Плохие помощники (СИ) - Лапина Маргарита (электронная книга .txt) 📗
— Ага, ты что, телепат какой-нибудь? — Иона принялась старательно тыкать его пальцами в живот, между ребёр и в спину. Ллойд принялся отмахиваться, как от мухи, но хоть в себя стал приходить. Глядишь, встанет скоро.
— Был да сплыл.
Иона занесла руку для нового тычка и замерла. Ллойд искривил сухой рот в подобии жуткой ухмылки.
Телепат? Это существо — и советник?
Ллойд был одним из тех, кого Иона относила к категории «лень работать над своими проблемами». Он приехал на Револт, потому что, цитата: «Был себе слишком отвратителен, чтобы жить». То есть, сбежал, чтобы присыпать раны наркотиками.
Ноги стали затекать, и Иона поднялась, стала медленно переводить взгляд с предмета на предмет и никак не могла ничего разглядеть.
Телепат?
— Что случилось? — раздался её голос.
— Позлорадствовать хочешь? Ну, слушай. Я, так сказать, злоупотребил положением. Ага! Этот ублюдок… судьба-а-а! Послушайте-ка. Судьба моей сестры. Такой хороший был. Избивал её и унижал. Мразь. Как она плакала. Он был аккуратный, разборчивый, со стороны и не заметишь, что он творил с ней. Все только нахваливали их пару. Узнавание же такое счастье! Подумать только. От него не убежишь. Не вырвешься никуда. Чтоб тебе такой хмырь достался. Вот я посмеюсь! Стерва ты проклятая.
— И что ты сделал? — дрогнувшим голосом спросила Иона. Обняла себя, невзирая на грязные перчатки, чтобы хоть как-то напомнить себе, где она и кто она есть.
— Заглушил. Ха-ха, земляной подонок! Как он стал слюни пускать. Быстро разучился руки поднимать на слабых. Я бы его и в окно выбросил, но решил: пусть помучается. Теперь он овощ. В больничке Талерии. Страдает, я надеюсь. За все годы, что истязал сестру. Тварь. А она была рада, знаешь как! Она рыдала и руки мне целовала. Я не жалею. Сто раз бы сделал снова.
Великие небеса! За такой тяжкий поступок, Ллойда, несомненно, отрезали от телепатии. Заглушение без суда и приговора — практически, запланированное убийство телепатом невинного человека, — всегда каралось только так. Вряд ли его оправдание о помощи сестре могло хоть как-то смягчить приговор.
Неужели её судьба в самом деле вёл себя так вероломно? Как он мог мучить женщину, полностью чувствуя её боль и страдания через нерушимые узы? Неужели ему нравилось, причиняя боль ей, страдать самому? Что за извращённое создание был этот человек? «Какой бы он ни был, ты никуда от него не денешься», так говорила и Амбер. Небеса дают тебе пару раз и навсегда, и в таинство не вмешиваются чужие. Вряд ли сестра Ллойда могла получить где-то реальную помощь — судьба никого не убивал, значит, не мог быть отправлен на переделку. Женщина могла вылечить побои, поплакаться советникам, но после у неё оставалась одна дорога — домой, под крышу к чудовищу. Освободить её от судьбы, данной небесами, не мог никто. Неужели решение Ллойда — единственный выход в такой ситуации?
Почему небеса иногда помещают души в каких-то чудовищ и сводят их с судьбами, а некоторые хорошие люди так и умирают неполными, не переживают счастья узнавания? Как тот несчастный сосед Ионы, больной шаром.
Сначала он исхудал, стал бледным и измученным, всё ронял, терял и забывал, и только приговаривал, что это ничего, судьба его и таким будет любить. Он долго упрямился и не хотел обращаться за помощью, думал, недомогание несерьёзное, временное и скоро пройдёт само. Из-за запоздалой поездки в город к целителям он пропустил момент, пока болезнь ещё можно было остановить, а то и полностью исцелить. Шар травил его всё сильнее, и вскоре сосед стал совсем плох, мог только лежать. Он походил на скелет, окружённый удушливым отчаянием. Но верил до последнего, что судьба придёт.
Он бы обожал свою женщину.
Да позволят небеса ему соединиться с судьбой в новом перерождении. И да определят небеса судьбу несчастной сестры Ллойда в хорошего, любящего человека в следующей жизни.
