Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Нет, не получилось. Под громкий смех Лейва она принялась кашлять и стучать себя в грудь, а резкий дым резал глотку и глаза, нос невыносимо ныл и болел внутри, словно она вдохнула кипяток.
— Тоже мне, Дочь Огня! — смеялся Лейв, забирая свою трубку. — Нет, это явно не для тебя!
— Видимо… да!.. — с трудом прокашляла Эрис, восстанавливая дыхание.
Лейв только со смехом покачал головой и затянулся, а Эрис улыбнулась своей глупости. И внутри почему-то стало легче.
А потом из ближайшего ствола выступила целая процессия эльфов, и она забыла и про курево, и про Лейва, и про все остальное. Впереди шел мужчина, облаченный в светлые одежды, что спускались с его тела, будто клочья утреннего тумана. Эрис даже не смогла бы сказать, ткань это на его плечах, или что-то иное. Его волосы были такого светлого оттенка платины, что казались почти что белыми, а глаза, глубокие, почти фиолетовые, смотрели из-под полуприкрытых век без выражения и интереса. Казалось, что эмоций вообще нет в этих глазах, лишь огромная сила дремуче переливалась где-то на их дне, перетекала и меняла форму, заполняя эльфа целиком. Эрис видела даже не вывернутыми глазами, что над его кожей расходится теплое серебристое свечение, а пространство словно искривляется, пропуская его вперед.
За спиной незнакомца стоял Шарис, почтительно склонив голову, а также два стражника, одетые в чешуйчатые доспехи из темно-золотых пластин в форме листьев. Но глаза Эрис все никак не отрывались от шедшего первым незнакомца, и она поняла, что поднимается на ноги и склоняется перед ним. Вряд ли кто-то смог бы сидеть в его присутствии. Казалось, что перед Эрис стоит не живое существо, а что-то, пришедшее из-за Грани, светлое и бесконечное, как небо.
— Эрис, дочь Тэйр, дочери Айиль, Лейв, сын Унто Ферунга, — проговорил мужчина, и его голос пустил по телу Эрис ощутимую вибрацию, от которой задрожало все тело. В нем была сила, настоящая сила, способная менять окружающее пространство, лепить из него, будто из мокрого снега по своей воле и желанию. — Мое имя Юванар, я Светлейший Князь Аманатара. Владыка Пути, мой отец, погружен в Созерцание и не может выйти к вам. Потому от его имени буду говорить я.
— Мы хотели предложить вам мир, князь, — хрипло проговорила Эрис. Волны силы эльфа были настолько мощными, что едва не вжимали ее в землю.
— Мы будем говорить, Эрис дель анай, — в полуприкрытых глазах эльфа ей почудилась усмешка. — Нам ведь некуда спешить, не так ли?
==== Глава 34. Услышанные молитвы ====
Пространство искривилось под энергетическими потоками. Найрин усилила нажим, добавляя к рисунку Дух, и перед ней открылся дрожащий проход в видимый мир. Ступив через врата, она выдохнула и расслабилась, закрывая за спиной рисунок и чувствуя усталость. А потом открыла глаза.
Зрелище, что открылось ей, заставило сердце болезненно сжаться в один кровоточащий комок. Перед ней лежала седловина между Бурой Горой и Перстом Тары, в центре которой располагалось становище Сол. Когда-то все склоны гор покрывал кудрявый сосновый лес, и воздух был наполнен душистым и терпким запахом смолы. Теперь лес отступил, далеко ушел прочь от становища, сохранившись лишь на самых высоких склонах, а все пространство вокруг построек белело выжженным пустырем. Она знала, что так будет. Им говорили, что земли вокруг Сол пустили под распашку, что леса вырубили, и все дерево идет на кузни, в которых без устали сутками куют оружие. И она видела эти кузни. Небольшие приземистые строения словно грибы обступили все становище, и над ними тянулся черный дым плавилен, а в воздухе стоял тяжелый запах гари и раскаленного металла. И грохот от сотен молотов, что били и били в неподатливое железо.
