За вуалью (ЛП) - Хэлли Карина (электронная книга TXT) 📗
— Не стоит удивляться, что ты знаешь это, раз ты фанат.
— Это как городская легенда, — отметил Декс. — Это лишь добавило вам таинственности.
Сейдж напряженно улыбнулся.
— Я знаю, — он вздохнул и отвел взгляд, постукивая пальцами по креслу. — Но сколько городских легенд оказывается правдой? — он внимательно посмотрел на нас. — Джейкоб — наш с Доун друг. И очень хороший. Жив он или нет — не важно, верно?
Видимо, мы должны ответить «конечно, нет», но, блин, разница была! Но я должна была молчать, так что сделала большой глоток пива.
— Дело в том, — продолжил Сейдж, — что Джейкоб тут, где и должен быть. Он поступил храбро, пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Доун. Знаю, все считают, что он умер иначе, но это правда. Не было вуду, только храбрость и бескорыстие. Они не говорят, что в тот день, когда рухнул склеп, умерли и Доун, и Джейкоб. И они вернулись. Но она не смогла бы без него. Я в долгу перед Джейкобом. Я должен ему мир. И по сей день. Видите ли, — он посмотрел на Перри, — сложно иметь дело с тем, что не можешь объяснить. С тем, за что тебя осуждают другие. С тем, что ты видишь мир иначе. Или мир показывается тебе по — другому. И когда находишь того, кто понимает… за таких людей держишься изо всех сил. А если никто не понимает… возвращение понимающего человека — долг навеки.
Это точно было для Перри и Декса, ведь они побывали в аду и вернулись (в прямом смысле), и они понимали друг друга на уровне родственных душ. Им должно быть приятно видеть пару Доун и Сейджа все еще вместе, ведь они прошли через схожее. Истинная любовь связывала.
Конечно, от этого частичка меня в праздничном колпаке с конфетти и праздничным рожком издала жалкий гудок, ведь у меня была схожая ситуация, но я была одна. Найти того, кто понимает меня, было невозможно.
Сейдж не ответил на вопрос о Джейкобе, был он призраком или нет. Казалось, это важно только для меня.
— Так что произошло во время тура «Гибрида»? — прямо спросил Декс.
Сейдж улыбнулся ему.
— То, что Доун написала в 1974 году для журнала «Cream», — полная правда. Все решили, что это умная метафора. Но — нет. Мы долго не могли думать об этом, тем более, говорить… люди умерли. И все еще больно. Но время лечит, и с тех пор у нас была простая и хорошая жизнь.
— И если миф — правда, — рассуждала Перри, — то вы заключили сделку с дьяволом ради славы и богатства, а когда вам исполнилось двадцать семь, он решил, что пора забрать вас. Поэтому тур пошел наперекосяк, люди пострадали и умерли.
Сейдж слабо улыбнулся ей.
— Звучит как бредни, да?
Она покачала головой.
— Нет. Я в это верю. Просто что — то говорит мне, что вы не рассказываете об этом всем.
Он пожал плечами.
— Ты права. И если я напиваюсь, это списывают на бредни уставшего старика, живущего прошлым. Но я знал, что вы поймете, — он посмотрел на меня своими зелеными глазами. — Даже ты.
Особенно ты.
Я почти ощущала эту его мысль. Думаю, у меня зашкаливала паранойя.
Он посмотрел на Декса.
— Ты играешь на каком — нибудь инструменте, Декс?
Это было музыкой для его ушей.
— Я сыграю на всем, чем можно, — сказал Декс с большими глазами. — Просто дайте понюхать вашу гитару, и я уже буду счастлив.
— Декс, это уже странно, — тихо возмутилась Перри.
Я знала, что Сейдж не хотел обсуждать прошлое и дальше, а Декс был талантливым музыкантом, мог играть на всем, еще и петь прекрасно, так что разговор легко вернулся на нейтральную территорию.
Мы спустились в подвал, где в музыкальной комнате были собраны гитары, инструменты и памятные вещицы группы (это не было подземелье). Пока мы с Перри разглядывали платиновые альбомы в рамочках на стенах и фотографии с Сейджем и Доун, с Джимми Пейджем и Роджером Уотерсом, Декс и Сейдж заиграли вместе. Это выглядело эпично, и я даже сняла пару минут на телефон, на всякий случай. Подписчикам моего блога это вряд ли понравится, но кто знает?
