Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Последними словами Магары перед ее уходом через Грань обратно на фронт были: «Сидеть и ждать моих распоряжений. Ни с кем не говорить и не рыпаться, иначе обеим кишки выпущу, бхары проклятущие!» Леде и без этого-то было понятно, что рассказывать о союзе с сальвагами никому не стоило, но она лишь молча кивнула на слова Магары и низко склонила голову, принимая волю царицы. От этой женщины зависело, достанется ей Фатих или нет, а потому Леда готова была терпеть все. Во всяком случае, почти все.
Ая тоже наградила Леду крайне хмурым взглядом, а потом еще заявила, что у нее слишком длинный язык для просватанной. И ушла. А потом армия анай сдвинулась с места и покинула долину, направляясь на подмогу войскам Великой Царицы. На марше разговаривать было невозможно: летели быстро, и ледяной встречный ветер с гор едва не выкалывал Леде глаза. Дышать-то было сложно, не то, что с кем-то что-то обсуждать, даже если бы она этого хотела. Да и усталость навалилась на плечи; анай спешили, не жалея сил. Магара сказала, что войска ондов уже совсем близко, и они едва-едва поспеют к сражению, если вообще не опоздают на него. Потому они проводили в воздухе по восемнадцать часов с перерывами на совсем кратковременный отдых и сон. И когда в конце этого невыносимо долгого, измотавшего Леду дня в ее кое-как разобранную палатку ворвалась Листам с немедленным требованием подниматься и отправляться вместе с ней к Магаре, Леде уже было абсолютно все равно, что о ней думает Ая или даже сама царица Лаэрт.
В конце концов, она сделала то, чего от нее хотели: заключила мир с сальвагами, подарив анай десять тысяч союзников, и доложила об этом царице Лаэрт. Может, она и не имела права на заключение такого союза, но кто мог сделать это вместо нее? Вряд ли бы на него пошла Магара, а если бы это попыталась провернуть Лэйк, у нее потом могли возникнуть очень большие проблемы. Ей и так хватало своих забот, чтобы еще и доказывать всем, что она не имеет в этом деле личного интереса, а власть взяла только потому, что у нее на это хватило сил. А Леда будто бы специально была создана для этого. Прожив всю свою жизнь рядом с Лэйк, к сальвагам она никакой неприязни не испытывала, и на момент заключения договора являлась одной из командующих фронтом. Поэтому претензии Магары были шиты белыми нитками. Скорее уж, бесноватой Лаэрт больше бы хотелось собственноручно заключить этот союз, чтобы поднять свой авторитет, и она злилась из-за того, что Леда ее опередила. Вот только это было не в ее воле, и уж тем более, не в воле Леды. Так распорядились Небесные Сестры, а значит, и обсуждать тут было нечего.
От всех этих мыслей раскалывалась и без того звенящая за целый день полета голова Леды, и ей донельзя хотелось спать. Единственное, что радовало и удивляло ее, это то, что она не чувствовала себя выжатой как лимон, в отличие от других сестер, которые проделали тот же путь, что и она, и вечером едва не замертво падали. А ведь организм Леды был также ослаблен долгой голодовкой и холодом, в котором они провели последние недели. Но при этом чувствовала она себя еще достаточно крепкой для того, чтобы докладывать что-то царице. Наверное, сказывалась кровь сальвагов в ее жилах, и за это стоило поблагодарить Сейтара.
Сидеть в тишине было уже совсем невмоготу, и Леда взглянула на Айю:
— Как думаешь, что планирует Магара?
Ая подняла на нее хмурый взгляд и вздернула бровь.
— Что-что? Доложить обо всем Великой Царице, причем так, чтобы вся честь от заключения договора досталась ей, а все пряники от его условий и превышения полномочий — нам. — Вид у нее был кислый. — Эта баба хитрее сумеречного кота. Уж поверь, она найдет, как вывернуть дело в свою пользу.
Леда тяжело кивнула, а на душе только сильнее заскребли кошки. Ей-то думалось, что Магара запросто может провернуть и что-то более серьезное, чем просто обвинение Леды в превышении полномочий. Ей очень не понравилось то, как Магара выпытывала у нее все про Лэйк, и хоть вчера ее имя ни разу не было произнесено, договор с сальвагами подходил слишком близко к тому, что так отчаянно скрывала Лэйк. А это означало, что Магара может докопаться нечаянно, и тогда выйдет, что Леда продала собственную сестру.
