В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна

Лорри не притворялась, и, действительно чувствовала себя спокойной и уверенной в себе. Она не была дурой и по поведению Сергея, и по его словам догадалась, что вчерашний день не закончился ее слезами, поняла, что она еще что-то наговорила или натворила, НО! По сравнению с тем, что Шертес мог увидеть ее в тот момент, когда она проснулась, мог увидеть, во что она превратила гостевую комнату — все остальное казалось Лорри мелким и незначительным, а поскольку, от основного кошмара она избавилась — ее больше ничего не пугало. Ну, выяснится, что она наговорила каких-то гадостей, и что? Она извинится! Ну, выяснится, что она вела себя буйно и неадекватно — так это можно списать на алкоголь! И все. Самое главное было в комнате, и это никто не видел, а, как говорит народная мудрость: "Никто не видел, значит, ничего и не было (в смысле: не пойман — не вор!)".

Лорри с удовольствием еще раз посмотрела на ткань, в которую была завернута. Когда-то она расстроилась, что сын с невесткой подарили ей шторы, где вместо роз в окружении золота (о которых она мечтала), были лилии в окружении серебряных перекрученных полос и виньеток, теперь же она была им за это благодарна. Нежно-голубой цвет ткани очень подходил к ее глазам, она чувствовала, что красива, и это позволило двигаться гордо и с чувством собственного достоинства, которое не могло поколебать даже громкое презрительное хмыканье вампирки. Лорри остановилась посреди комнаты и величественно огляделась. Марисса стояла у окна, Шертес — рядом со столиком с винами. Один взгляд на наполненные графины, заставил желудок Лорри скрутиться в спазмах, и это несколько нарушило ее царственное величие. Лорри быстро отвернулась в сторону и стараясь смотреть только на Сергея быстро сказала:

— Прежде всего, я хотела бы принести свои извинения за мое вчерашнее поведение. Возможно, я сказала нечто такое, что могло как-то задеть или обидеть кого-либо. Еще раз приношу свои извинения за некорректные высказывания…

— Не корректные высказывания?! — перебила ее Марисса. — Ну, ну. А как насчет нахальных и назойливых приставаний?

— К тебе?! — ахнула от ужаса Лорри, которая, после своего кошмарного пробуждения могла поверить чему угодно.

— Нет же, к Шертесу! — возмутилась вампирка. Лорри перевела дыхание, если к Шертесу — это еще, куда ни шло. Она на минуту задумалась, рассматривая спину вампира, который так и не удосужился повернуться к гостье лицом. Плечи Шертеса чуть заметно вздрагивали, Лорри на секунду даже заподозрила, что от смеха, но она отбросила эту мысль, поскольку смеяться было не с чего. Как бы то ни было, но отвечать на упреки Мариссы было необходимо. Она посмотрела на вампирку и тут ей в голову пришла мысль, что Марисса, мягко говоря, несколько сгущает краски, выдавая желаемое за действительное, так сказать, "гиперболизирует существующую проблему", эта мысль Лорри очень понравилась, настроив ее на воинственный лад, помогающий дать отпор. Она потерла нос, потом мочку уха, призывая всю свою сообразительность для достойной отповеди, но ее мозги, видимо, еще не оправились после устроенного им испытания, потому что, в конце концов, Лорри выдала:

— Там, где я раньше так долго жила, существует поговорка: кобель не захочет, сучка не вскочит, что означает, что лорд Шертес меня спровоцировал на такие действия! — после ее слов повисло тяжелое молчание, которое нарушил Сергей:

— Э-э-э-э, а тебе, Лорри, не кажется, что та поговорка звучала несколько иначе? — память Лорри проснулась, услужливо подсказав ей правильную формулировку. Она густо покраснела, но сдаваться не собиралась:

