Плохие помощники (СИ) - Лапина Маргарита (электронная книга .txt) 📗
— Помним. Хорошо помним. Мы друзья. Друзья всегда помогают друг другу.
— Давайте я сбегаю и принесу нам сюда еду. Споём ещё кучу наших песен вместе. Или пойдёмте на речку, как мы ходили раньше. Вы со мной?
Слёзы снова хлынули из глаз Ионы, глупые и предательские. Вот тебе река, Амбер, и никуда ходить не надо. Иона лишилась и дома, и семьи, и своей единственной подруги, и выслушала им всем прощальную песню.
Может, они с Амбер никогда и не дружили по-настоящему, никогда не видели друг друга и не понимали? Может, Талерия не портила Амбер, и она всегда была неправильной, а Иона просто не хотела признавать этого, убаюканная походами на речку, песнями и прочей ерундой? С такими мыслями — про узнавание и законы древних людей — ей и правда недалеко до Револта, а не до Даскерии, которая слишком уязвима и нуждается во всяческой защите от разврата и грязи. Как может человек, который ни во что не верит, воссоздать то, что держалось на твёрдых истинных убеждениях? Как может человек, который ни во что не верит, быть ей другом, если смеётся над всем, что важно для Ионы, над всеми принципами, согласно которым она живёт?
— Иона, — обеспокоенный Дарси встал и взял её за запястья. Иона слабо дёрнулась. — Полежи. Отдохни. Тяжёлый день. Давай.
Енс и Амбер подскочили, убрали гитару, поправили покрывало. Иона позволила положить себя на кровать. От слабости во всём теле она не смогла ни отказаться, ни сказать что-либо или сделать. Слёзы будто копились всё это время, и теперь плотину снесло напрочь. Будто мозг воспалился, перестал слушаться, глаза заболели, виски собрались лопнуть по шву. Может, если голова треснет, станет не так отвратно на душе? Не нужно будет больше беспокоиться ни о чём. Она так устала, небеса. Так устала.
Жаль только подушку пачкать. Она мягкая и пахнет горчинкой и виноградом. Подушка Енса. Нет, нельзя портить подушку Енса. Придётся ещё немного потерпеть боль.
Кто-то тёплый прижался к ней сзади и взял за руку. Смуглая, чуть шершавая ладонь, земля под ногтями. Сильная рука. Енс сказал, что они всё преодолеют вместе.
Как жаль, что он снова видит её сломанной. И снова должен утешать. Иона никогда не умела утешать его в ответ. Не знала, что надо говорить и что делать. Не знала, когда два года назад его маму убило молнией, когда отца почти следом за ней сбила машина на Талерии. Не знала и теперь, когда они потеряли Ивора, и когда она узнала об их ссоре с Амбер. Всегда всё делала невпопад. А ему достаточно держать её за руку. Что бы он ни говорил и ни делал, ей всегда становилось легче.
Ещё одна рука, белая и тонкая, обняла их обоих. Амбер тоже легла рядом. И Дарси, наверное, устроился за ней.
Они же друзья. Так они лежали в домике на дереве, на полу, засыпанном стружкой, листиками и косточками от яблок. Клубочком из глупых детей, которые думали, что их детство и дружба продлятся вечно. И что их дом, и в лесу, и на Даскерии, — самая крепкая вещь на свете.
Вот поэтому нельзя верить детским воспоминаниям. Они мешают видеть всё таким, какое оно на самом деле есть.
Глава 7
Иона спала в ту ночь отвратительно. Ей снился дом и родная, правильная Амбер, и сердце трепетало от счастья, настолько реальным казалось ей всё. Несколько минут после пробуждения Иона даже не могла поверить, что именно счастье и тепло ей пригрезились, а вчерашний день случился наяву.
Но во время сборов на работу события предыдущего дня стали возвращаться полнее и полнее, вытеснять слабое ночное утешение. Особенно паршиво Ионе стало, когда она надела ту самую майку, которая, по словам Амбер, вылезла из болота. Все остальные подходящие майки Иона уже отдала в стирку, и, когда увидела, что осталось, замерла на добрые пару минут, ощущая дыру и холод в груди.
