Дороги Аннуина (СИ) - Бичем Джулс (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Спасибо Вам, — робко начала Сага, — что вытащили меня оттуда, из хоровода.
— Эльфы — плясуны, — ответил старик, — им ничего больше не доставляет такой радости, как водить хороводы и приглашать заблудившихся путников потанцевать. И они пляшут и пляшут до тех пор, пока не упадут замертво.
Сага вздрогнула, вновь представив — чем бы закончилось опрометчивое согласие присоединиться к плясунам.
— Ещё раз спасибо Вам, — заговорила она, — но я должна идти дальше.
Старик неожиданно остановился и обернулся к Саге:
— Ты думаешь, что сможешь одна добраться до гор, которые прячут Каэр Сиди?
Она смотрела на него, испытывая удивление, смешанное с испугом. Откуда этот полуслепой старик мог знать так много?
— Как Вы нашли меня у плясунов? — Нарастающие подозрения заставили Сагу сделать шаг назад. Старик оперся на свой посох и прищурил свои глаза, смотрящие сквозь девочку:
— Я вижу многое, девочка, достаточно вижу, чтобы знать — в каком доме сейчас пекут хлеба женщины, а на каком поле кобыла рожает жеребенка. Может, я и выгляжу как слепой старик, но у меня есть не только эти два глаза.
— Простите, — Сага уже поняла, что ей придется признать свою абсолютную неосведомленность в том, кто населяет этот мир. Старик снисходительно улыбнулся в седую бороду:
— Раньше меня звали Огмой, отцом провидцев и поэтов, богом, дающим рифму и слог. Но сейчас мне хватает и того, что я сам помню своё имя. Пойдем, час уже поздний, а твоё человеческое тело нуждается в отдыхе.
Видя, что его собеседница настороженно подобралась, помня о предыдущем гостеприимном отдыхе, старик махнул рукой:
— Не бойся, мне не зачем заставлять тебя плясать до упада.
Деревья окружали их плотной стеной, словно превращая тропу в коридор. Жилище Огмы находилось на небольшой опушке, и светлый огонек в единственном окне был виден издалека. Вокруг цвел вереск, и пестрели россыпью разнообразные цветы.
Внутри было чисто и пахло медом и травами. Обстановка в жилище старика была небогатой, почти, что монашеской. На столе лежали книги, и сиял прямо в воздухе над ними голубоватый шар света. На деревянной полке стояла разная утварь и посуда. Маленький очаг в углу явно давно не разжигали.
Огма снял с полки возле двери выделанную шкуру и постелил её возле очага. Затем протянул руку к камням, и спустя мгновение в них вспыхнул огонь, принявшись облизывать темную кладку.
— Вот хлеб и мёд. А вот вода, — старик поставил на стол с другой стороны деревянную тарелку, небольшую плошку с янтарным медом. Пододвинул высокую чашку и сел напротив.
— Ешь и ложись, девочка. Когда проснешься, нам предстоит долгий путь.
— Кто такой Пуйл? Он тоже бог или эльф? — Сага видела, что старик погрузился в чтение своих книг, но всё же решилась задать вопрос. Огма приподнял седые брови и снисходительно улыбнулся:
— А ты сообразительна. Нет, Пуйл не то, и не другое. Когда он был человеком, он был великим воином и князем. Пуйл был настолько хорош собой, что прекрасная Рианнон бросила свой Чудесный Народ, чтобы выйти за него замуж.
Сага обмакнула кусок хлеба в мёд и мысленно хмыкнула. Тот бородатый мужчина, которого она видела в лесу, был определенно неприятным типом. Очевидно, что эта мысль отразилась на её лице потому, что Огма засмеялся:
— Догадываюсь, о чем ты думаешь. У каждого великого человека или героя есть своя дурная сторона. Ум и красота князя не помешали ему заставить жену, Рианнон, целых семь лет сидеть у ворот замка, встречать путешественников и вносить их на себе в замок.
Сага ужаснулась, представив себе это.
— За что он так с ней?
— Три года у них не было детей, а на четвертый княгиня родила сына. В одну ночь в комнату пробралось чудище и украло дитя. Рианнон никто не поверил, что она не убивала ребенка, и князь решил, что такое наказание будет справедливым.
