Универ Вредной магии (СИ) - Шин Миара (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
И тут что-то грохнулось. Я думала моя челюсть, но нет — только метла.
— Ты мне утром все подпишешь, — начиная расстегивать рубашку, прошипел взбешенный черт, — разрешение на заселение, ТБ, да даже договор о продаже души! И поверь — все исключительно по собственному желанию!
— Вы… вы… вы…
— Я, — он сделал шаг, — я, - одна рука обвила мою талию, рывком прижимая к сильному телу, — я, - уже практически прошептал, скользя пальцами по моему лицу и пристально глядя мне в глаза…
Вспышка.
Низ живота как-то разом стал теплым, тягуче-теплым, тело ослабело, и появилось такое сильное-сильное желание чего-то такого важного, такого сильного… Желание прижаться к сильному телу сильнее и раствориться в нем, в его силе, во взгляде невероятно красивых темно-зеленых глаз, которые становились все ближе, ближе и ближе, окутывая, обжигая, заставляя потянуться к ним навстречу, затягивая в омут…
И тут в спину кто-то ткнул. Больно так. Метла, сто процентов, у кого еще столько прутиков есть. Но меня сейчас не метла волновала: я, потрясенно глядя в зеленые омуты, шепотом спросила:
— Владлен Азаэрович, а вы…
— Влад, — выдохнул мне в губы, кажись, никакой не боевой черт, а вовсе даже и инкуб!
— Влад, — прошептала я, словно пробуя на вкус его имя.
— Вкус-с-сно? — сводящий с ума голос звучал вкрадчиво и низко, теплая ладонь скользила по шее вниз, до груди, чтобы, осторожно накрыв, стать словно продолжением платья…
И у меня окончательно закружилась голова, и, уже ничего не соображая, я прошептала:
— Да…
— Повтори еще раз, — его губы касаются моих, рука с талии движется вниз, сжимая и притискивая сильнее к его телу.
— Влад, — вскрикнула я.
— Да, вот так, — его взгляд зачаровывал, лишая воли. — И еще раз.
— Влад, — чувствую, как слабеют ноги, и теперь меня удерживает на месте только его рука.
Улыбка инкуба сводит с ума окончательно: я, кажется, даже забыла свое имя, совершенно теряясь в происходящем, и тут…
— Скажи мне "да", — приказ хриплым шепотом.
— Да… — у меня нет сил на отказ.
— Сладкая моя, — нежный поцелуй и затем еще более тихое. — Ты подпишешь документ на заселение?
— Да… — отвечаю, вообще не задумываясь о том, что говорю.
И вот только сказала, метла еще раз как ткнет! Больно кстати, но и мозгопрочищающе тоже.
— Повтори еще раз, — обволакивающий шепот.
И вот интонация такая… прямо как у Тиаранга! И дыхание такое же, и взгляд пронизывающий, и… И тут я вспомнила, кто был тот лысый животом мужик из моего сна! И нашу беседу с ним вспомнила! И малину! И вообще все остальное!
— Повтори еще раз, — жестче, но так же соблазнительно прошептал декан чертового факультета.
И я повторила:
— Да, — а потом коварно добавила, — вот как только уберут у себя весь тот свинарник, так сразу и будет вам мое "да"!
Через пять минут мы с метлой стояли перед сонным ректором университета вредной магии, который на экстренный вызов явился в белой до пят ночной рубашке, белом же халате и ночном колпаке, угадайте, какого цвета. А вот Мара Ядовитовна порадовала: на кикиморе был стильный серо-стальной пеньюар, выгодно подчеркивающий линию декольте, не менее стильные шлепанцы на тонком предельно-высоком каблучке и халатик, развязанный так, чтобы никоим образом не закрывать обзор на декольте и, в то же время, подчеркнуть тонкую талию секретаря. И волосы у Ядовитовны тоже глаз радовали, спускаясь тяжелой иссиня-черной волной до самой талии.
Не радовал только черт.
— Я хочу понять, — шипел он, упершись руками в ректорский стол и нависая над сонным бывшим белым магом, — до каких пор бюрократические проволочки в этом заведении будут препятствовать нормальной работе?
Ректор Вреднум бросил на меня вопросительный взгляд, словно это я в курсе ответа на вопрос декана. Я в курсе не была и потому, пожав плечами, выразила в этом жесте все свое "понятия не имею".