— А телепат, что отрезал меня от сил, два года жизни у себя отнял. Представляешь? — Ллойд то ли засмеялся, то ли заплакал. — Ты знаешь, наверное, не совсем уж глупая. Чем ближе телепат к выпадениям, тем опаснее его сил лишать. Это самая весёлая шутка небес над нами. Я тоже один раз отрезал товарища, так уже с жизнью простился. А оказался везунчиком, только на три месяца перестарался. А мой вот — на два года! Мог бы выпасть насовсем годков в сорок пять, а так в сорок три… Скажешь, невелика разница? Знаешь, как там уже часики тикать начинают? И хочется ещё годок пожить. И ещё. Охх! Все хотят жить. Все хотят.
— Я и смотрю, как ты хочешь! — разозлилась Иона. Она снова нагнулась и пихнула его в плечо, сильнее, чем прежде. Ллойд перевалился на спину. — На телепатии жизнь не заканчивается! Ты наказал мерзавца и ответил за это. Другой телепат пожертвовал двумя годами, а что ты сделал со своей жизнью, своей большой и длинной жизнью? Валяешься тут, как мешок с тряпьём, даже на человека не похож! Зато без телепатии ты наконец-то стал нормальным человеком! И ты сам больше никогда не будешь выпадать. Он спас твои мозги, и вот как ты ими решил распорядиться?
— Да что ты понимаешь, — засмеялся Ллойд, запрокинув голову. Горло его отвратительно напряглось и запульсировало. — От выпадений он меня спас, надо же! Всё это ерунда по сравнению с чувством, когда ты приходишь в небеса. Когда помогаешь людям понять, кем им идти трудиться. Когда строишь мосты между су-удьбами, ха! Ты бы видела эту ниточку, и как они мечутся! Они так рвутся друг к другу, и только ты можешь провести их. Показать дорожку. Передать руку в руку. Соединить навсегда. Какая это красота! Тебе никогда не понять. Чувство, когда ты в своей стихии. Тогда только ты и счастлив. Дурёха ты. У меня всю душу вырезали, а ты говоришь — выпадения кончились. Проклятая дура. Исчезни уже, раз и навсегда.
— Ничего себе ерунда! — Иона вся заледенела изнутри.
Перед глазами встала картина, которая не теряла яркости, как ни старалась Иона вычеркнуть её из памяти. Первое выпадение Амны.
Как мама, одетая в красивое красное платье после праздника урожая, заваливалась, стоная. Как она взмахнула руками, рухнула, ударилась головой, как закатились её глаза и выпал язык, мягкий и длинный. И как она лежала, целый месяц, не меняясь, точно все процессы в её организме кто-то остановил. Словно остановил жизнь.
— Моя мама была телепатом! — истерически завопила Иона и саму себя испугала. Ллойд тоже перестал бормотать и посмотрел очень осмысленно и удивлённо. — Она очень боялась! Иногда выпадала на несколько месяцев, а по возвращению сперва не узнавала нас и так кричала! Её жизнь, всё, что она делала… всё стиралось, пропадало, необратимо, навсегда! Всё, чем она была, она всё оставила там, в своей телепатии, в своей «стихии»! Это, по-твоему, ерунда, умник ты несчастный? Расскажи ещё мне, какая я глупая, и как мало понимаю!
Иона содрала перчатки и схватилась за голову. Нужно выгнать, выгнать воспоминание из головы, сейчас же, немедленно! Нельзя об этом думать, нельзя, нельзя, нельзя!
— Вот, значит, как, — Ллойд заговорил окрепшим, человеческим голосом. — А ты, значит, тот ущербный ребёнок, один из десяти детишек, пустышка у даровитой мамаши? Редкая ты неудачница. Вправду проклятая. Ну, может, отчасти ты и права. Я выпадал в своё время до отрезания, но мало что помню. Знаю одно: всё это так ужасно со стороны, а когда ты внутри, всё совсем не так. Откуда ты знаешь, отчего она кричала? Потому что ей было страшно там, или потому что не хотелось возвращаться сюда? Чего зыришь? Не думала об этом? Небеса — самое лучшее, что только и может пережить человек. А телепаты почти всю жизнь касаются их. Им не надо ждать узнавания, чтобы пощупать хоть чуток их великолепие. Как ты думаешь, очень хотелось твоей мамаше оттуда возвращаться?
Нет! Не могут его слова быть правдой! Он сам говорит, что ничего не помнит, так откуда ему знать, что такое выпадение?
Нет ничего ужаснее, чем превратиться в пустую оболочку, стать обузой и источником боли для близких, перестать отделять реальное от нереального и лишиться всех воспоминаний.
