Божественная дипломатия - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги полностью TXT) 📗
– Значит, наши спутники заколдованы. Но какого рода эти чары? – печально спросил Монистэль, чувствуя, что обретает реальность его кошмарное видение в тумане вод, обещавшее тьму в конце пути.
– Эта шкатулка – ловушка для душ, – правдиво ответила богиня. – С ее помощью Себар намеревался отомстить отвергнувшей его женщине, и отомстить страшно. Заклинание Сетей Бездны извлекает душу из тела и открывает коридор, чтобы вышвырнуть ее в Бездну Межуровнья.
– О, Свет Кристалла! Нет! – потрясенно выдохнула Магжа, растеряв свою задиристость, и замотала головой, не желая верить в происходящее. Страшная сказка шагнула в ее жизнь, чтобы навсегда нарушить покой.
– Вы сможете развеять эти чары, извлечь души дорогих нам людей из Межуровнья? – уже почти не веря в положительный ответ, задал вопрос высший вар, обнимая Магжу.
– Боюсь, это не под силу никому, кроме самого Повелителя Путей и Перекрестков, великого Дракона Бездны, – констатировал Мелиор, разглядывая головоломное плетение заклинания, скрытое столь искусно, что и сейчас оно было едва заметно. – Себар не призвал Бездну в Лоуленд, он только открыл прихотливую тропинку, которой воспользовалась Тьма. Тьма Бездны приходит всегда, если слышит зов, это так легко, а вот избавиться от нее куда труднее.
– Значит, Ижена и Мичжель умрут? – разозлилась Магжа, сжав кулачки, и вырвалась из кольца рук Монистэля, словно готовилась кинуться за лоулендцев. – Вы, пусть и невольно, заманили их в ловушку, вы и должны их спасти! Должны!
– Леди, я еще раз повторяю, примите мои глубочайшие соболезнования, я понимаю ваши гнев и боль, но мы даже не можем развеять это заклинание, не то что вытащить из его хитроумных силков жертвы, – терпеливо повторил Мелиор, изобразив на лице подобающее случаю выражение вежливого сочувствия. – Боги Лоуленда могущественны, но далеко не всесильны. Власть богов Уровней – ничто по сравнению с мощью Бездны. И я не стыжусь признать это.
– Если мы или вы сунемся на поиски добычи, доставшейся Тьме Безвременья, то лишь понапрасну погибнем. Бездна жадна и никогда не выпустит из своей пасти жертву, – утомленно полуприкрыв холодные бирюзовые глаза, подтвердил Энтиор, в чем-то признавая за Межуровньем право на добычу как привилегию более сильного охотника.
– Стало быть, вы говорите, что Мичжель и Ижена обречены? И даже сами их души могут навеки затеряться в Бездне и лишиться возможности реинкарнации? – горестно вопросил Монистэль. – Неужто нет никакого шанса их спасти, ваши высочества? Ни малейшего?
– Сожалею, – вздохнул Мелиор, воздев руки. – Поверьте, Высший вар, мы не меньше вашего желали бы помочь несчастным, но…
– А что, если… – шепнул Джей, бросив быстрый взгляд на принцессу. – Элия, ты ведь могла бы…
– Что «если»? – почуяв, что назревает первое продуктивное предложение, быстро спросили Фарж и Магжа, жадно уставившись на принца.
Бог, не подозревавший, что в этой комнате он и Энтиор – не единственные обладатели уникально острого слуха, виновато моргнул и потупился, сделав вид, что жиотоважцам все послышалось.
– Мой излишне оптимистично настроенный брат имел в виду нелепую возможность обратиться за помощью непосредственно к Повелителю Межуровнья, – иронично пояснила богиня, исполненная сожаления по поводу того, что Лорд Дознаватель до сих пор не вырвал язык трепача-брата.
– Так Повелитель Межуровнья – не страшный миф? Вы знакомы с этим созданием? – содрогнулся от ужаса Монистэль, но глаза его невольно зажглись слабым огоньком надежды.
– Если и миф, то обретший весьма явное физическое воплощение, – философски заметил Мелиор, одарив болтливого Джея весьма неодобрительным взглядом.
– Он близкий дружок Элии, – нервно хихикнул Джей. – Гостил у нас как-то на Новогодье. Такой милашка…
– Я бы не назвал это дружбой, – холодно заметил Мелиор.
– Я тоже, – осторожно подтвердил Энтиор, до сих пор вспоминавший Злата не без содрогания.
– Нельзя дружить со стихией, – покачала головой принцесса, отвернувшись к окну. – То, что мы знаем одну из ипостасей Повелителя Межуровнья, совершенно ничего не значит. Ничего.