Мара Ядовитовна, счастливая донельзя, весело мне подмигнула, а после сладко протянула:
— Владлен Азаэрович, полагаю, нам следует начать с того, что студентка Григорьева очень ответственный и принципиальный староста, который, в кои-то веки, выдвинул требования к вашим подопечным, и требования обоснованные.
Очень медленно черт повернул голову, бросил на нее уничтожающий взгляд и вновь обратил все свое внимание на ректора:
— Я требую, — прорычал он, — чтобы мне сейчас, немедленно, сию же минуту сменили старосту общежития!
Но не успел Вреднум ответить, как кикимора пропела:
— На каком основании?
Декана передернуло, однако он совершенно проигнорировал вопрос кикиморы. И мне стало ясно, что меня попросту втянули в давние разборки, и, похоже, ненависть тут цветет махровым цветом, нехилая такая.
— Лорд Вреднум, — начал, было, декан.
Но ректор остановил его спокойным:
— Владлен Азаэрович, вам известна причина, по которой студентка Григорьева отказывается подписать требуемый документ?
Черт выпрямился, сложил руки на груди и глухо ответил:
— Да.
— Это четкое и конкретное требование к проживающим в общежитии чертям? — последовал еще один вопрос ректора.
— Да, — сжав зубы, процедил декан.
— Григорьева, — ректор повернулся ко мне, — озвучьте.
Тут уж мы с метлой подошли ближе, и я в полной мере озвучила:
— Да в свинарнике чище будет, чем у них. Там не мусор — там горы мусора. И вонь нескончаемая. И самогон варят!
Ректор перевел вопросительный взгляд на Владлена Азаэровича и получил злой ответ:
— Особенности культуры. Вы же не предъявляете к эльфам требование выселить домашних животных из общежития, а к феям — убрать всю растительность!
Удивленно смотрю на декана: нет, ну если бы я не видела его чистый кабинет, я бы поверила, а так…
— Знаете, а у вас у самого чисто, — осторожно заметила я.
Декан окаменел.
А в кабинете раздались ироничные издевательские рукоплескания.
— Браво, Григорьева! — Мара Ядовитовна поднялась со стула. — Браво, я в восхищении. Лорд Вреднум, должна признать, что студентка Григорьева — не первый староста чертового общежития, который высказывает претензии по условиям проживания студентов. Я также считаю, что черти излишне ленивы, неряшливы и склонны к актам вандализма.
И я сразу ощутила в кикиморе родственную душу, даже закивала согласно.
— Это расизм! — вставил свое веское слово собственно черт.
— Это констатация факта! — мило улыбаясь, прошипела кикимора.
— Достаточно! — урезонил всех ректор, и, поднявшись, вынес свою резолюцию:
— Требование студентки Григорьевой выполнимо.
Владлен Азаэрович бросил на меня такой взгляд, что я сразу поняла — мне конец.
— И домовые давно жалуются на чертовое общежитие, — продолжил ректор.
Глаза черта сузились, и стало ясно — домовым тоже конец.
— И мне сегодня легла на стол докладная от преподавателей факультета друидов. По поводу очередного использования вами дара инкуба на одну из студенток! И это притом, что Темный Властелин лично гарантировал вашу честность в данном вопросе!
Друидам теперь тоже светил недобрый такой конец.
— Что-нибудь еще? — холодно поинтересовался Владлен Азаэрович.
— На этом все, — миролюбиво завершил ректор. — Доброй всем ночи.
— Кошмарных снов, — прошипел декан.
— Отвратненьких, — отозвалась кикимора.
— Доброй ночи, — улыбнулась я лорду Вреднуму.
Тот кивнул, вспышка белого дыма — и он исчез.
В тот же миг весь налет благожелательной сдержанности слетел и с декана, и с Мары Ядовитовны.
— Ну, ты и дрянь! — прорычал черт.
— Нет, дорогой, — соблазнительно поправляя волосы, пропела кикимора, — я просто умею оценить потенциал с первого взгляда. Григорьева прелесть, не так ли? — в улыбке
мелькнули клыки. — Она очень ответственная, правильно воспитанная, принципиальная прелесть. А еще у нее есть потрясающая черта: чертей ненавидит!