— Да, я вспомнила, поговорка звучит наоборот, но так это еще и лучше! Поскольку, как я понимаю, мы с лордом Шертесом провели ночь в разных комнатах — это может означать только одно: я вела себя в высшей степени осмотрительно, целомудренно и скромно! Других объяснений я просто не вижу! — Лорри восхищалась сама собой и своей железной логикой. Это придало ей уверенности, и она бодро продолжила: — Ну, поскольку все неловкие вопросы по вчерашней встречи выяснены, и мы все сошлись на том, что она вышла, так сказать, комом, предлагаю всем о ней забыть. Давайте сделаем вид, что мы только сегодня встретились впервые, вот так вчетвером! — голос Лорри был полон энтузиазма, сама она излучала оптимизм, и ее не смутило ни повисшее молчание в комнате, ни кашель Шертеса, который, все-таки, подавился вином. Однако Марисса не поддержала миролюбивые предложения соперницы, вампирке не понравились ни слова Лорри, ни ее тон… ни ее одежда. Одежда была главным, что вызвало новый виток ненависти Мариссы к Лорри. С минуту она рассматривала странный наряд бывшей женушки Шертеса. Марисса успела заметить все: и струящийся плотный шелк необычного, насыщенного очень красивого оттенка, и невиданные цветы, и серебряные нити.

— Интересно, кем ты работала в том мире, чтобы покупать себе такие наряды? Или правильнее спросить: чем ты зарабатывала на жизнь или на чьем содержании жила? — голос Мариссы сочился ядом и ее намек на то, что Лорри занималась проституцией или, по меньшей мере, имела богатого покровителя — был очевиден. Лорри замешкалась с ответом, но ее неожиданно защитил Эг, впрочем, слово "защитил", не совсем подходило и было несколько преувеличено, поскольку он думал не о нравственности Лорри, а хотел объяснить Мариссе, что эта ткань (по меркам того мира) была доступна практически всем, и стоила не слишком дорого.

— Это не настоящие серебряные нити! — презрительно скривив губы, кинулся он "в бой". — Это всего лишь разделенная и смотанная в полоски фольга, в которую, для придания прочности и мягкости, ввели нейлоновые или полиэфирные волокна. Эти нити могут быть любого цвета, в зависимости от пигмента, которым окрашивают фольгу. Такую ткань для штор, скатерти или покрывала, может позволить себе любая пенсионерка! — Лорри зло сверкнула глазами и мысленно, от души пожелала, чтобы Сергей заткнул рот этому "рупору всезнайства", но теперь в закипающую ссору, вмешался, наконец, хозяин дома.

— Прошу всех пройти в гостиную, — спокойным, но непреклонным голосом сказал он, — Нам надо обсудить нечто более серьезное, чем наряд Лорри и способы какими она его приобрела. — Лорри и Марисса дернулись одновременно: Марисса от обиды, Лорри… тоже от обиды, поскольку слова Шертеса были… какими-то обидными. Она даже и сама не могла объяснить, в чем заключалось оскорбление, но, то, что оно прозвучало, Лорри ясно почувствовала.

Шертес вышел из комнаты первым, за ним Марисса, замыкали шествие Лорри с Сергеем.

— До чего же этот Эг противный! Ведет себя не как мужчина, а как противная, въедливая баба! — горько пожаловалась Лорри Сергею. — Мужчина так себя вести с женщиной не может и не должен!

— с обидой добавила она.

— А вот в этом ты не права, — спокойно возразил Сергей. — Эг жил и воспитывался в мире, где существует настоящее гендерное равенство. Ты для нег не девушка, а человек, и спорит он с тобой, как спорил бы с мужчиной, или ты хотела бы, чтобы он обращался с тобой снисходительно, оберегая нежные женские чувства? — Лорри дернулась, хотела что-то возразить, а потом поняла, что Сергей прав. Жалость и снисходительность, заранее, говорят о том, что оппонент чувствует себя сильнее… только на том основании, что он мужчина. Лорри вздохнула, лезть в такие дерби психологии она не хотела, хотя и так все было понятно: ей хотелось и быть равной, но в то же время хотелось, чтобы обращались мягко и деликатно… короче говоря хотелось всегда быть правой и побеждать в любых спорах, вот только сразу же возникал вопрос: а равенство ли это?

— Пошел этот Эг куда подальше, — буркнула она, — только мне вдруг показалось, что грубость заразна, и Шертес подхватил этот вирус! — в ответ на ее слова Сергей засмеялся, а потом тихо шепнул.

— Скажу по секрету, но Шертес такой мрачный из-за намеков Мариссы о твоем мнимом богатом покровителе, и, если не ошибаюсь, это самая банальная ревность, и… — Сергей не успел договорить, поскольку Шертес обернулся и так на них посмотрел, что они, не сговариваясь, отпрыгнули в разные стороны. Лорри с досадой на себя, подумала, что постоянно забывает о невероятном вампирском слухе.