Снаружи палатки послышались какие-то голоса, и Леда прислушалась. Низким голосом одна из охранниц докладывала об их с Айей пребывании в шатре. Потом послышался короткий ответ, входной клапан отдернулся, и внутрь, пригнувшись, шагнула Великая Царица.
Леда моментально вскочила и согнулась пополам, успев отстраненно удивиться тому, что теперь та, что стала Великой Царицей, выглядела совершенно иначе, чем раньше. Она и раньше-то была статной, сильной и уверенной в себе, и волны этой силы распространялись вокруг нее, словно круги по воде. А теперь к этому добавилось и еще что-то. Мощь. Неописуемая, золотая мощь, заставляющая воздух вокруг нее едва ли не вибрировать от напряжения. А еще во лбу между ее прямых пушистых бровей теперь было вертикальное золотое око. Поймав отблески огня в жаровнях и свет свечей на столе, око блеснуло, и на миг Леде показалось, что оно светится изнутри каким-то странным, теплым и твердым светом.
Следом за Великой Царицей в шатер вошла Руфь дель Раэрн. Вид у нее был какой-то изможденный и помятый: то ли как будто ее били, то ли словно она только что встала после долгой болезни. Лицо ее, которое всегда выглядело каменной маской, не меняющей своего выражения, сейчас было освещено внутренним светом и какой-то умиротворенной гармонией, глаза смотрели в пространство перед собой, а губы все время шептали катехизис. Когда она в очередной раз коснулась лба, Леда сморгнула: прямо между ее бровей виднелся маленький золотистый полумесяц рожками вверх, похожий на татуировку Великой Царицы, только немного иной. Что это могло значить? Леда прищурилась. Она никогда не слышала ни о чем подобном, да и татуировок таких ни у кого не видела. Может, Способные Слышать провели какое-то посвящение, о котором она не знала? К тому же, Руфь сильно хромала, припадая на правую ногу, а ее бедро чуть выше колена туго перетягивали уже успевшие пропитаться кровью бинты. Да и рукава ее белого зимнего плаща тоже были перепачканы кровью. Леда только захлопала глазами. Кто мог напасть на царицу Раэрн в лагере анай?
Последними в шатер шагнули Лэйк, Магара и Аруэ, но глаза Леды смотрели только на ее старую подругу детства. Они не виделись всего три месяца, но за это время Лэйк так сильно переменилась, что Леда узнала ее только по ее вечному взгляду слегка снизу-вверх, из-под прямых черных бровей. Что-то новое теперь было в ее лице — бесконечный покой и какая-то странная отрешенность, будто она соединялась с Богиней на вершине пустынной горы, а не находилась посреди военного лагеря накануне самой страшной битвы за всю историю анай. Из-за ее плеч торчали два больших крыла с черным краем, и длинные маховые перья, как у птицы, едва ли не по земле за ней волочились. Леда во все глаза смотрела на них и не могла оторваться. Фатих, конечно, уже рассказала ей про эти крылья, но увидеть такое собственными глазами было не то же самое, что просто знать об этом.
Лэйк встретила ее взгляд и улыбнулась. И улыбка у нее теперь тоже была другой, более сдержанной, более спокойной и очень… взрослой. Наверное, это и смущало сейчас в ней Леду больше всего. Лэйк выглядела гораздо старше своих лет, словно прошло не три месяца, а три десятилетия. Если такой ценой дается власть над кланом, то уж нет, увольте меня, я побуду простой первой пера.
Аруэ и Магара шли рядом с Лэйк, причем царица Дочерей Воздуха нарочито игнорировала вторую, будто вместо нее было пустое место. Впрочем, Магара на это не обращала никакого внимания. Пристальный взгляд ее прищуренных глаз напряженно сверлил спину Великой Царицы, и она часто примаргивала, как делала всегда, когда разрабатывала план проведения атаки. Неужто она собралась играть против Великой Царицы? Мысль казалась Леде донельзя удивительной, но отбрасывать она ее не стала. Да, раньше никто из цариц не осмеливался хоть как-то противостоять слову Великой Царицы, но сейчас времена менялись. Рощи Великой Мани больше не было, Великая Царица напрямую командовала войсками и принимала участие в обсуждении военных планов, а, значит, кое-кто из цариц мог попробовать побороться за ее власть. И у Магары уж точно хватило бы наглости на это, как ни у кого другого.
