Универ Вредной магии (СИ) - Шин Миара (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Но это было не самое удивительное!
Потому что фей Мор взмахнул крыльями и на парящую гору приземлился уже здоровенным, метра в три роста мужиком. Без крыльев! Но три метра!
— Злого утра, красавицы, — поздоровался сразу со всеми фей.
— Отвратного, мастер Мор! — хором отчеканили ведьмочки.
Фей всем кивнул, щелкнул пальцами, и в его левой руке появился шест длиной в метлу.
— Начинаем с разминки, — объявил он, и, выбрасывая руку вперед, крикнул. — Хэн!
— Хэн! — повторили все ведьмочки, идеально повторяя его движение.
И они так все двигались! Ну, так… ну…
— Зря смотришь: пока мне зачет не сдашь, о группе Мора можешь даже не мечтать. За мной.
Чуть не взвыв от досады, полетела за феей в облет горы, и, едва повернули, увидела группку испуганных, сбившихся стайкой девушек.
— Отвратных, неудачницы! — поприветствовала их инструктор Смертова.
Ведьмы побледнели. Шесть девчонок отличались излишним весом; одна с очками, две с рыжими тонкими косичками, трое чуть косые или просто у них рожицы от страха перекосились, и одна, с иссиня-черными волосами, вскинула руку. Фейка, пролетая, ударила по ней раскрытой ладонью и, приземляясь, сказала:
— Острова, держи подарочек: студентка Григорьева, по характеру — оторва, как и ты.
Темноглазая ведьма с ну очень привлекательной фигуркой окинула меня пристальным взглядом. Я с таким же вниманием разглядывала ее, поражаясь тому, что она вообще среди неудачниц делает.
Но тут Острова повернулась к фее и спросила:
— Что там Мор?
— На голодняке, так что лучше ему на глаза не показывайся, — ответил инструктор. И приземлилась молодой стройной двухметровой женщиной. И, главное, никто не удивился — кроме меня.
— Дохлый труп, когда ж он угомонится, — прошипела девушка.
— Когда ты перестанешь зажигать с тем эльфийским принцем и его двоюродным братом-дроу на глазах у Мора, — парировала фея.
— Принц темный, принц светлый, — с придыханием протянула Острова.
— Итог: Мор злой, — инструктор Смертова потянулась вверх. — Тормози ты с этим, Острова, сама знаешь: Мор не железный, однажды сорвется и будет у тебя принц мертвый и принц мертвый.
— Не посмеет, Вреднум не позволит, — зевнула ведьма.
— Мор спрашивать не будет, — хмыкнула Смертова. — Он в своем праве, учитывая, что помолвку вы заключили.
— Помолвка не свадьба, — нахмурилась студентка.
— Это ты своим принцам будешь втолковывать, угу, темному и светлому, аккурат на их могилах. Тормози, Острова, ты со своим разнообразием и склонностью к тройничкам кончишь плохо, помяни мое слово.
— Вот как раз с этим у меня все замечательно, — широко улыбнулась ведьма, — ибо всегда есть вторая попытка.
— Мда, пошловато вышло, — расстроилась фея. — Так, все построились.
Я осторожно сползла с метлы, прислонила ее к кустику и тоже пошла строиться. Напра-асно, потому что следующим приказом инструктора было:
— Пятьдесят приседаний. Выполнять.
Мы приседали. Потом поместили между ногами по продолговатому булыжнику, и, удерживая их напряжением мышц, потягивались, прогибались, прыгали по кругу и семенили гуськом. Я так поняла, это все для того, чтобы с метлы набок не соскальзывать, но все равно веселого мало. И только где-то через полчаса нас, взмыленных и запыхавшихся, инструктор отпустила по комнатам.
Я не летела: вцепилась в метлу, имитируя позу "баран на вертеле" — по барабану, кто меня увидит и как посмотрит. Все равно в шортах, так что без разницы.
И вот лечу я, никого не трогаю, а тут вдруг подлетает карта и противным таким голосом:
— Григорьева, к коменданту, живо!
И метла, ничего не спрашивая, повернула влево и полетела. А мне уже как-то все равно было: у меня болели ноги и руки, и между ногами, там, где был булыжник, и глазки, и головка и… Звон стекла!
Потом метла зависла, я на ней, а сбоку раздался голос:
— Решила прикинуться мертвой? Я тебе что, медведь, что ли?!
