Ловкач. Часть 1 (СИ) - Бон Рита (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
— Убей меня! Я прошу — убей меня!
— Ты заплатишь за содеянное.
— Клеменс, я умоляю тебя, убей меня! Делай что хочешь, казни меня, забери мою армию… — его крики стояли в ушах. — Пощади Эвридику! Тебе знакомо милосердие, Клеменс!
Кратера держали крепко, мужчина порывался броситься к нему, но стражники сильнее заломили руки, и тот уткнулся лбом в каменный пол.
Клеменс с трудом поднялся, чувствуя, как подгибаются колени, он испытывал чудовищную слабость, словно это его сковали по рукам и ногам.
— У меня нет выхода. Ты совершил измену. Ты загубил множество жизней. И ты хочешь, чтобы я был ответственен за это. — Расправив плечи, он повелел: — В темницу его, заковать.
Он нигде не сможет жить спокойно, пока Кратер помнит о нём. Он сотрёт память всем в городе, а потом исчезнет. Эта сила возникла в нём, чтобы защитить его. Он чувствовал, как она заполнила его до предела, смешалась с кровью, легла на нервы, слилась с костями. Он увидел в себе бога, способного изменять чужую память в угоду себе. Кратер запятнал его невинной кровью. Клеменс ощущал в себе острую обиду и всё, чего он желал — отомстить.
После своей кончины Кратер вернётся к себе сломленным и опустошённым призраком, на земле ему не удастся избежать погони, и в загробном мире тот не будет знать покоя. Даже боги мёртвых будут изливать слёзы, стеная по его душе.
В заляпанной кровью тоге он приблизился к склонённому к земле мужчине. Его пальцы были покрыты кровью подопечного. Коснувшись ими лица Кратера, Клеменс почувствовал, как тот затих. Скорая смерть Кратера и Эвридики будет на его совести, как и всех тех людей на корабле.
— Ты ведь действовал не один… я найду всех замешанных и сотру их с лица земли, — мягко произнёс Клеменс и погладил виски Кратера, после чего обхватил его лицо ладонями, оставляя следы крови. Казалось, Кратер истекает кровавыми слезами. — Ты будешь наблюдать, как горит твой корабль и твои люди.
Глаза Кратера будто остекленели, пока смысл приказа доходил до него.
— Догнать остальных и убить, — велел он своим людям, после чего половина стражи отделилась и покинула зал.
Люди, вступившие в сговор с Кратером, не могли уйти далеко. Следовало торопиться.
Клеменс приказал убрать тела и подготовить погребальные костры. Пока велись приготовления, он погрузился в раздумья. День сменился вечером, следом на город опустилась ночь, а он не покидал пиршественного зала, заняв кресло сенатора. Он почти не двигался, смотря прямо перед собой.
В тот момент Клеменс уже знал, что в его теле поселилась незнакомая ранее сила, она проявила себя в покалывании в кончиках пальцев, такое же покалывание он ощущал в головном мозге, где возникла новая связь.
Однажды его покой нарушил посторонний звук: Клеменс словно сбросил путы оцепенения и в полутьме зала увидел Сэльвэтрикс. Девушка с опаской приблизилась к столу у подножия лестницы, за которым обычно сидел Кратер со своими людьми.
— Господин, вы не голодны? Вы ничего не съели, — тихо обратилась она к нему. Клеменс опомнился и перевёл взгляд на пустой длинный стол, где для него была приготовлена трапеза, к которой он так и не притронулся. Сэльвэтрикс осторожно переставила на поднос плошки с давно остывшей похлёбкой и заменила на только что приготовленное. Её глаза покраснели, а лицо опухло от слёз.
— Позаботься о своей семье, — велел он измученной горем девушке. — Я не голоден. Можешь отнести еду тем, кто занят церемонией.
Он не знал, сколько минуло времени с тех пор, как он занял этот зал, когда он сошёл по ступеням, за стенами были слышны стенания и плач.
Клеменс сдёрнул золотой браслет с правого плеча, и тот со звоном упал к его ногам.
Сэльвэтрикс привела робкого слугу, который чудом выжил, где-то спрятавшись во время резни, юноша весь сжался под его взглядом. Плебеи были напуганы и разобщены — сейчас над ними не было надзора — Клеменс видел смятение на их лицах: никто не знал, как теперь обращаться к нему, после смерти сенатора ставшего единственным претендентом на освободившееся место.
Юноша-раб помог ему облачиться в траурные одежды, Сэльвэтрикс укрыла его плечи накидкой.
