Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗
— А вы так уверены, что замечаете всё вокруг?.. — прошелестела Чериса, усаживаясь в складное кресло совсем рядом со Стефаном.
Она распустила завязки плаща, распахнув его. Стефан вздрогнул, увидев в низком вырезе зелёного платья Черисы большую серую гадюку, обвившую шею своей хозяйки.
— Зачем ты здесь? — голос Стефана прозвучал резко, даже зло. Жрица его по-прежнему пугала.
— Хочу предложить то, что сейчас точно окажется вам не лишним, — Чериса выглядела совершенно спокойной. На её губах блуждала лёгкая улыбка, а выражение тёмных глаз, как и раньше, оставалось для Стефана загадкой.
— Что же?
— Силу и защиту моего бога.
— Я уже говорил тебе — я почитаю Создателя и Двоих, язычница!
— И много ли они помогли вам, господин Кертиц?.. — Чериса улыбнулась шире, упершись локтями в свои полные бёдра и наклонившись поближе к Стефану. Теперь он ощущал тепло её тела и исходивший от чёрных волос странный, сладковато-пряный аромат. — Один ваш брат — мёртв, другой — предатель. Может, вы и сами до сих пор живы только по счастливой случайности.
— Трое послали мне испытания, но я с ними справлюсь. Север ещё пойдёт за мной!.. И вместе с его владетелями я отплачу узурпатору за все беды моей семьи!
— Вы смелы и решительны, господин Кертиц, — Чериса склонилась её ниже и вдруг положила смуглую руку на его обтянутое чёрной штаниной колено. Стефан дёрнулся, чувствуя, как жар от ладони собеседницы растекается по его телу, но отстраняться не стал. — На моей земле любой воин счёл бы за счастье идти за таким вождём, как вы. Но храбрость — это ещё не всё, господин. Можно выиграть сотню битв, но оказаться отравленным на пиру или заколотым в собственной постели…
— Ты угрожаешь мне?!
— Нет, вовсе нет, мой господин!.. Напротив — хочу уберечь!.. Тшиен смотрит глазами людей и змей, Тшиен сможет защитить вас от любых врагов. И направить, указав, какой путь выбрать. Вы ведь хотите отомстить за брата и встретиться со своей возлюбленной?..
— Почему ты пришла ко мне, а не осталась с магами?.. Ты же ведь служила Ислейву Ньялу?
— Ислейв сделал свой выбор. Моему богу он больше не нужен.
— Но зачем твоему богу нужен я?
— Я — всего лишь орудие Тшиена. Он не открывает мне всех своих планов. Но вы увидите — я смогу быть вам полезной!.. В отличие от вашего Создателя, который бросил своих детей в этом мире.
— Не богохульствуй!
— Хорошо, я не буду говорить о вашем боге, господин. Но… неужели вы не позволите мне остаться рядом с вами?..
— Я… Позволю. Но это не значит, что я стану поклоняться твоему Тшиену.
— О большем я и не стану просить вас, господин.
«Пока не стану. Всему своё время, а Тшиен терпелив».
***
— Дьявол, оно жжёт, как пламень Бездны!.. Почему просто нельзя залечить это магией?! — Рихо дёрнулся было в сторону, но Алима крепко держала его за плечо.
— Магии тебе и так уже в последнее время хватило. А ещё — потому что я понятия не имею, какая дрянь могла быть на клинке, которым тебя достали, — Алима зачерпнула из баночки ещё немного голубовато-зелёной желеобразной субстанции. Та, хоть и приятно пахла травами, обжигала, и вправду, не хуже огня.
— И, потом, я же не учу тебя допрашивать еретиков?.. Вот и ты не учи меня делать мою работу! — припечатала целительница напоследок, продолжая заниматься раной на предплечье Рихо.
По мнению последнего, «царапина» — пусть и глубокая, с разошедшимися краями — точно не стоила такого пристального внимания. Но спорить с явно чем-то рассерженной Алимой он не рискнул.
— Надеюсь, это не твой ташайский воспитанник тебя так отметил, — хмыкнула та, ловко закрепляя повязку на руке своего пациента.
— Нет, иначе я бы сразу ушёл в монахи, — Рихо поморщился, надевая рубашку, а затем и чёрный мундир, левые рукава которых теперь представляли собой плачевное зрелище, разрезанные и залитые кровью. — Это были грифоньи агенты. И их было трое, между прочим!..
