Тени прошлого (ЛП) - "Snapes_Goddess" (читать книги без сокращений TXT, FB2) 📗
Элиас оторвался от детского меню-раскраски и заметил, как Люциус смотрит на Гермиону.
– Лушиус, ты что ли собираешься спать с моей мамой? – удивленно спросил он.
Официант кашлянул, бутылка звякнула об бокал, и капелька вина пролилась на скатерть. Почувствовав, как у нее запылало лицо, Гермиона смущенно опустила голову. Люциус спокойно поблагодарил официанта и, дождавшись, когда тот отойдет, повернулся к Элиасу.
– Элиас, это был крайне неуместный вопрос. Почему ты задал его? – он старался говорить спокойно, несмотря на то, что был раздосадован. Малфой понимал, что Элиас еще совсем ребенок и просто не думает, о чем спрашивает. И уж тем более не осознает, что смутил свою мать этим дурацким вопросом.
– Прости, Лушиус… просто… ты смотрел на маму так, как дядя Гарри смотрит на тетю Джинни, когда хочет с ней спать. Я и подумал, может быть, ты хочешь спать с мамой, – Элиас взглянул на мать и его нижняя губка слегка задрожала. – Мам, я не хотел тебя обидеть.
– Все в порядке, детка, просто не стоит спрашивать о таких вещах при посторонних. Некоторые разговоры должны вестись только наедине, понимаешь? – ответила Гермиона, протягивая руку к бокалу с вином, и делая глоток. Оно оказалось приятно и ненавязчиво сладким… Слаще, чем ожидала, с легким намеком на что-то цитрусовое. И ей нравился этот вкус.
– Элиас, а что еще ты знаешь о таких вещах? – с любопытством поинтересовался Малфой.
Он помнил: Драко было десять, когда для него наняли учителя для объяснения анатомических и биологических тонкостей организмов мужчин и женщин. Как могло случиться, что Элиас, будучи всего лишь четырехлеткой, знал о том, что взрослые спят вместе, да еще и как они смотрят друг на друга перед этим?
– О, я знаю все о сиксе, парадах и о том, откуда берутся дети! – уверенно ответил мальчик. Тихо застонав, Гермиона прикрыла глаза.
– Неужели? И что же конкретно? – удивленно ухмыльнулся Люциус.
– Да! Дядя Гарри спит с тетей Джинни, и потом у нее нет парадов! А бабушка Молли говорит, что нечего и ждать, если они только и знают, что занимаются сиксом, – с радостной улыбкой пересказывал Элиас все, что слышал.
– Мерлин, этот ребенок мог бы стать бесподобным шпионом. Ему бы не было равных, – еле слышно пробормотал Люциус. Гермиона тут же толкнула его под столом ногой, и Малфой робко посмотрел на нее. – Я хотел сказать – теоретически…
– Элиас, ты не должен слушать чужие разговоры! И ты, безусловно, не должен повторять то, что где-то слышал. Неужели ты не понимаешь, что сказанное может быть чьим-то секретом? – Гермиона не на шутку рассердилась. – А если твоя болтовня причинит кому-то боль? Что тогда? Ты должен хранить в тайне то, что случайно услышал! Понятно?
– Ох, мам… Тогда я что ли не должен никому говорить, что дядя Рон хочет вставить всей команде «Холидейский гарпий»? – тихо спросил он.
Тут Люциус уже не сдержался и захохотал. Гермиона вздохнула: иногда ей казалось, что материнство – это битва, победить в которой, увы, невозможно.
– Люциус, прекрати! Не поощряй его! – невольно укорила она Малфоя.
– Прости! Я не нарочно, правда, - Люциус, все еще посмеиваясь, потянулся за вином, надеясь успокоиться. – Это было довольно забавно… – произнес он в глубину бокала.
– А можно мне тоже попить это? – спросил Элиас.
– Нет! – хором произнесли Гермиона и Люциус.
С широко распахнувшимися, как блюдца, глазами мальчишка откинулся на спинку стула.
– Мама права, Элиас, нельзя повторять то, что ты слышишь, когда и где попало, – заметил Люциус, с трудом удерживаясь от смеха.
– То есть ты не собираешься заниматься с моей мамой сиксом? – спросил Элиас как раз в тот момент, когда официант принес им корзинку с хлебом.
Корзинка выскользнула из рук бедняги, хлеб рассыпался по столу, и официанту пришлось извиняться снова. Когда же он отошел, и Гермиона опять собиралась что-то сказать, Люциус поднял руку, останавливая ее.
