Голос Тайра. Жертва порока (СИ) - Кандера Кристина (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
— Дядя Фил, — тихонько позвала я. двигаться все еще было очень больно, хоть я и пыталась шевелить пальцами и даже один раз попробовала сжать кулак, но после этой манипуляции руку прострелило такой болью, что я тут же отказалась от дальнейших экспериментов. — А Малкольм… он…
— Вон, лежит, — дядя кивнул куда-то в сторону и я скосила глаза в том направлении. Мой сообщник и правда оказался там, лежал, привалившись спиной к стене и… то ли спал, то ли был в обмороке, не знаю. Но точно живой. Я выдохнула от облегчения. Конечно, Малкольму придется долго приходить в себя и восстанавливаться, но… он жив, а это главное!
— Ник, — дядя Фил приблизился к лорду Прэтту, — надо торопиться. Сам сказал, что полиция уже здесь. Что будем делать?
— Интересная книжица, — фыркнул Прэтт, захлопывая талмуд сектантов и направляясь ко мне. Подошел, посмотрел… многозначительно так, наклонился и положил книгу неподалеку, но так, чтобы я не смогла до нее дотянуться. — Откуда только взяли.
— Почитать дадите? — меня все еще не отпускало. Я язвила, несла ерунду всякую, храбрилась изо всех сил, но понимала, что это ненадолго.
Совсем скоро начнется откат и он будет намного сильнее, чем тот, что испытывают маги в результате магического истощения. Но здесь и сейчас я старалась не раскисать, понимая, что если дам волю слезам и соплям, толку не будет.
— И не мечтайте, мисс, — улыбнулся Прэтт. — Вам этого чтива не видать, как своих ушей. К тому же, Филипп явно зол, и ожидает вас сто лет домашнего ареста и полной изоляции. А когда он узнает о том, что на вашем пальчике красуется родовой артефакт Аланов… — улыбка стала и вовсе уж премерзкой, — я вам не завидую.
Я нахмурилась. Хотела сразу гордо вздернуть подбородок, демонстрируя собственную независимость, но вовремя спохватилась — малейшее движение все еще причиняло боль.
А лорд Прэтт мне больше ничего не сказал, развернулся и ушел к дяде. А потом они стали… ну, наверное, заметать следы моего здесь присутствия. Во-первых, раздели лорда Нейроса и уложили его на мое место, в центр пентаграммы. Потом, рассовали по углам остальных сектантов. Кстати, по тихим стонам я поняла, что не все они были мертвы. Во главе всего этого безобразия определили Диролла.
Затем удовлетворенно переглянулись и… оба повернулись в мою сторону.
— Как будем уходить? — спросил дядя, переводя взгляд с меня на Малкольма.
— Мальчишку оставим здесь, — отозвался Прэтт. — Отсутствие свидетелей вызовет подозрения. А так, он — жертва, Нейрос — тоже жертва. Хотя, ему и так жить оставалось всего ничего, как и остальным. Диролл умен, хоть и недоучка. Ритуал был проведен правильно и опоздай мы с тобой на несколько минут, имели бы тут явление Темного бога во всей красе.
Меня после этих слов и вовсе передернуло. Я, наверное, только сейчас полностью осознала весь ужас ситуации, в которую была вовлечена. Вот же гад, этот Диролл! Хочу, чтобы его казнили.
В этот момент где-то неподалеку раздался взрыв. Потолок над нами заходил ходуном, с него опять посыпалась мелкая крошка и пыль.
— Уходим, — скомандовал Прэтт и направился в мою сторону. Я, честно говоря, ожидала, что он меня на руки возьмет, ан, нет. лорд Прэтт подхватил с пола ту самую книгу, любовно стер с нее пыль и прижал к груди, словно бы это был не отвратительный гримуар, а какая-то драгоценность. Меня же снова взял на руки дядя Фил. Вздохнул, бросив несчастный взгляд на Малкольма и… понес. Вслед за Прэттом, прочь из ритуального зала.
Глава 43
Я только и делала, что стреляла глазами по сторонам, удивляясь тому, как уверенно двигался лорд Николас. Вот он приблизился к стене, приложил руку к каменной шершавой поверхности, как раз в центр какой-то замысловатой фигуры, начертанной на этой самой стене и светящейся мертвенно-зеленым светом. Я хотела было поинтересоваться у дяди, что именно лорд-менталист творит, но родственник так зыркнул в мою сторону, стоило мне только открыть рот, что желания спрашивать о чем-либо пропало тут же.
