За Семью Преградами (СИ) - Волк Сафо (книги полностью .txt) 📗
— Я и не предлагаю тебе выбирать смерть, — дернула плечом царица, но Рада не дала ей договорить.
— Если я солгу — я умру, — просто произнесла она. — Кости брошены. Мы больше не имеем права жить для себя. Так что прости, царица, но мы отклоняем твое предложение.
Несколько мгновений Магара с насмешкой в глазах рассматривала Раду, потом усмехнулась.
— Ты настолько самоуверенна, что принимаешь решение и за Светозарную тоже? Это и есть твоя честность, которая превыше всего? А не попытка ли это навязать свою волю другим?
— Нет, первая, — набравшись храбрости, подала голос Лиара. Странное дело, но сейчас разговаривать с царицей, которая раньше пугала ее до дрожи, было не сложнее, чем продеть нитку в иголку. — Рада просто чувствует то же, что и я. Мы — одно.
Она непроизвольно тронула грудь кулаком, и это не укрылось от глаз Магары. На миг зрачки ее удивленно расширились, но она почти сразу же вновь вернула на лицо саркастическую усмешку, которая будто и не сходила с него никогда.
— Одно, говоришь? — Магара хмыкнула и покачала головой. — Ну что ж, ваше право. Коли эта честность так важна, что бы вы там ни делали, значит, так оно и есть. Ведь это сама Великая Мани шепчет вам Свою волю, верно? — взгляд у нее был колючий. — Помнится, случалось мне слышать об одном Черноглазом вельде, который тоже считал, что его ведет само Небо, а на самом деле был лишь марионеткой в руках Сети’Агона. К сожалению, те, кто не родился под прикосновением Небесных Сестер, могут легко спутать руку Неба и руку бесов, ведь их так редко посещают их молчаливые боги.
— Небесные Сестры — и есть весь мир, — тихо, но твердо проговорила Лиара. — Они во всем и везде, и нет нужды верить в Них, чтобы Они существовали. Ведь грозе нет дела до того, верим мы в нее или нет, она знай себе гремит и сыплет вниз молнии.
— Что же касается Сети’Агона, — добавила Рада, — то у нас с ним свои счеты. И уж его-то я ни с кем не спутаю.
— Ну, ваша воля. — Магара выпрямилась, отставив прочь чашку с чаем. Лицо у нее сразу же стало каким-то холодным и отстраненным. — Но помните, если вы передумаете, Леда останется здесь еще на три дня, до дня рождения царицы Лэйк, а потом отбудет в Натэль. Так что время подумать еще есть. — Магара поднялась со стула, слегка склонила голову перед Лиарой в шутливом поклоне, протянула руку Раде. Глаза ее блеснули. — Желаю тебе удачи в твоей правоте, Черный Ветер. А то знаешь, как бывает. Правда ведь как ветреная женщина: кто пальцем поманит, перед тем руки и распахивает. Сегодня улыбается тебе, завтра еще кому, а ты, как дурак, уже по уши влюблен, бежишь за ней, зовешь ее, а ее и след простыл.
— Только в том случае, если ты не удержишь ее, царица, — глухо ответила Рада, пожимая ее ладонь.
Магара наградила ее долгим взглядом, еще раз кивнула им обеим и вышла в холодную весеннюю ночь. Лиара почему-то ощутила себя озябшей, словно ворвавшийся сквозь дверной проем клочок холодной ночи обвил ее плечи ледяной шалью. Придвинувшись к Раде, она обняла ее покрепче и прикрыла глаза, наслаждаясь ее запахом.
— Мне не нравится Магара, — тихо прошептала она Раде в грудь.
— Мне тоже, искорка, — кивнула Рада, рассеяно поглаживая ее широкой ладонью по волосам. — Мне тоже.
==== Глава 40. Солнце в ручье ====
Руки налились тяжестью и казались буквально выплавленными из чугуна. Каждая мышца от шеи и до живота горела огнем, напряженная, будто туго натянутая тетива. Пот тек по лицу, и Раде было так жарко, что впору было нырять головой в последние оставшиеся по краям Плаца сугробы. Вместо этого она в который раз уже вскинула катаны перед собой в защитный блок.
— Отлично! — голос стоящей напротив нее Талы был собранным, но в нем проскользнула и нотка удовлетворения. — Это, похоже, ты уже запомнила. Теперь немного усложним и ускорим темп. Следи за тем, что я делаю.
