Порочные (СИ) - Вольная Мира (лучшие книги TXT) 📗
— Я написала знакомой, — Эмили заправила за ухо прядь волос, — сегодня-завтра придет ответ.
— Парни привезут, — кивнул я. — А у тебя будет неплохой рацион, чувак, — усмехнулся, протягивая список Колдеру.
— Ты издеваешься, принцесса? — друг ошарашенно уставился на волчицу через несколько секунд. — Да меня же порвет на части, как волка из дурацкой сказки.
— Я в тебя верю, — холодно улыбнулась Эмили, захлопывая крышку ноутбука и поднимаясь на ноги. — И так как ты сегодня еще не ел, пора начинать. Иди пока поваляйся у ящика.
Звучало явно не как пожелание, скорее, как приказ. И Арт, тихо ворча себе под нос что-то о том, что именно он думает об Эм и ее командных замашках, поплелся в гостиную.
Поплелся, как старый дед, шаркая ногами, едва заметно шатаясь. Сгорбленная, скукоженная фигура, торчащие сквозь футболку кости, острые локти.
Я убрал список в карман, отведя взгляд от проема двери.
И именно этот волк меньше часа назад бросался на меня, рычал и норовил вцепиться в глотку. А дай я ему такой шанс, порвал бы и не заметил.
— Ему нужен белок и углеводы, мясо, — Эм стояла у холодильника с упаковкой яиц в руке. — Сделаешь омлет?
— Да.
— Хорошо. А я пока приберусь наверху. Не могу на это смотреть. Это… — Бартон не договорила, только поморщилась, передавая мне яйца, и направилась к лестнице.
Да ей и не нужно было договаривать.
Арт здесь — как алкоголик в хосписе. Оторванный, выброшенный, без семьи. В старом, обшарпанном доме, посреди ничто.
— Я и сам…
— Не стоит, — покачала девушка головой, остановившись рядом. — Ты и так достаточно потоптался по его самолюбию. Он с трудом, но сдерживается, если ты еще начнешь и убирать за ним белье, Арт сожрет себя с потрохами. Помощь от меня ему будет принять не так унизительно.
— Ладно… Хорошо, — согласился, отворачиваясь к плите. Отворачиваясь, чтобы не показывать Эмили выражение собственной рожи.
— Да, — прозвучало едва слышное, и волчица ушла.
А я шарахнул сковороду на конфорку и нажал на кнопку, злясь непонятно на кого. Хотя… скорее всего, на себя. Ведь я собирался… Собирался действительно оторвать Колдера от семьи, от стаи. И чувствовал себя из-за этого последним мудаком и говнюком, не понимая и не представляя, как буду ему об этом говорить.
Так, ладно… Омлет.
Сейчас лучше сосредоточиться на нем. К тому же Бартон сказала, что сможет обеспечить спокойствие волка Колдера на несколько дней, а заучка слов на ветер не бросает, и значит, у меня в запасе эти самые несколько дней.
Крис и Рой приехали, когда мы заканчивали завтрак, веселые раздолбаи были на этот раз сосредоточенными и напряженными, но ровно до того момента, как вошли на кухню и увидели Колдера: напряженные спины тут же расслабились, в позах появилась наигранная непринужденность.
Эм увела Арта наверх, чтобы поставить какой-то укол, а я остался с парнями, отдавая распоряжения и объясняя ситуацию. Отреагировали они куда лучше, чем я предполагал. Эм спустилась вниз, когда волки перетаскивали пакеты с едой из машины в дом.
Собрала вещи, вышла на улицу, не произнеся ни слова, снова ожесточенно кусая губы, снова практически до крови.
— Что ты думаешь? — я остановился рядом, разглядывая закрывшую глаза, подставившую лицо солнцу, волчицу.
— Пока ничего. Ничего, о чем тебе следовало бы знать, — она так и не открыла глаз, подняла руку к шее и, слегка откинув голову назад, помассировала затылок, взъерошив волосы сумасшедшего цвета.
— Я отменю сегодня собрание в большом доме, — сказал, забирая из рук Бартон сумку и делая шаг вниз, к машине. — Ты устала, — ее пальцы были ледяными, кожа покрылась мурашками, не смотря на теплую, почти жаркую погоду.
— Не стоит, — прозвучало уверенное в ответ. — Чем быстрее я с этим разберусь, тем быстрее начну нормально работать. Твои родители все еще в Станфорде?