– Но ты попытаешься? – сузив кошачьи глаза, потребовала ответа Магжа, кажется, готовая заставить Элию сделать это и силой. – Ты можешь позвать его? Так позови, позови! Просить мы будем сами!
– Умоляю, ваше высочество! – молитвенно прошептал Монистэль, прижимая руки к сердцу. – Во имя Света!
– Ты очень сильная колдунья и красивая женщина, если он хоть немного мужчина, то захочет помочь, – уверенно констатировал Фарж, на собственном опыте, почерпнутом из ночных кошмаров, знакомый с могуществом богини.
Элия обернулась к жиотоважцам. Три пары глаз смотрели на нее с отчаянными мольбой и надеждой, частично спрятанной за агрессивностью, частично явной и неприкрытой. Сочувственно, опасливо и ревниво взирали братья, в отличие от посольства хоть немного представлявшие себе, с чем придется иметь дело.
– Он – не мужчина, Он – Сущность, Фарж. Именем Света не заклинают Тьму, Монистэль. Вам нечего ему предложить, Магжа. Вы не понимаете, о чем просите, – тихо ответила принцесса, нахмурившись. – Но хорошо. Я вызову Его и буду просить.
– Сестра, ты не должна! – попытался остановить богиню Мелиор, но она прервала его речь взмахом руки:
– Только Онне повинуется ничьей воле, ни Силам, ни Творцу. Он – сам себе Воля, и единственная воля для Него – собственный Каприз. Онне выполняет просьб, во всяком случае, задаром, а плата всегда такова, что цена оказывается куда выше, чем может позволить себе заплатить тот, кто хочет сохранить душу и свою истинную суть. Достаточно Емупожелать, и вы все умрете только потому, что слышали, как произносят вслух Егоимя.
– Ради Ижены и Мичжеля мы готовы рискнуть, – яростно заявила Магжа.
– Они – будущее Жиотоважа, – согласился Монистэль.
– Что ж, вы все предупреждены. Но прошу вас, вары, думайте в его присутствии над каждым своим словом и будьте осторожны в мыслях, – попросила принцесса и подошла к закрытому трельяжу.
Вздохнув, богиня полностью раздвинула резные створки зеркала, обнажая отражающую поверхность, и протянула руку Энтиору. Понимая, о какой приятной услуге его просят, вампир покинул уютный покой кресла и шагнул к сестре. Он нежно взял ее руку в свою, коснулся вампирским поцелуем тоненькой вены на запястье богини. Отступив, принц томно облизнул губы и с жадной тоской посмотрел на несколько капель крови, выступивших на месте укуса. Крови, вкуснейшей из всей той, которую ему когда-либо доводилось пробовать. Но эта кровь не предназначалась для утоления его жажды. Мазнув запястьем по зеркалу, богиня позвала, используя поначалу язык демонов, более близкий Межуровнью:
– Лорд Злат Линдер ар Ша’тиан ар Кродеорх ар Анворвальн! Дракон Бездны! Повелитель Демонов! Владыка Путей и Перекрестков! Принцесса Элия Ильтана Эллиен дель Альдена просит аудиенции у Повелителя Межуровнья.
Никаких заклинаний принцесса произносить не стала, отойдя на несколько шагов от зеркала, она опустилась на маленький пуфик. Мелиор покосился на стоящих столбами жиотоважцев и ленивым жестом телепортировал из близлежащего помещения кресла и на их долю.
– Что теперь? – нервно спросила вара Магжа, не удостаивая вниманием предложенные сиденья.
– Ждать, – просто ответила Элия. – Если пожелает, он придет.
Монистэль сел. Фарж, помешкав, присоединился к нему.
Прошло не более минуты, и зеркальная поверхность словно содрогнулась, пошла быстрыми волнами, сначала мелкими, а потом все более и более крупными, словно нарастающий призрачный вал тьмы, готовый выплеснуться из кошмарных снов в безопасную реальность. А потом оншагнул в комнату. Прекрасный, высокий, исполненный плавной грации охотящегося тигра брюнет с яркими, как изумруды, глазами, горящими безжалостным огнем на хищном лице. Мужчина был воплощением самой элегантности: черный, богато расшитый золотом камзол скроен по последней летней моде Лоуленда, длинные локоны свободно рассыпались по плечам. Вежливая улыбка играла на губах, но почему-то всех присутствующих обдало холодом, и невольная дрожь сотрясла тела. А самые внимательные заметили, что что-то странное творится с тенью гостя. Она была гораздо темнее всех прочих теней в комнате и словно жила своей собственной потусторонней жизнью, не зависящей от той оболочки, которую принял на время Лорд Злат. Конечно, никто из жиотоважцев, замерших, словно стадо невинных овечек перед волком, не вымолвил ни словечка. Обещание самим говорить с Повелителем Межуровнья и просить его о милости моментально выветрилось из голов послов.