Дядя Фил не в духе, что понятно, конечно. Хотя, вот надо признать, меня сей факт несколько опечалил. Я — пострадавшая сторона. Меня жалеть надо, по головке погладить, вкусненького чего-нибудь предложить, пообещать, что все закончилось и больше никаких неприятностей и опасностей не предвидится, а не глазами в мою сторону сверкать и призывать к молчанию. Хотела было обидеться, но глянула на дядю из-под ресниц и решила пока подождать. Выглядел мой любимый родственник не очень, а ведь ему еще меня на руках держать приходилось, а это, стоит признать, тоже дело не из самых легких. Нет, я конечно, за фигурой слежу и лишнего веса не имею, но даже того, что есть, вполне достаточно, чтобы заработать позвоночную грыжу.
Вот подумала про это и внутри тут же поднялась волна возмущения. А что, Прэтт не мог сам меня на руках поносить? Зачем было дядю заставлять? Вот же… менталист, одним словом.
Пока я так мысленно возмущалась про себя, лорд Прэтт что-то такое сделал со стенкой и тем рисунком, к которому ладонь прикладывал и часть стены отъехала в сторону, открывая проход куда-то… куда-то, где было темно.
— Держи, — произнес Прэтт, разворачиваясь и укладывая мне на живот гримуар, которой вот только что любовно прижимал к груди. — Не потеряй, книжка любопытная. И очень древняя.
— Все равно вы мне ее почитать не дадите, — буркнула я, недобро сверкая глазами в его сторону.
Николас лишь только улыбнулся и отвернулся к проходу.
— Фил, держись позади, если устанешь, скажешь. Но прошу, мне нужны обе руки и концентрация и если…
— Я все это прекрасно знаю и без твоей лекции, — резко оборвал его дядя Фил, — давай быстрее, полиция уже вошла в здание, совсем скоро они отыщут ритуальный зал и нас здесь тоже поймают.
— Мисс Рианна, — Прэтт словно бы не обратил внимания на слова моего родственника, — вас я тоже попрошу не делать резких движений, не разговаривать, не применять магию и… ничего не бояться.
— Мне уже страшно, — буркнула я и попыталась теснее прижаться к дяде Филу. От неловкого движения тело прострелило болью, и я вскрикнула. Получила в ответ два укоризненных взгляда и едва удержалась от того, чтобы не показать этим двоим язык.
— Не надо бояться, — улыбнулся мне дядя Фил. — Я не один раз ходил меж граней с Ником. Он знает, что делает.
Ага, если он думал, что этим меня успокоит, то глубоко заблуждался. Бояться я стала еще больше. Правда, моего мнения никто не спросил. Лорд Прэтт снова отвернулся лицом к тайному ходу и поднял руки на уровне груди. Затем что-то такое странное сделал — я не успела заметить — и тьма впереди стала шевелиться.
Мне очень-очень не хотелось туда. Вот до крика не хотелось, но да, меня все еще никто не спрашивал. Я почувствовала, как напрягся дядя Фил, буквально всем своим существом ощутила напряжение, что исходило от лорда Прэтта и…
Перед глазами поплыло, голова стала кружиться, а желудок в очередной раз напомнил о том, что совершенно пуст. А потом дядя Фил сделал шаг вперед и… тьмы стало слишком много. Я попыталась было отмахнуться от нее, стала дергаться, чтобы выпутаться из плаща, в который меня завернули. Боль была настолько сильной, что мое несчастное сознание просто не выдержало.
Мне было плохо. И больно. И я плакала. Затем кричала. Извивалась, точно гусеница, не понимая, что каждое движение причиняло мне еще большую боль. Я звала маму и дядю Фила. И они приходили… Оба или кто-то один, я не понимала, как ни старалась не получалось открыть глаза и посмотреть, что происходит вокруг.
Я слышала знакомый голос, кто-то касался рукой моих волос, поглаживал мокрые от слез щеки… а затем заставлял глотать какую-то мерзкую гадость, от которой возмущался желудок.
В себя я приходила дня три, плыла в темноте, время от времени выныривая на поверхность, чтобы узреть встревоженное, осунувшееся лицо дяди, невозмутимый взгляд Джаральда или перепуганное выражение на лице горничной… я опять забыла, как ее зовут. Приходил лекарь. Часто. И стоило мне услышать его чуть рокочущий голос, как появлялось желание заползти под кровать и сделать вид, что меня вообще здесь нет, и не было никогда. Но, увы, ничего подобного я сделать не могла — просто не контролировала свое тело, да и любое движение по-прежнему причиняло сильную боль. Потом стало легче. Настолько легче, что я даже пожелала встать с кровати… Наивная. Меня даже слушать не стали. А когда я попыталась нарушить запрет и растянулась на полу, не в силах даже подняться и снова спрятаться под одеяло, дядя Фил окончательно озверел — приставил ко мне горничную, которая обязана была находиться в моей спальне неотлучно и пресекать все попытки с моей стороны нарушить запреты лекаря.