– Элиас, этот вопрос еще более неуместен и, откровенно говоря, это – не совсем твое дело. Понимаю, что тебе очень интересно, почему я появился в вашей с мамой жизни, но больше не позволю тебе смущать ее. Я понятно выразился? – спокойно, но твердо произнес Малфой.
Гермиона видела, как это повлияло на Элиаса – сын осознал, что пересек черту дозволенного.
– Да, сэр, – тихо и расстроено ответил он. Ему очень нравился Лушиус, и так не хотелось, чтобы тот сердился. – Мне очень жаль. Простите, пожалуйста.
– Извинения приняты. И давайте, наконец, наслаждаться ужином, – Люциус положил салфетку на колени и перевел разговор на, более подходящую для «семейного» ужина, тему. Квиддич.
К тому времени, когда они уселись в машину, чтобы вернуться домой, Элиасу уже было обещано посещение самого ближайшего профессионального матча и многое-многое другое.
А едва выехали из города, как мальчик уснул, и голова его мягко покачивалась на каждом повороте дороги. Люциус поразился, как внезапно и быстро смог уснуть только что болтающий, без умолка, ребенок. Уже который раз он поймал себя на мысли, насколько велико его желание оградить сон Элиаса от ужасов и кошмаров, до сих пор иногда преследующих Драко.
– Ты все очень правильно сказал ему в ресторане, – смущенно заметила Гермиона, нарушая тишину, от которой оба, казалось, начали задыхаться.
– Даже не знаю. Я постоянно напоминал себе, что он всего лишь ребенок, – отозвался Люциус, сворачивая на тускло освещенную деревенскую дорогу.
– Я обязательно поговорю с ребятами, чтобы они смотрели в оба, когда что-то обсуждают при Элиасе. Думают, что он не слушает, что просто играет рядом. А это не так, – она искоса взглянула на него. Лицо Малфоя было мягко освещено. – Прости, тебя задели его вопросы.
– Нисколько. Меня волновало лишь то, что он смутил ими тебя, – Люциус коротко взглянул на нее. – Не могу представить себя четырехлетним, спрашивающим отца, а занимается ли тот сексом с моей матерью.
– Я тоже не ожидала услышать это, – Гермиона рассмеялась. – Может быть, я должна объяснить ему, что это такое? Ну, чтобы он понял, насколько эти темы личные.
– Будешь объяснять, что такое – сикс, парады и вставить? – негромко засмеялся в ответ Люциус. – Да… уж лучше ты, чем я.
– А ты разве не объяснял этого Драко? – спрашивая, Гермиона вдруг подумала, насколько же приятен звук его смеха.
– Нет, для этого у него были наставники. А когда вырос, то отвел его… – Малфой замолчал, понимая, что некоторые вещи просто лучше не произносить.
– О, Господи! Что ты сделал? – Гермиона заметила, как он смущенно глянул на нее, и нашла это очаровательным. – Ты что? Отвел его к шлюхам?
– Я уже говорил тебе, что был не самым хорошим отцом для Драко. Но это было то, что для меня когда-то сделал мой отец, и то, что другие отцы делают для своих сыновей… Не волнуйся, я обещаю, что не потащу Элиаса в бордель, когда он вырастет.
– Очень надеюсь, что нет! Первый раз у человека должен быть с кем-то любимым, а не с продажной женщиной, – Гермиона не могла не улыбнуться ему.
– Но твой же таким не был. Прости, – мягко заметил Люциус.
«Мерлин, чего б я только не отдал, чтобы исправить это…»
От направления своих мыслей он почувствовал возбуждение и невольно заерзал на сидении.
– Не надо, Люциус. И прекрати, наконец, извиняться. Я никогда не смогу пожалеть о том, что привело к рождению Элиаса. Да, это была не любовь и не страсть, и произошедшее не было для меня восхитительным, но на сегодняшний день это самое незабываемое в моей жизни ощущение, – потянувшись, Гермиона положила ладонь на его руку, переключающую передачи.
Малфой чуть повернул свою и на мгновение сжал ее пальцы, а потом сразу же отпустил, будто прикосновение обожгло его. Положа руку обратно на колено, Гермиона чувствовала, как пальцы все еще покалывает от его прикосновения. Странная, напряженная и будоражащая тишина воцарилась в салоне автомобиля. И оба не могли понять, что же между ними происходит…
========== Глава 8. Статус-кво изменен ==========