Саге перехотелось есть. Живот скрутило при мысли о том, что именно к такому мерзавцу угодил грифон, и, раз он так легко семь лет издевался над собственной женой, то, что уж говорить о его охотничьей добыче?
— Почему Вы помогаете нам? — Сага не могла понять мотивов грифона привести её к царю потустороннего мира и не могла понять — почему старый бог решил вмешаться. Огма потянулся за новой книгой:
— Я — бог провидцев, девочка. Иногда один поступок влечет за собой то, что меняет многое вокруг.
Сквозь закрытые веки пламя в очаге превращалось в красное пятно. Оно подрагивало и качало из стороны в сторону. Черное и красное, словно багровый ткацкий челнок на черном полотне. Сага засыпала и падала в глубины сна, а красное пятно качалось прямо перед ней. Затем оно стало светлеть и увеличиваться в размерах, пока не превратилось в огромную лужу крови.
Она стояла посреди заброшенных развалин города. Прямо под ногами растекалась кровь. Она скатывалась в трещину на дороге, уходя прочь от лежащего на спине тела. Широко распахнутые глаза смотрели вверх, в небо, и в них отражалась его синева, вспышки взрывов и белый дым. Песок и руины дышали жаром. Солдаты прятались в укрытиях, гремели автоматные очереди. Нестройный хор оружейный залпов разрывал тишину. Над головой небо разрезал трассирующий след ракеты. Сага видела мятежников, которые обстреливали солдат, и они выглядели так, словно им нечего было терять. Мир раскалывался на куски, а глаза покойника безмятежно смотрели вверх, куда война не могла уже дойти. Она огляделась, надеясь, что среди тех нескольких тел, что лежали неподалеку, не увидит Эдуарда.
Впервые Сага была почти, что рада, когда сон исчез, уступая под натиском пробуждения. Пока она сворачивала шкуру у давно погасшего камина, увиденное оставалось горьким привкусом, и она хмуро молчала, позволяя ему оседать где — то внутри.
Пристальный взгляд Огмы из — под нависающих бровей Сага заметила, но проигнорировала. Бог сидел у окна со своими книгами, и казалось, что так он и провел всю ночь. Светящийся синеватый шар медленно тускнел, а вместо него внутри дома разливался дневной свет, проникающий сквозь окно. Огма подвинул своей гостье тарелки с тем же светлым хлебом и медом, но она отрицательно покачала головой. Старик провел рукой, и всё исчезло. На столе остались снова только книги. Затем он поднялся, взял свой посох и направился к выходу из дома. Сага последовала за ним. Возле двери Огма остановился и протянул ей бесформенный серый сверток:
— Надень это. Ни к чему оповещать всех о том, что ты нездешняя.
Серое рубище, похожее на мантию с капюшоном и длинными рукавами, было немного великовато, но Сага соорудила пояс из куска веревки, висевшего на стене. Так одеяние сидело уже совсем по — другому, и она заторопилась вслед за старым Огмой.
Глава 4
Если раньше Сага думала, что Нижний мир сплошь состоит из полей и нескольких лесов, то теперь настала пора в этом разубеждаться. За лесом, в котором пряталось жилище Огмы, расстилалась долина, покрытая низкой травой. В отличии от той, что покрывала поля, эта была слабой и худой, словно корни её никак не могли найти достаточно сил, чтобы удержать тонкие побеги. Вместо насыщенной зелени повсюду царил блеклый цвет, да и он казался почти живым.
Старый бог шагал через долину по тонкой тропинке, уходившей вдаль. Сага старалась не отставать от высокого старика и спешила следом за ним. Изредка Огма останавливался, чтобы дать ей передохнуть и оглядеться самому вокруг.
— Давно я не ходил так далеко, — наконец признал он, — и вижу, что пропустил слишком много перемен.
Качая неодобрительно головой, Огма дотронулся до тощей травинки. На мгновение в его глазах промелькнула искорка гнева, а затем погасла.
— Почему здесь так тихо? — Сколько бы они не шли, нигде не звучали птичьи голоса, только шорохи слабого ветра в траве. Огма зашагал вперед.
— В Аннуине царят покой или безмолвие. В одних местах одно, в других — другое. Это не ваш человеческий мир, девочка, здесь всё наоборот или вообще иначе, не так, как люди привыкли считать.