Рада молча кивнула, сберегая дыхание. Хотя, что уж там было сберегать? Грудь невыносимо жгло, легкие буквально разрывались, но она упрямо продолжала дышать через нос, сопя так же громко, как пьяный матрос, с трудом ползущий по грязи в сторону родного корабля. Такого бедолагу она однажды видела в Бакланьей Топи. Парень явно уже не помнил ни кто он, ни как его зовут, но полз, медленно и верно полз прямиком к пристани. Она даже успела трубочку выкурить, с любопытством наблюдая, доползет он или нет. Но в итоге ее отвлекли, и судьба матроса так и осталась для нее загадкой.
— Не отвлекайся, — сосредоточенно предупредила Тала.
Выбросив из головы всякую ерунду, Рада приказала себе внимательно наблюдать за наставницей.
Несмотря на широкие плечи и крепкое тело, подходящее каменотесу или кузнецу, и даже на старую рану, заставляющую ее хромать при ходьбе, двигалась Тала так легко и плавно, словно в руках у нее были не тяжеленные катаны, а два тонких ивовых прутика. Раскручивая клинки в обеих руках с разной амплитудой, Тала шагнула вперед, делая при этом плавный поворот вокруг себя. Казалось, будто она танцует, а тренировочные катаны в ее руках превратились в два расплывчатых круга. Потом наставница резко вышла из оборота и обрушила клинки справа вниз по диагонали, лезвиями параллельно друг другу. Рада едва успела вскинуть стандартный блок, чтобы те, хоть и не заточенные, не проломили ей шею. Лязгнул метал, удар был достаточно сильным, чтобы она отступила на шаг назад.
Тала убрала клинки и спросила:
— Поняла, как я это сделала?
— Не совсем, — честно призналась Рада.
— Тогда смотри еще раз. Я буду двигаться медленно.
Отступив на два шага назад от Рады, она приняла первую боевую стойку и кивнула ей. Следом за этим катаны в ее руках завертелись, а сама Тала медленно двинулась вперед.
Они занимались уже четвертый час подряд, и солнце высоко поднялось над становищем, заливая все вокруг ярким весенним светом. Звонко капало с прозрачных хрустальных сосулек, и на земле под ними образовались льдисто-голубые наросты. Солнечные лучи скатывались с крытых соломой крыш, будто дети с горок, купались в глубоком голубом небе, которому не было конца и края. Земля местами оттаяла совсем, обнажив широкие проплешины прошлогодней сухой травы, и кое-где сквозь ее жесткую щетку уже пробивались первые зеленые волоски. Горы сверкали, будто россыпи дивных алмазов, искрились на солнце подтаявшими и оттого гладкими снежными шапками. Между ними в глубоких ущельях и расселинах стояло синеватое марево выпаривающейся из земли влаги. Отяжелели сосновые леса, став какими-то странно колючими, будто выпустившие иголки ежи. И отовсюду, буквально со всех сторон, несся неумолчный птичий перезвон на крыльях сырого, свежего и удивительно сладкого ветра, пахнущего землей.
Здесь было так хорошо, что сердце Рады должно было разрываться от счастья и детской радости, но вместо этого внутри было лишь тяжелое давящее чувство, что не оставляло ее ни на миг. Наверное, с самого дня весеннего равноденствия.
Двумя полукружьями кружили катаны в руках Талы, и выглядело это странно медленно, вязко, будто она попала в одну густую каплю смолы и все никак не могла выбраться из нее. Плавно переступали ее ноги, обутые в высокие коричневые сапожки. С наступлением настоящей оттепели им выдали новую форму — коричневую, что было уже лучше, чем зимняя белая, но Рада все равно предпочла бы привычный черный цвет. А тебе не кажется, что в твоей жизни было уже чересчур много всего черного? Не пора ли забыть об этом?
Плавно довершив разворот, Тала свела вместе руки и опустила обе катаны сверху вниз лезвиями параллельно друг другу, нанося удар справа по диагонали Раде в плечо. Как только их мечи с тихим звяканьем соприкоснулись, глава Двуруких Кошек подняла на нее спокойные и сосредоточенные глаза:
— Теперь поняла?
— Кажется да, — кивнула Рада. Она была тихо счастлива тем нескольким мгновениям передышки, что дала ей Тала, но теперь уже легкий ветерок пробрался под прилипшую от пота к телу рубаху и неприятно холодил кожу. И стоять на месте стало уже не слишком комфортно.
