогнало дрему лучше ледяного умывания. Она чувствовала, как от каждого вздоха расширяется его грудная клетка, к которой она оказалась прижата щекой. Сердце билось размеренно и сильно где-то совсем рядом, будто отделенное лишь тончайшей перегородкой. От этого и её собственное начало стучать чаще и громче. И вдыхать глубоко было страшновато и отчего-то излишне волнительно.
— Не бойтесь меня, — казалось, это не его дыхание, а сами слова, произнесенные едва слышным шепотом, шевельнули прядь волос на её виске. — Я не причиню вам намеренного вреда. И простите за убогость церемонии. Девушки ведь мечтают о красивой пышной свадьбе, у нас же получилось совсем не так. Знаю, что от первой брачной ночи вы тоже ожидали совсем иного, но вы измучены дорогой и вряд ли в таком состоянии испытаете от плотской любви что-то, кроме боли и разочарования. Сейчас не время и не место.
Что ожидать от первой брачной ночи, Тамила не особо и представляла. Механика действия была ей знакома, но на этом всё и заканчивалось. Возможно, будь она просто дочерью аристократа, уже давно узнала об этом от хихикающих девиц, обожающих делиться сплетнями, но королеве, тем более, незамужней и непорочной, такие сведения не передавали.
Потому предпочла ответить на первую часть его речи, аккуратно обойдя вниманием вторую:
— Это не ваша вина. Да и о свадьбе я никогда не мечтала.
Договаривать, что мечты эти разбивались о понимание, что брак по любви для неё невозможен, королева не стала, но, похоже, он и так это понял. Потому задал другой вопрос:
— А о чем мечтали?
Тамила сначала подумала солгать что-то типично девичье и глупое, но почему-то не смогла, ответив правду:
— Увидеть красные пески и пройти по ним босиком.
— Вы никогда не были в пустыне? Почему?
Очень хотелось завозиться, чтобы устроиться хотя бы немного удобнее, но королева терпела. Наверное, она всё же каким-то образом выдала это желание, потому как он поменял позу, подложив жене под голову свою руку. Свободнее ей от этого не стало, но зато теперь так не сводило шею.
— Мне нельзя приближаться к пескам. Кровь женщин моего рода, даже не будучи пролитой, влечет духов пустыни.
Муж пару секунд озадаченно помолчал, но потом всё же уточнил:
— Почему и как именно?
— Это довольно длинная история, которую издревле в нашей семье передают в виде песни от предков потомкам.
— Простите, вам действительно нужно поспать, спеть можно будет в другой раз.
Предложение было заманчивым, но сон все никак не шел, поэтому Тамила легко пожала плечами:
— Не могу уснуть, наверное, слишком много переживаний днем. Но вам после инициации точно стоит отдохнуть.
Как ни странно, несмотря на неудобство кровати, крайнюю степень смущения и понимание, что завтра будет едва ли не решающая битва с Советом за право самой решать судьбу государства, лежать вот так рядом, разговаривая шепотом в полной темноте, было почти… уютно. Особенно после обещания мужа не требовать от неё ничего этой ночью.
— И я тоже не могу уснуть. Споете?
— Нет. — Она не только категорично отказалась, но ещё и, в подтверждение слов, резко мотнула головой, стукнувшись о подбородок мужа. Звучно клацнули зубы. — Ох, простите!
