Пленники судьбы (СИ) - Корнилова Веда (мир книг txt) 📗
— Ну, натворил — это не совсем верное слово. Там было во много раз хуже…
— Так ведь его именно этому и учили большую часть жизни…
— Лиа, мы вряд ли что докажем друг другу.
— Кисс, не знаю, как тебе это объяснить… Ты прекрасно знаешь: я раньше жила в поселке, и у некоторых из тамошних жителей были довольно большие семьи, по восемь-десять детей. Ну, для деревни этот обычно — там всегда нужны рабочие руки. Так вот, в моей родной Славии есть такая поговорка: в семье — не без урода. И ты знаешь, она верна: частенько случалось такое, что в трудолюбивой семье рождался некто из числа тех, кого совершенно невозможно заставить работать. Как родители не пытались приучить такого к труду — все без толку. Или же наоборот: в семье пьяниц и лодырей появлялся человек, совершенно не похожий на остальную родню, тот, кто всеми силами пытался вырваться из той жизни, которую ведут его родные и близкие, готовый трудиться днями и ночами, лишь бы обрести долее достойную жизнь… Недаром считается: в кого что Богами заложено при рождении, то уже не изменишь, как не пытайся…
— Эк тебя на философию пробило! Ты к чему все это говоришь?
— К тому, что в этом парне, как мне кажется, изначально заложено много хорошего, что не смогли вытравить даже колдуны с жуткими подземными лабораториями.
— Ну, это вопрос спорный.
— Что бы там ни было, — продолжала я, — но сейчас парень больше всего боится нашего презрения. Вот он и уходит: прежде всего, для него непривычно так долго общаться с людьми, а еще… Эти щупальца за его спиной делают парня куда большим изгоем, чем любой эрбат…
— Это понятно… Ладно, идем дальше.
— А куда мы сейчас? — спросила Марида, до того времени не вмешивающаяся в наш разговор.
— Думаю, надо добраться до ближайшего селения. Оно, если мне не изменяет память (и если не врала та старая карта, которую я смотрел в селении) довольно большое, находится на развилке нескольких дорог. По местным меркам это селение — чуть ли не город. Так вот, одна из дорог на той развилке ведет в Крайсс, а две другие… Ну, это мы решим чуть позже. В общем, не будем терять время.
— Конечно! — Марида направилась к своему коню, но потом остановилась.
— Да, Лия, вот еще что… Я об этом изуродованном парне. Что ты скажешь насчет… Ну, ты меня поняла.
— Боюсь, что ничего хорошего — вздохнула я. — Можно, конечно, попробовать удалить, но что в этом случае будет с парнем — не знаю. Эти мерзкие щупальца — они не пересажены, а выращены из его тела, причем на них завязано очень многое… Не знаю, что и сказать!
— Понятно…
— Дамы, не отвлекайтесь! — Кисс уже сидел в седле. — Потом поговорите, когда время будет. И, надеюсь, на более приятную тему.
Что ж, лишний раз убеждаюсь, что Кисс неприязненно относится к Одиннадцатому. Хотя тут дело не только в неприязни: Кисс прав — нам надо не болтать, а постараться как можно дальше уехать от этого места. Одиннадцатый ясно сказал: скорей всего, хозяева этих птиц находятся недалеко от них, и в любой момент могут заявиться сюда, на то место, где должны находиться их милые пташки. Так сказать, хозяева стаи придут за добычей, которую для них должны стеречь загонщики…
Вновь стремительный бег лошадей по дороге, но в голове у меня вертится совсем другое. Все вспоминается кое-что…. Дело в том, что когда я лечила изуродованного парня, то хорошо просмотрела не только спину, но и весь организм этого человека.
Ну, что тут сказатьскажешь… В свое время над беднягой была проделана такая сложная работа, какую не назовешь даже большой. Это был просто-таки колоссальный труд, в который вложено огромное количество сил и знаний. Ведь эти самые щупальца — они не только составляют единое целое со всеми мышцами парня, но и входят полной мерой в кровеносную и нервную систему этого человека. Тут все сочетается меж собой самым тесным образом. На этом же выстроены все рефлексы, восприятия, количество крови, прогоняемой через сердце, и многое, многое другое. Сколько же никому не нужного труда в свое время было вбухано на то, чтоб из обычного человека сделать… такое вот!