— Грифоны? Тайная стража?!.. Во что ты опять влез, а, Рихо Агилар? — Алима нахмурилась, скрестив руки на груди и сверля Рихо пристальным взглядом.
— Просто проверял кое-что… Алима, я очень тебя прошу — не рассказывай ничего Габриэлю.
— Почему это?
— Потому что ему и так хватает проблем. Я сам со всем разберусь.
— Или вляпаешься ещё больше.
— Не разговаривай со мной как с тринадцатилетним!.. Я вполне способен… разумно оценить ситуацию.
— Хотелось бы верить, Рихо… Вам обоим с Джебрилем стоило бы сейчас быть крайне острожными, — Алима покачала головой, как-то разом теряя грозный вид. Теперь она казалась грустной и очень усталой.
— Лучше объясни это Габриэлю. Он никак не может отучиться играть с огнём. А я… Проклятье, Алима, каким бесполезным я себя рядом с ним чувствую!.. Я всё думаю про тот сон, который привиделся Эулалии. Да, там Габриэль продался Бездне. Но он, во всяком случае, точно остался жив! Иногда мне кажется, что если бы я мог…
— Это скверные мысли, Рихо, очень скверные!.. Может, ты и не молишься истинным богам. Но то, что Бездна никогда не исполняет своих обещаний, должен знать.
— Я знаю. Знаю, вот только…
— Вот и постарайся не наделать глупостей. И ещё, Рихо…
— Да?
— Я ничего не скажу Джебрилю или господину Штайну. Но вот твой труп, в случае чего, я прятать точно не стану. Так что будь всё-таки поосторожней.
***
Карен не считала дни, проведённые в захваченном юттами родном замке. Они слились для неё в унылую серую вереницу. Некоторые были чуть лучше — они приносили Карен меньше боли и унижений. Другие — гораздо хуже. Особенно те, в которые предводитель юттов делился «добычей» с приближёнными.
Но та терпела всё, стараясь оставаться любезной и покорной со своим господином. А ютт, пусть и порой поколачивал свою пленницу, но избавляться от неё не спешил и зорко следил, чтобы соратники не замучили его игрушку до смерти. Видимо, до сих пор ею не наигрался.
Карен прилагала все усилия, чтобы продолжалось подобное как можно дольше. Мило улыбалась своему господину даже разбитыми в кровь губами. И даже подсказала ему, какая из комнат была самой уютной и тёплой в замке, чтобы его новый хозяин мог разместиться с наибольшим удобством. Комнатой этой оказалась та спальня, прячась в тайном ходе рядом с которой Карен когда-то горько рыдала о своей не состоявшейся помолвке со Стефаном. Какими же смешными теперь выглядели для пленницы её прежние беды!..
Всё же доверять своей рабыне ютт начал далеко не сразу. Поначалу он никогда не оставлял её вместе с собой на ночлег, выставляя за дверь едва только удовлетворял свою похоть. Но со временем привык к Карен. Да и она наловчилась так умело исполнять его желания, что ему понравилось всегда иметь под рукой податливую и щедрую на ласки рыжеволосую «куколку».
В один из череды наполненных для неё бесконечными мучениями вечеров Карен и воспользовалась этим. В поднесённый предводителю золотой кубок с вином она ухитрилась подсыпать сонного порошка из запасов своей покойной матушки.
Когда её хозяин, не заметив, кажется, ничего необычного, завалился спать, пленница чуть помедлила и подрагивающими руками вытянула из ножен у него на поясе длинный нож. С таким оружием не расставался никто из наводнивших захваченный замок северных варваров, и их предводитель не был исключением. А Карен оно пришлось куда больше по руке, чем меч или сабля.
Лезвие было отменно наточено. Но перерезать спящему горло всё равно оказалось нелегко. Удалось это мстительнице далеко не с первой попытки. Закончив своё дело, вся измазанная в крови, Карен со стоном опустилась на колени. Её мгновенно вывернуло прямо на гобелен, прежде украшавший стены главного зала Соколиного Гнезда, а теперь небрежно брошенный на пол спальни.
Через минуту, чуть отдышавшись, Карен встала и утёрла губы рукавом платья. Заткнув окровавленный нож за пояс, подошла к столу и отпила из стоявшего на нём кувшина немного вина, стараясь отбить мерзкий привкус рвоты.