Перри предложила уходить. Декс хотел остаться с легендой, а я хотела дождаться Доун, может, даже с Джейкобом, чтобы узнать больше ответов, но наше время истекло, и я это чувствовала.
Мы ушли, и я сказала Сейджу, что они с Доун могут зайти к нам на ужин (папа точно удивится), и он с радостью согласился. И хотя было приятно узнать Сейджа и увидеть его дом, услышать немного о нем, я понимала, что задела лишь тонкий слой на поверхности наших соседей.
И я не знала, что найду дальше.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Ада.
Едва слышный выдох пронесся мимо, будто прозвучал из воспоминания.
Я застонала, глаза не открывались, я пыталась понять, где я и как попала сюда. Память не поддавалась, и я знала лишь, что сейчас моя щека была прижата к холодной твердой земле, влага пропитывала мою одежду, пробирала до костей.
— Ада, найди меня.
Снова голос. Мамин. Здесь, но не отсюда.
Я открыла глаза и увидела серый мир. Я лежала лицом на траве с инеем, растянувшись на твердой земле. Я медленно подняла голову.
И увидела ее.
Она стояла в паре ярдов от меня, спиной ко мне. Мы снова были на острове, и это место будто существовало только в моем сне, вот только теперь мы были не возле моря, а среди замерзшей чащи из берез и болиголова. С другой стороны от моей матери был большой темный пруд, тонкий лед растянулся на нем паутиной. Мне было не по себе, я подозревала, что пруд тянется все глубже и глубже, а дна не было.
Там была дверь.
В место ниже ада. В темное место без воздуха и жизни, откуда не сбежать.
Мысли сотрясали меня, я испугалась. Я вдруг испугалась, что дверь настоящая, что все это по — настоящему, и моя мама передо мной, но я потеряю ее навеки.
— Найди меня.
Она зашагала.
— Стой! — закричала я.
Она послушалась.
Я пыталась двигаться, встать, но все части тела были тяжелыми и опухшими, и, когда я поднялась на ноги, с меня стекал пот, лицо горело от напряжения.
Она все еще стояла там, одетая в джинсы и топ, и эту одежду она носила, когда ее в последний раз видели живой.
Когда она бросилась на рельсы в метро у меня на глазах.
Она знала, что, если убьет себя, демон, захвативший ее, решивший уничтожить нас и наш мир, умрет с ней.
Воспоминания ударили меня молотом. Я ощущала, как по мне бегут трещины.
Мама не должна была умереть, это должно было произойти со мной. Я должна была понять, что происходит, быть достаточно сильной. Демон сначала был внутри меня, хоть и недолго, и я должна была убить себя с демоном внутри, а не она.
Но я не сделала этого.
Мне не хватило сил для борьбы.
Честно говоря, я не знала, хватило бы мне сил броситься под поезд. Но я была на месте матери, у меня был выбор, но мне, похоже, не хватило смелости на правильное решение. Джейкоб сказал, у юных смелость. Тогда мне было шестнадцать. И смелости не нашлось.
— Мам, — тихо сказал я, боль в сердце все росла, добавляясь к весу бремени, а тело было уже таким тяжелым, что его тянуло к земле. — Пожалуйста.
Я не знала, что еще сказать. Что я могла сказать?
Многое. Но этого не хватило бы.
— Я скучаю, — прошептала я. — Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты все еще была здесь. Чтобы проснуться, спуститься, а ты на кухне с папой. Я хочу, чтобы мы снова были счастливы. Я хочу, чтобы все было нормальным.
Мои слова парили над землей без воздуха, она явно не слышала меня. Может, это не имело значения.
Она пошла в пруд. Лед тут же растаял с шипением, поднялось облачко пара, когда ее нога коснулась воды.
Я не могла пойти за ней. Я не могла сдвинуться и на дюйм.
Она зашла в воду по колено и медленно повернула голову. Оглянулась на меня через плечо.
Я вдохнула, боясь, что увижу не маму, а ужасного демона.
Было еще хуже.
То была моя мама.
Такой она была всегда, такой я ее помнила.
И от этого вида у меня выступили слезы.
«Ты сильнее, чем думаешь, — сказала она в моей голове. — Найди меня».