— Да, — кивнул, — им слишком нравится это место, думаю, они останутся там на зиму. А твои? — я обернулся.
— Мы не общаемся, — усмехнулась Эмили, открывая глаза. Открывая и тоже спускаясь с лестницы, снова став напряженной и сосредоточенной. Глаза потемнели, руки она спрятала в карманы джинсов.
— Мне жаль, Эм.
— А мне нет. Это их выбор, и я не несу за него ответственность. И я не обязана соответствовать и подстраиваться. Я почти двадцать лет только этим и занималась: подстраивалась под альфу, стаю, под них. И как-то… утомило, знаешь. Быть не собой очень выматывает, оказывается.
Я промолчал, открывая перед девчонкой дверцу машины, предпочитая оставить мысли на этот счет при себе.
Эм сильная и упрямая и все еще не прощает ошибок, ни своих, ни чужих. И последнее — для меня новость очень дерьмовая.
Вот только, как и Эм, я упрямый и не умею проигрывать. И это дерьмовая новость для Бартон.
Я завел мотор, и заучка наконец-то вынырнула из своих мыслей. Не сомневаюсь, что думала она о родителях. Как бы там ни было, а семья значит для нее гораздо больше, чем она хочет показать, как и для любого волка.
— Крис осматривала Колдера? — Бартон протянула руку к радио, начала щелкать волны.
— Нет. Он не разрешил.
— Что значит «не разрешил»? — рука замерла над кнопкой.
— Только то, что говорю. Мы пытались не один раз, но… Крис просто не смогла к нему пробиться. Он не захотел… Что ты ему вколола?
Эмили не ответила, выпрямилась на сидении, оставив в покое дурацкое радио, и уставилась на дорогу перед собой.
— Эмили? — позвал я.
Никакой реакции.
— Эй, — коснулся острого колена, — земля вызывает воздух, Эм, спустись с Луны.
— Что?
— Что ты вколола Артуру?
— Седативное для зверя. Он проспит несколько дней. За эти несколько дней, надеюсь, Арт немного отдохнет.
— Ты все-таки поняла, что с ним? — сощурился я, бросая быстрый взгляд на девушку на соседнем сидении.
— Нет, — губы Эм превратились в тонкую полоску. — Я не волшебник, так что ни хрена я не поняла. Это временная мера, Марк, раствор вызывает привыкание достаточно быстро, максимум, что могу гарантировать — три недели, это при хорошем раскладе, потом состав перестанет действовать на Колдера.
— Я тебя понял, — кивнул и почувствовал, как отпустило. Немного, но отпустило. Значит, у меня есть примерно три недели на то, чтобы вернуть Колдера в нормальное состояние, точнее эти три недели есть у Эм.
Я еще раз бросил короткий взгляд на Бартон. Три недели… Эмили вводит себе ту же дрянь, что и Колдеру? Каковы шансы?
Значит, и у меня примерно столько же времени, может чуть меньше, чтобы приручить Бартон, не Эм — волчицу, а Эм — человека, раз уж она настолько разделяет свои две сущности. Это непонятно, странно и почему-то жутко раздражает.
Бартон держится как шпион во вражеском лагере, как футбольный фанат Челси в баре Реал-Мадрида, как чувак с бигмаком в забегаловке Бургер Кинга, как гринписовец на лодке китобоев: отстранено, осторожно, стараясь слиться с окружающим пространством.
И это веселит и тоже почему-то бесит одновременно.
Как и ее толстовки. Безразмерные широкие толстовки, кажется, что они с чужого плеча, мужские. Но, на удивление, Бартон в них невероятно женственная, маленькая, хрупкая.
Как только мы въехали на территорию поселения, Эм выскочила из машины и скрылась в больнице, а я отправился к дому: надо было решить пару вопросов, в том числе определиться наконец-то с кандидатами на роль сопровождающих в охотничью луну.
А ведь до нее оставалось совсем ничего — три дня, и щенки отправятся на свою первую охоту. В этом году их немного: всего шестеро, но шестеро малолеток на охоте, для альфы, который поведет молодняк впервые — тот еще геморрой.
В большом доме наверняка уже накрывали столы и раздвигали мебель. Почти вся стая выразила желание прийти сегодня туда, что несколько удивило, потому что я совершенно не понимал такого непонятного, острого интереса к Бартон.
Не потому что она была его недостойна, потому что… Потому что, черт, если смотреть правде в глаза, то Эмили права, здесь особо никогда и никому не было до нее дела.
