Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Аруэ с Лэйк закивали, а вот Магара нахмурилась, потирая подбородок, и в этот раз это уже не вызвало у Тиены раздражения. Хитрющая Лаэрт, скорее всего, придумала еще что-то, но проговорить это вслух ей не дали.
Входные клапаны шатра распахнулись, и в проеме возникло взволнованное лицо Морико.
— Великая Царица, возникли сложности! Вам нужно взглянуть.
— Какие сложности? — нахмурилась Тиена, поднимаясь с места и вынимая трубку изо рта.
— У шатра Способной Слышать Ахар. Там Руфь дель Раэрн, и она… — Морико замялась, словно не зная, как продолжить. Потом настойчиво взглянула на Тиену. — Великая Царица, я не знаю, что происходит, но вам лучше посмотреть на это.
— Хорошо, — кивнула Тиена. Зашагав к выходу из палатки, она бросила через плечо: — Пойдемте со мной. Думаю, это важно.
На улице было еще совсем темно, но лагерь уже зашевелился. Повсюду зажигались огни, разведчицы тянулись в сторону походных костров, позевывая и ежась в своих толстых плащах. Колючий мороз кусал кожу, но Тиена приказала себе не замечать этого и зажала зубами чубук трубки.
Внутри нарастало мрачное предчувствие беды. Что могло привести Руфь к палатке Ахар? Весь вчерашний день Старейшая ходила за Тиеной хвостом, нудно бубня про обязанности и ответственность Великой Царицы, про то, как и что она должна делать, что ей можно, а что нельзя. По ее словам выходило, что можно Тиене только сидеть в собственном шатре, а нельзя — решительно все остальное. В конце концов, Тиена не выдержала и потребовала Ахар предоставить ей письменное свидетельство того, что именно так, как она говорит, дела и обстоят, на что Старейшая вновь забубнила про обязанности и правила, традиции и обычаи. Закончилось все тем, что Тиена отослала ее прочь, предложив осмотреть получивших в эти дни обморожения Воинов, а заодно помолиться Небесным Сестрам за победу. Ахар ушла, но перед этим наградила Тиену таким колючим взглядом, что той физически стало не по себе.
Несмотря на эти неурядицы, присутствие Великой Мани рядом с Тиеной было таким интенсивным, что даже брюзжание старой Способной Слышать досаждало не больше назойливой мухи. Казалось, что сила Мани пронизывает сам воздух, и Тиена медленно и плавно шагает прямо сквозь Ее тело, а может, то были Ладони Великой Эрен, что держали ее в теплом надежном коконе? И внутри бурлила такая сила, что Тиена готова была прыгать на месте, кричать и плясать. Она и сейчас чувствовала эту силу, даже несмотря на недосып и усталость, на то, что тело ныло от холода и голода. Сила переполняла ее и давала уверенность в том, что Тиена все делает правильно. Оставалось только надеяться на то, что благодаря этому она сможет каким-то образом разрешить возникшую ситуацию, в чем бы та ни состояла.
С самого начала Тиена предполагала, что встретит в лице Руфь настойчивое сопротивление всему, что делает. Царицу Дочерей Земли она знала давно и довольно хорошо, и никаких иллюзий по поводу ее взглядов не испытывала. Руфь повиновалась закону и только ему, а закон для нее был — традицией ее народа, от которой она не отступала ни на шаг. И если закон предписывал присягнуть Великой Царице, то она это делала. А если Великая Царица вела себя не так, как предписывал закон, значит и подчиняться ей не следовало. Такая парадоксальная логика была свойственна лишь тем, кто жил лишь логикой и ничем более, и Тиена прекрасно понимала, что рано или поздно дель Раэрн не выдержит и что-нибудь выкинет. Но что в это каким-то образом будет вовлечена Старейшая Способная Слышать, Тиена и предположить не могла.
Чем ближе они подходили к той части лагеря, в которой располагался шатер Ахар, тем больше вокруг становилось народу. Анай переговаривались, тревожно поглядывали в ту сторону, откладывали дела и шли посмотреть, что там происходит. При виде Тиены и идущих за ее спиной цариц все они низко кланялись и шептали под нос обращения и молитвы, но тревоги на их лицах это не уменьшало. Тиена внимательно прислушалась к себе. Золотые надежные руки Великой Мани обнимали ее со всех сторон, но внутри, несмотря на всю уверенность, тоже давило какое-то неприятное чувство. Будет крайне забавно, если я потеряю свой титул на третий же день, как его и обрела, — мрачновато подумала она. Впрочем, такого в истории анай еще никогда не случалось: чтобы Великую Царицу лишали полученного ей сана. Скорее всего, ее просто отправят куда-нибудь в глубокий тыл петь гимны Богиням и молиться, полностью отстранив от власти. Вот только так просто отдавать власть Тиена не собиралась. Она была избрана не просто так, не по собственному желанию, а по желанию Небесных Сестер, а значит, Им было угодно ее присутствие здесь. И никто из смертных, какое бы положение ни занимал, изменить этого не мог.