Война пришла в ее дом, теперь Найрин видела это. Ее взгляд скользил по знакомому до боли плато Младших Сестер, которое сейчас было завалено снегом и казалось вымершим, словно там не осталось ни души; по просторному Плацу, где они когда-то тренировались, который темнел грудами каких-то мешков; по уютным домикам сестер на склонах гор, над которыми не видно было ни одного дымка, и они стояли замерзшие и сиротливые, покинутые. Найрин прикрыла глаза на миг, сдерживая подступивший к горлу ком. Ты знала, что так будет, знала. Война пришла, и она не где-то, а здесь. Ничто уже не будет так, как прежде. Открыв глаза, Найрин поглубже запихнула свою грусть и зашагала вперед по нетронутой поверхности снега. У нее нет времени на то, чтобы задерживаться здесь и оплакивать то, что ушло. Ей нужно сделать то, что она должна сделать.
Парящие в небе над становищем разведчицы заметили ее и замахали руками, и Найрин в ответ тоже махнула, открыв за спиной крыло. Это успокоило стражу. Скорее всего, ее узнали, хотя, возможно, и приняли за кого-то из Нуэргос: с такого расстояния вряд ли можно было разглядеть, что волосы у нее серебристые, как и крылья, а не белые. От разведчиц отделилась одна фигурка и, быстро махая крыльями, направилась ей навстречу. Решив, что отметиться все равно надо, и ей в любом случае придется ждать сбора всего становища, чтобы объявить волю Великой Царицы, Найрин остановилась, поджидая разведчицу.
Ей оказалась Рен, и Найрин ощутила, как слезы наворачиваются на глаза. Невысокая и крепкая Клинок Рассвета похудела до такой степени, что, казалось, остались в ней только кости. Черты лица ее сильно заострились, оттопыренные уши торчали еще больше, чем раньше, а цвет лица был землистым. Только глаза все еще упрямо горели из двух глубоких глазных впадин, словно последнее затухающее пламя костра. Ничего не осталось от ее вечной ухмылки, от вздернутого носа, от широко развернутых плеч. Рен выглядела так, словно ей было уже три сотни лет, и она готовилась к тому, чтобы окончательно уйти на покой.
Глаза ее все время морщились от яркого солнца, и по обветренному лицу едва слезы не текли. Она прикрывала их рукой, потому не сразу поняла, кто перед ней, зато, когда увидела, не сдержала крика радости. Найрин вновь ощутила, как подкатывает к горлу ком, когда крепко обняла ее худые плечи, кажущиеся сейчас какими-то хрупкими. Рен стиснула ее в объятиях, но не так сильно, как раньше, а потом отстранилась и улыбнулась, зияя воспаленными деснами, зубов в которых было теперь через один. Улыбка осветила ее лицо, как последний лучик заходящего солнца, и Найрин ощутила, как падает в какую-то черную беспросветную пропасть, в которой не было ничего, кроме отчаяния. Обругав себя последними словами, она нашла силы широко улыбнуться в ответ.
— Вот и ты, неверная! — засмеялась Рен. Говорила она теперь невнятно из-за недостатка зубов, но в слабом голосе нимфа узнала знакомые нотки. — Ну наконец-то! Мы уж думали, что ты сгинула где-то на севере и никогда не вернешься!
— Как вы, Рен? Держитесь? Что с тобой? — пальцы Найрин уже ощупывали ее голову, и Рен прикрыла глаза, даже на став сопротивляться.
— Цинга, Найрин, — неловко пожала она плечами. — Свежих овощей почти нет, а старое все перемерзло, и проку от него никакого. Все, что есть, отдают детям, а на нас почти ничего и не остается, — она горько усмехнулась. — Мы жмем сок из сосновых иголок, но он не очень-то помогает, сама знаешь. Да и работы столько, что на это нет времени.
— Роксана Пресветлая!.. — Найрин закрыла глаза и пустила целительные потоки в тело Рен.
Та выгнулась всем телом, выпучила глаза, дрожа так, словно из нее позвоночник выдирали. С ужасом Найрин осознала, что все ее попытки бессмысленны. Организм Рен был настолько истощен, что сил бороться с болезнью у него не было. Она, конечно, прогнала большую часть заразы, срастила плохо затянувшиеся после старого ранения кости Клинка Рассвета, придала сил. Но это все было ерундой. Единственное, что им сейчас могло помочь, это свежие овощи, которые дадут полный набор необходимых телу витаминов, но их-то здесь и не было.
Впрочем, даже той мизерной помощи, которую она смогла оказать, Рен хватило на то, чтобы немного оклематься. Найрин отпустила руки, и разведчица судорожно вздохнула, вцепившись ей в плечо, чтобы не упасть. Цвет лица слегка вернулся к ней, да и выглядела она теперь хоть немного получше.
