Порочные (СИ) - Вольная Мира (лучшие книги TXT) 📗
— Криса и Роя?
— Да.
— И я разбужу его сама, ладно? Возьму анализы. Тебе лучше выйти.
— Исключено, — покачал головой, отходя к окну. — Я не оставлю тебя с ним одну.
— Марк, ты сам только что говорил, что после приступов он не опасен. Не будь параноиком, — Эмили поднялась на ноги, откусила шоколад, подходя к сумке со своими медицинскими штуками. Я сложил все, что уцелело, туда: пузырьки с кровью, ватные палочки, которые она пихала Колдеру в рот. Остальное выкинул.
— Не обсуждается.
— Ему хреново, Марк. Стыдно и тошно. Он…
— Он не вспомнит ничего из того, что творил. Это мы уже проходили. И если ты ему ничего не расскажешь, то так оно и останется. Только… — я замер, оторвался от окна, — Стой здесь, ничего не делай, не буди его пока, — и выскочил из комнаты, а потом и из дома к машине.
Эмили оставила толстовку в тачке, хорошо, что вообще ее взяла.
Через две минуты я вернулся в спальню, протягивая Бартон одежду.
— Сейчас спрячешь руки, и Арт ничего не заметит.
Эмили без возражений приняла вещь.
— Тебе не кажется, что он должен знать?
— Должен. Но не сегодня точно, тем более не сейчас. Как ты правильно заметила, ему и без того хреново. Я поговорю с ним завтра.
Эмили бросила на меня какой-то странный взгляд, непонятный и слишком быстрый, чтобы я мог определить его значение. Я вообще в последнее время с трудом мог понять, что чувствует именно она, а не ее волчица.
Меня всегда это удивляло в зануде. Бартон слишком четко, слишком усердно отделяла себя от своего зверя. Особенно усиленно делала это в последние три года до своего отъезда. Скорее всего причиной этому был мудак-я.
Аминь, мать твою.
Колдер просыпался тяжело и долго. Выныривал из сна, будто к его ноге был привязан бетонный блок, ему сложно было держать глаза открытыми, сложно было реагировать на слова Эм. Это и его бледная изможденная рожа заставляли сжиматься кишки.
Было до отвращения тошно видеть шута-Артура таким.
Где ты умудрился подцепить эту дрянь, Артур Колдер?
— Я что-то сделал? — спросил он, как только смог связать несколько слов. Спросил хрипло и надсадно, голосом старика, потрепанного жизнью, курившего по две пачки в день и спящего в картонной коробке.
— Нет, — чуть улыбнулась Эм, помогая ему приподняться. — Все хорошо. Мне надо взять у тебя еще немного крови, потом ты попьешь и поешь, я поставлю тебе укол, и мы вместе дождемся Роя и Криса.
— Зачем они…
— Потому что ты сейчас слабее новорожденного щенка, чувак, — провел я рукой по волосам. — Я не хочу, чтобы сегодня ты оставался один. Да и компания тебе не повредит.
— Дожил, господи, ко мне приставляют няньку. Да еще такую стремную.
— Хочешь, пришлю Роя и Франческу? — усмехнулся я.
— Фрэн — маленькая тихоня, какое с ней веселье? — скривился Арт. — Лучше уж близняшек.
— Бувье? — вскинула Эмили вверх брови, а потом тоже скривилась. — Фу, Колдер, в какой момент у тебя настолько испортился вкус?
Пока мы перебрасывались словами, она успела положить к себе на колени руку Колдера и смазать сгиб локтя антисептиком, накладывала жгут.
— Принцесса, на безрыбье и рак — рыба, — покаялся Колдер. — Ты же не согласишься со мной остаться и провести жаркий вечер.
— Жаркий вечер мне сегодня предстоит в лаборатории, — легко отмахнулась Бартон. — Но, если тебя это утешит, все мои мысли будут заняты тобой, — и зануда воткнула иглу в вену.
— Ах, принцесса, ты вынуждаешь мое сердце биться чаще, — Колдер приложил руку к груди, заставив и меня, и Эм улыбнуться.
— А вот это зря, тебе бы нервничать поменьше и стрессовать тоже нежелательно. Так что держи свое сердце под контролем, Арт.
Я смотрел, как контейнеры наполняются кровью оборотня — один, затем второй — и понимал, что сейчас ее цвет отличается от того, что был в подвале. Та кровь темнее. Намного темнее, и, может мне показалось, но гораздо гуще.