Тиена почти что выбежала из-за последних палаток, за которыми располагался шатер Ахар, и остановилась, как вкопанная. Перед ней стояла целая толпа сестер, которые приподнимались на цыпочки, шикали друг на друга и рассматривали что-то перед шатром. Оттуда до Тиены донесся только обрывок фразы, брошенной скрипучим голосом Ахар:
— … Опомнись, окаянная! Богини покарают тебя!
— Артрена Милосердная не даст сгубить Своих Дочерей! Кто бы ни пытался это сделать! — послышался в ответ напряженный голос Руфь. — Я сказала тебе, что мы уходим, мани, но ты не захотела меня слушать. Тем хуже для тебя.
— Да стой же ты! — в высоком голосе Ахар прорезалась нотка гнева. — Ты же приносила присягу! Ты клялась, что будешь подчиняться ей!
— Я клялась и Своей Небесной Мани, что я только в Ее руках! И уж точно эта клятва сильнее другой!
— Что такое, у нее опять приступ бешенства начался? — прозвучал за спиной Тиены брезгливый голос Магары, но она не стала дослушивать.
Раскрыв за спиной крылья, Тиена одним мощным взмахом оттолкнулась от земли, изменив воздушные потоки так, что они сами подняли ее над толпой. И увидела, как Руфь, одеревенев и выпрямившись, сверлит глазами Старейшую Способную Слышать, которая сейчас откинула свой белый капюшон и едва стояла, опираясь на старую узловатую клюку. Глаза ведьмы метали молнии, но взгляд Руфь горел так, что ей все было ни по чем. Тиена еще ни разу не видела, чтобы ее блеклые глаза имели хоть какое-то выражение, кроме безразличной задумчивости, и потому особенно поразилась гневу, исказившему каменные черты царицы Дочерей Земли. Впервые в жизни Руфь выглядела живым человеком, а не бесчувственной скалой. Даже на Вахане, когда казалось, что еще немного, и они потеряют все земли Раэрн, она была спокойна, словно горы. А сейчас гнев настолько перекосил ее ровные брови, избороздил морщинами лоб и скулы, что, казалось, лицо ее почернело.
Руфь словно почувствовала взгляд Тиены и вскинула на нее глаза, отчего ту обожгло чем-то черным, чем-то неприятным и тупым, словно удар камнем.
— Вот и ты, поправшая все наши законы! — прошипела Руфь. — Я не пошла к тебе кланяться, потому что не считаю тебя достойной этого! Но раз уж ты сама пришла сюда, то слушай: я ухожу, и со мной уходят мои Дочери!
— Да закрой ты свой рот! — рыкнула на нее Ахар, но Тиена подняла руку, приземляясь на землю перед разъяренной Руфью, и Способная Слышать затихла.
Тиена стояла напротив Руфь и ощущала на себе бешеный поток темноты и ало-черной ярости, который лился из налитых кровью глаз царицы дель Раэрн. Словно все эмоции, которые она скрывала и копила столько лет, в один миг прорвались наружу и теперь хлестали из нее, подобно яду из зубов змеи.
Но странное дело, Тиена одновременно с этим чувствовала и необъяснимую, небывалую, белоснежную безмятежность. Словно ветра мира улеглись, а Жернова Мани прекратили вращаться, замерев на одной невыносимо долгой песчинке, которую все никак не могли перемолоть. И Тиена почти что ощущала себя этим крохотным золотым зернышком, на которое лилась вся ненависть, вся чернота мира, все силы Жерновов, которые сейчас будто бы отражались в горящих яростью глазах Руфь.
— Почему ты хочешь уйти? — тихо спросила ее Тиена. Говорить было сложно. Невероятно сильное и прозрачное чувство разливалось в груди, становясь только сильнее с каждым мигом, словно отвечая на нарастающую волну ненависти дель Раэрн.