Лицо онемело от вчерашних рыданий, лёгкое гудение в голове продолжилось и утром, а при мыслях о еде Ионе сделалось тошно. Она разрешила Дарси одному пойти на завтрак и провела пятнадцать минут в желанном и столь редком в лагере уединении. Она походила туда-сюда в узком проходе между койками, подышала воздухом на балкончике, представила, что птички поют и букашки копошатся в выцветшей траве, как раньше, и почувствовала себя почти нормально.
Вчера Иона ушла от друзей, когда с полей вернулись работники, рождённые не на Даскерии, и кое-как успокоилась, только когда занялась любимыми машинами. Она даже не оставила себе ни одной на утро, как делала обычно. У пятого отряда стёрлась щётка на заднем левом колесе, и ещё Иона устранила потерю контакта в панели управления седьмого ракта. Иона определила, что в состоянии пережить что угодно и оправиться от любых ударов жизни до тех пор, пока у неё есть любимая работа механика.
Машины всегда опускали её на землю, помогали сосредоточить внимание и собраться, давали ощущение безопасности и нормальности. Машины никогда не предавали и принимали тебя любого без осуждений. На доброту, в отличие от некоторых людей, они всегда отвечали добром, и не прощали только невнимательности, но с ней справляться нетрудно, было бы желание. А у Ионы желание имелось всегда.
С улицы донеслись окрики отрядных старшин. Пора работать. Иона на ходу причесала волосы пятернёй и завязала в узел на затылке. Со вчерашнего дня после траурной косы они ещё остались волнистыми, совсем как у Енса. Несколько даскерийцев из других отрядов радостно окликнули и поприветствовали Иону в коридоре. Чего это они? Может, впечатлились тем, как она размазала вчера револтистов? Их одобрение пойдёт ей в плюс, когда на проверке начнут опрашивать жителей лагеря о командовании. Иона помахала собратьям в ответ.
Люди в лагере, как обычно, суетились, бегали и собирались.
Подходя к ангару, Иона вдохнула любимые запахи масла и металла и встряхнулась. Как бы там ни было, мир за окном никуда не делся, необходимость выращивать урожай — тоже. Вчерашний день принёс одну только боль, и Иона пережила его с большими потерями, чем рассчитывала, однако он закончился.
Иона будет продолжать работать, и будет решать проблемы по мере их поступления. Как бы ни отличались они с Амбер во взглядах, распорядок работы целительницы пока хорошо вписывался в планы Ионы, и больше ни о чём на данный момент беспокоиться не требовалось. Проверяющие не осудят её за выбор плохого помощника, потому что Амбер знает своё дело и работает хорошо, а значит, всё идёт прекрасно.
Позволить себе раскиснуть из-за чувств сейчас — непростительная оплошность. Работа и Даскерия превыше всего, и к проверке они придут с замечательными показателями.
Что-то не так. Иона замерла в дверях ангара, даже не успев осознать, что её смутило. Все машины на месте. Другие командиры на месте, полугэллоны тоже на месте. И её отряд, и горожане, и револтисты тоже здесь, в то время как им полагалось загружаться на перевозчик.
Какой сухой земли все тут кукуют? Ситара и Оман с Дарси стоят от сброда поодаль, Лючия в растерянности смотрит в пространство, положив руку на ракт. Револтисты толпятся между остальными и хитро пялятся на Иону.
Чего они здесь собрались? Замыслили что-то, чтобы работу сорвать?
— Чего стоим, красуемся? — крикнула Иона с порога.
Лючия вздрогнула и медленно перевела задумчивый взгляд на Иону, а Дарси и Ситара только сильнее нахмурились. Хорошее начало дня — добра не жди! Иона решительно, чтобы не выдать волнения, подошла к своему доблестному отряду, поставила руки на пояс и как можно суровее оглядела всех. Некоторые револтисты чуть смутились, но большинство не дрогнуло. А Эра только мерзко, с торжеством улыбнулась и покачала головой.
— Чего стоим-то? — громче повторила Иона.
Ситара помялась, пригладила светлые кудри и первой решилась высказаться:
— Иона, тут такое дело… в общем, Амбер уже разрешила. Но ты тоже должна знать. Не знаем, как быть. Ллойд, он… ну… в общем, он работать сегодня не хочет.
Иона моргнула. Моргнула ещё раз.
Вот, значит, как, работать не хочет. А чего хочет? Мягкую постельку и свежую жареную отбивную?