Вряд ли это можно было считать хорошим знаком.
— Так что, Арт, — оторвал я взгляд от контейнера, — Рой и Крис или Рой и Фрэн.
— Первый вариант, — растянул бледные потрескавшиеся губы в улыбке Колдер, — они мне хотя бы пива притащат. Мне же можно пиво, Эм?
Эмили глубоко вдохнула.
— Если я скажу «нет», это что-то изменит?
— Изменит, — вмешался. — Я оторву им головы, если они притащат ему пиво или хоть что-то из алкоголя.
— Козел ты, Джефферсон, — буркнул обвинительно Арт.
— Извини, чувак, но без разрешения твоего личного доктора, — я кивком указал на Эм, — я тебе даже стакана воды не дам.
— Воду ему можно, и ромашковый чай, — усмехнулась девушка, вытаскивая иглу и закрывая контейнер. — Я вниз, составлю список продуктов и меню. Жду вас там, — и, похлопав ободряюще Колдера по плечу, подхватила сумку и вышла из комнаты.
Спасибо, Эм. Я всегда знал, что в тебе гораздо больше такта, чем ты обычно показываешь.
Арт тяжело откинулся на подушку, прикрыл глаза, сжал губы.
Я так и остался стоять у окна, ожидая, когда он соберется с мыслями.
На улице светило солнце, сновали подростки на великах и досках, с огромными рюкзаками и мобильниками в задних карманах. Наверняка направлялись к озеру, стараясь ухватить за хвост и взять все от последних недель лета, где-то ниже по улице лаяла, не переставая, чья-то собака, растекался в воздухе запах барбекю.
Артур молчал.
А я не считал нужным куда-то торопиться.
Надо бы потом перестелить ему постель и все-таки разобрать гору шмотья на кресле. Но это тоже может подождать. Колдер и так с трудом выносит мою помощь.
— Почему на Эмили толстовка? — еще через какое-то время спросил он, пробуя снова подняться в кровати.
К этому вопросу я был не готов, но ложь соскользнула с языка легко, словно только и ждала.
— Ты же знаешь, после возни с пациентами Эмили… теряет силы, — пожал плечами, подходя к кровати. — Замерзла.
— Забыл, — кивнул Артур, так же легко поверив моим словам. — Мне надо… — он прокашлялся. — Ты… — проглотил слова. — Я хочу…
— Пойдем, — я помог Арту встать, не давая договорить. Не давая, потому что каждое следующее слово вошло бы ржавым гвоздем в его позвоночник. — Так и быть свожу тебя в сортир и душ.
— Спасибо, — сквозь зубы процедил Колдер.
— На хер иди, — дернул башкой, вталкивая друга в ванную. — И спасибо свое туда же забери, придурок.
Артур коротко и рвано хохотнул.
Когда мы спустились на кухню, Эм что-то строчила на листе бумаги, вырванном из блокнота. Строчила упорно и сосредоточенно, настолько усердно, что нашего появления не заметила. Закусив по привычке нижнюю губу, живо напоминая мне ту самую заучку из младшей школы, которой она была, только тугих косичек не хватало и юбки в клетку из очередной частной школы.
Черт, юбка — явно не та тема для размышлений сейчас. Волк все еще рычал и царапался внутри, на губах все еще был вкус крови Бартон, вкус ее кожи. И сдерживаться получалось только чудом. У меня вообще плохо со сдержанностью и всем, что ее касается. Эта вообще не свойственно Джефферсонам, не входит в перечень комплектации при сборке.
Зануда вздрогнула, когда я наклонился над ее плечом, чтобы заглянуть в листок.
— Закроешь рукой, как в школе? — усмехнулся, выпрямляясь.
— Ты не учился со мной в школе, — отложила Эм ручку.
— Но ты ведь так делала, Эмили? Не давала списывать плохим парням?
— Так и быть, — Бартон повернулась на стуле, окинула меня немного насмешливым взглядом, — расскажу тебе то, чего обо мне никто не знает — я сама списывала у плохих парней, — и, повернув голову к Арту, севшему снова напротив: — Я составила для тебя меню на первое время.
— Меню? — Колдер, кажется, завис. — Это…
— У тебя истощение, — строго покачала Эмили головой, а я все-таки вытащил у нее из-под руки исписанный листок. — Тебе надо увеличить количество приемов пищи и количество калорий. Я не диетолог, но на первые несколько дней сойдет.
— А после? — оторвал я взгляд от клочка бумаги.