— Не подпишу, — пробурчала я, крепче вцепившись в метлу. — У них не только бардак, они еще и гнома-инструктора не уважают.
— Слезай с метлы, — устало сказал Владлен Азаэрович.
Я открыла глаза и слезла. Выпрямилась, огляделась.
В кабинете коменданта находился только декан чертового факультета и никого больше. В смысле, комендант отсутствовал.
— Эм, — оглядываясь, протянула я.
— Что? — устало спросил Владлен Азаэрович.
— А… почему мы одни? — поинтересовалась я.
— А это свидание, — издевательски протянул он.
— Да? А цветы где? — не растерялась я. — И комплименты?
— Были — минут десять назад, — продолжил издеваться черт.
— Так меня не было! — возмутилась я.
— Занятия у Мора закончились пятнадцать минут назад, где ты шлялась, мне неизвестно и не особо интересно, — Владлен Азаэрович поднялся. — Пошли, давай.
И мы отправились в коридор. Напряженный и злой декан чертового факультета впереди, взмыленная, потная, с синяком на бедрах там, где был камень, я, ну, и метла следом. Вышли — остановились.
— Ну? — хмуро спросил черт.
Ну и что тут можно было сказать: они подмели, да. И остатки сгнившей еды соскребли с потолка, это тоже да. Грязный, вонючий, некогда бывший красным ковер остался. Пятна стремного происхождения на стенах — тоже.
— Все, я дальше ни шагу не сделаю, — заявила декану.
Владлен Азаэрович не ругался — просто зарычал.
— Не пойду, — упрямо повторила я. — Тут воняет, а я еще не завтракала и меня тошнит.
И рычать черт перестал. Тяжело вздохнул и рявкнул:
— Герак!
Сначала затряслись стены, потом пол, после из-за поворота показался тот самый огромный черт, у которого, я точно помню, был самогонный аппарат. И вот эта махина, пользуясь тем, что декан на меня смотрел, а его не видел, взял и демонстративно провел себе большим пальцем поперек шеи. Показательно так и угрожающе. То есть, меня банально запугать попытались.
— Метла! — скомандовала я.
Верное летательное средство мгновенно оказалось в моей руке, а дальше был шаг к угрожателю и полет метлы сверху до башки чертяки. А потому что нефиг ведьму злить!
— Григорьева! — взревел декан чертового факультета.
— Извините, Владлен Азаэрович, не удержалась, — и улыбнулась с самым невинным видом.
А громила продолжал рычать.
— Хватит, — прикрикнул на него декан, а затем, заложив руки за спину, отошел к окну и, глядя вдаль через грязные стекла, начал говорить:
— Герак, староста вашего общежития студентка Григорьева считает, что убрано плохо.
И, так как стоял Владлен Азаэрович к нам спиной, он не мог увидеть, как этот самый Герак одними губами, но очень отчетливо выговорил "урою", а я тоже одними губами ему "урод". Черт после моей пантомимы впечатлился и выдал пантомиму на тему "порву на части". Продемонстрировала фигу. Герак хмыкнул, осмотрел с ног до головы и изобразил некий акт… Метла вскинулась сама.
Бах!
— Вы меня слушаете? — декан стремительно развернулся.
Мы с чертом разом заулыбались, просто сама невинность.
— Так вот, — Владлен Азаэрович вновь отвернулся к окну, — проблему нужно решить сегодня.
Герак кивнул и одной рукой "обнял" мою шею. Метла совершила подлый удар по чертовому достоинству, от чего громила беззвучно согнулся пополам. И теперь уже я нежненько "обняла" его шею. Шея была могучая, обхватывалась плохо, но я все равно сдавила, как могла, и потрясла, метла радостно подпрыгивала рядом.
— Григорьева, четко напиши требования к уборке, — продолжал декан.
— Да-да, — радостно согласилась я, награждая черта ударом колена в корпус.
— Герак, чтобы все исполнили!
— Как прикажете, — просипел черт, умудряясь перехватить меня поперек живота и оторвать от пола.
Метла перестала подпрыгивать и нанесла удар по коленным впадинам, черт не удержался и мягко, беззвучно повалился на пол, я сверху, в процессе падения вновь захватывая в "нежнейшие объятия" могучую шею, так что удара головой о грязный пол морда хвостатая не избежал, но застонал он зря.