Была ночь, когда Клеменс покинул свои покои и вышел на главную площадь перед дворцом. В чёрное небо взвивались пламенные языки от десятков погребальных костров, изгоняя мрак.
При его появлении рокот голосов стих — лишь шёпот и тихий плач едва доносились сквозь треск пламени. Перед ним расступались, простой люд и плебеи опускали головы и отходили с его пути. Огонь освещал их лица, здесь собрались выжившие жители дворца, родственники погибших, бедняки, горожане и знать. В ушах стоял вой и стенания стариков, матерей, маленьких детей, молодых женщин, чьих-то сестёр и братьев. Если бы он приказал вывести Кратера, того бы разорвали на части эти глотнувшие горя и страданий несчастные, потерявшие одного из влиятельнейших людей Рима и хоронящие теперь своих родных.
Проснувшаяся в нём сила ждала своего часа. Клеменс ощущал её присутствие. Ему предстояло стереть воспоминания всех, собравшихся сегодня на площади. Сила была призвана защитить его от них, от всех этих людей.
Клеменс занял место ближе всего к огню. Жар распространялся по его телу, придавая ему сил, словно вверяя ему свою энергию. Что-то происходило в тот момент. Ветер, раздувавший кострища, и возносящий плач сотен людей к мрачным небесам, проблески молний где-то очень высоко, так высоко, что известно об этом было лишь знающим, мощь пламени, твердь земли под ногами — Клеменс ощущал свою связь с природой, как никогда раньше. Он словно напитывался её мощью, обретая себя заново.
Отдав дань погибшим, он отступил назад и затерялся в толпе. Никто не препятствовал его уходу, казалось, никому нет дела до мужчины, одетого в одежды знати и длинный плащ. Точно все разом забыли о его существовании. Клеменс покинул площадь и спустился в подвальную тюрьму, где в одной из камер распорядился заковать в цепи Кратера.
Тело прошило замогильным холодом, и он плотнее закутался в плащ. На стенах чадили факелы, только благодаря их свету он мог видеть, куда ступает.
— Для тебя нет ничего важнее твоего подопечного? — прохрипел Кратер, его храбрый, не знающий устали воин. — Выходит, я ошибался, думая, что значу для тебя хоть что-то?
Мужчина был прикован к стене длинной цепью, его сильные руки сковывали колодки. Тот сидел на каменном полу темницы, присыпанным свежей соломой. Клеменс опустился перед ним на колени. Будь руки Кратера свободны от пут, тот бы свернул ему шею. Клеменс не мог так рисковать.
— Должно быть, ты хотел, чтобы твой поступок увидели боги. Пламя от погребальных костров горит так ярко, что ночь превратилась в день, — с этими словами Клеменс коснулся лица пленника, он хотел запомнить жёсткость щетины, изгиб скул, росчерк бровей, широкий волевой лоб… — Когда-нибудь я прощу тебя. А твои дети смирятся.
— Что ты сделаешь со мной? — мужчина прикрыл глаза.
— Т-ш-ш, — успокаивал его ласковыми прикосновениями Клеменс. — Сейчас это будет уже не важно. Я исчезну из твоих воспоминаний.
Кратер пошёл против воли богов, перерезав горло его подопечному. Клеменс сам вынесет вердикт.
— Я изменю твою память, как сделал то же самое с каждым на площади. Тебе сразу станет легче, когда ты забудешь о моём существовании. В конце концов, останется только опустошение.
— Мне следовало увезти тебя силой! — взревел Кратер, тщась до него дотянуться.
Пленник дёрнулся что есть мочи, и Клеменсу пришлось отступить. Однако голос его не дрогнул:
— Ты будешь помнить, как предал Рим, убил Эвридику и погубил своих людей. После того как я вырву себя из твоего сердца, ты будешь винить себя в произошедшем.
Глава XVII. Часть II
Эспер сидел на широкой двуспальной кровати в номере Райвена. Рядом, на столе, лежали две коробки с пиццей, которую они заказали в ресторане. Мужчина пил охлаждённое вино, Эспер — клубничный смузи, пожелав сохранить трезвость рассудка. Включил спортивный канал, где транслировали триатлон, и мимоходом наблюдал за состязанием. На телефоне он отключил уведомления и поставил тот в режим «не беспокоить». Казалось, было в том, чтобы проводить время с Райвеном наедине, нечто особенное. Хотелось наслаждаться каждым таким мгновением.