Более того: в организме парня все устроено таким образом, что время от времени он должен подпитываться сырым мясом или кровью, и именно через эти страшные щупальца в организм парня поступает кровь и размолотое мясо… Без постоянного поступления сырой крови парень долго не протянет. Просто удивительно, что бедняга за все это время не дошел до состояния животного! Наверное, я все же права: в парне с рождения было заложено нечто, позволившее ему остаться человеком, пусть и в глубине души.
Марида спрашивала меня о том, можно ли удалить эти отростки… Попытаться, конечно, можно, но, боюсь, что за эти годы парень настолько плотно прирос к этим щупальцам и настолько привык ими пользоваться, что оказавшись без них, будет чувствовать себя примерно так же, как человек, внезапно оказавшийся без рук. К тому же колдуны сумели так перестроить кровеносную систему парня, что удаление этих мерзких отростков отрицательно скажется на работе сердца. И не только… Там все так взаимосвязано, что отсечение щупалец может привести к скорой смерти парня… Эх, колдуны, деятели темной науки, направили бы вы свои силы на создание чего-то хорошего, доброго — в этом случае вам всем цены бы не было!
Одиннадцатый… Думаю, не очень ошибусь, если предположу, что и до него было десять человек, подвергнутых такому же… изменению. Наверняка были и те, кто шел за ним, следующими номерами. О чем-то подобном парень нам говорил. Так что, возможно, сейчас еще жив и кое-кто из других измененных людей, и сейчас они находятся все в тех же подземных лабораториях колдунов. А, может, тех… измененных уже нет: далеко не каждый способен перенести то, что с ним сделали… Ох, страшно подумать, сколько человеческих судеб загублено в жутких подземельях колдунов!..
Как там говорила Авита? Кажется то, что Одиннадцатый на «полевых испытаниях» убил того колдуна, который сотворил над ним такое. Более того, все члены конклава единодушно считали убитого великим гением и скорбят о своей великой потере… Надо признать: чтоб сделать из обычного человека то, во что превратил этого парня колдун — тут, и верно, надо быть гением. Только вот (да простят меня Пресветлые Небеса за такие слова!) некоторых таких, с позволения сказать, ученых, надо душить еще в колыбели!.. Создатель погиб от своего творения… Не знаю, что скажут другие, а мне кажется, что в этом есть некая справедливость.
Наверное, я слишком глубоко об этом задумалась, и оттого не заметила опасности на дороге. Не знаю, сколько мне можно ругать себя за невнимательность! А впрочем, допускаю, что в этот раз я была не очень виновата — все же впереди маскировку поставил настоящий мастер своего дела, да и окружающее никак не говорило об опасности. Ровная пустынная дорога, блеклое небо над головой, песок пополам с камнем, низкие холмы с сухой травой, ни одного встречного на пути… И почему это меня не насторожило? Ведь хоть кто-то, но должен был оказаться на дороге! Проще говоря, я и не заметила, что мы едем в засаду, а заклинание невидимости там было поставлено настолько умело, что тревога в сердце кольнула меня довольно поздно.
— Стойте! — закричала я. — Погодите!
Даже не видя опасности, и не зная отчего, выставила над нами защитный полог. Чувствую — надо, но вот в чем причина — понять никак не могу… Быстро просканировала дорогу впереди… Без толку, сознание вязнет, как в болоте, не идет вперед, и вокруг ничего не видно. Непорядок…
Над нами все то же бледно-голубое небо, вокруг все та же тишина… Тишина… Не слышно даже тех немногих насекомых, чей негромкий треск постоянно сопровождал нас, а так быть не должно…
— В чем дело? — повернулся ко мне Кисс.
— Тут что-то неладно…
— Может, нам стоит повернуть назад?
Ответить я не успела по той причине, что кто-то невидимый понял: мы почувствовали неладное и не собираемся двигаться дальше. Во всяком случае, пока… И в тот же момент в нас откуда-то с двух сторон полетели стрелы и короткие копья. Вернее, целили не в нас, а в наших лошадей — как видно, охотятся именно за нами, ну, и для начала хотели лишить нас возможности убежать, сделать нас пешими и безлошадными. Понятно, что это никак не может быть работой местных стражников — те в первую очередь поберегли бы наших лошадей
