Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗
— Но что я могу сделать?.. — Эрна нахмурилась. — Поймите, ваше величество, я не стану рисковать жизнью и идти против господина Кертица.
— Вам и не придётся!.. — Гретхен с надеждой посмотрела на неё. — Я прошу вас всего лишь рассказать Стефану Кертицу о том, что его старший брат держит меня здесь против моей воли и принуждает к браку!.. И передать ему, что я прошу о помощи!
— Хорошо, ваше величество, это я, пожалуй, смогу сделать. Только должна вас предупредить — младшего господина Кертица нет в замке. Он вчера отправился куда-то с небольшим отрядом. Не думаю, что надолго, но вам придётся подождать.
И теперь Гретхен ждала, стараясь не думать о том, что же будет, если Стефан останется на стороне своего брата. Или если он и вовсе не вернётся из поездки.
Раньше она бы ни за что не позволила себе таких мыслей, молясь и уповая на защиту Создателя. Но потеряв Альбрехта, а затем и несносного, но не безразличного ей Ислейва, Гретхен теперь не слишком-то верила в божественное милосердие.
Правда, сегодня её терпение оказалось вознаграждено. Гретхен вздрогнула, когда дверь распахнулась, и в комнату — вместе с шумом голосов и порывом холодного воздуха — ворвался тот, на чью помощь она так рассчитывала.
Если бы Гретхен не видела Стефана своими глазами, она бы не поверила, что за короткий срок человек может так измениться. Стоявший перед ней юноша в лёгком доспехе и с обнажённым мечом в руке казался словно бы выше ростом. А его тёмные волосы обрамляли осунувшееся лицо, сейчас уже вовсе не казавшееся мальчишески наивным.
— Ваше величество, — с поклоном обратился к императрице Стефан, в то время как два воина в доспехах вошли в покои следом и застыли у него за спиной. — Гретхен… Я получил известие от Эрны о том, что у вас с Бернхардом вышла какая-то размолвка…
— Размолвка?! — Гретхен вскочила на ноги, стискивая в ладонях концы наброшенной на плечи шали. — Бернхард Кертиц держит меня взаперти и принуждает к замужеству! Сейчас, когда тело Альбрехта ещё не успело истлеть в земле!.. — Гретхен и сама не ожидала от себя подобной вспышки. Но теперь фразы лились сплошным потоком, зло и яростно.
И чем дальше Стефан слушал её, тем более угрюмым и растерянным казался. Однако договорить рассказчице не дали. В комнату быстрым шагом вошёл Бернхард, которого сопровождали двое солдат, и Гретхен осеклась на полуслове.
— Что ты делаешь здесь, Стефан?.. Императрица нездорова, тебе не стоит утомлять её величество. К тому же, ты и сам ранен, — Бернхард окинул младшего брата внимательным взглядом.
Гретхен же только сейчас заметила, что левая рука Стефана покоится на перевязи, на которой виднелись подсохшие бурые пятна. Чуть покачнувшись, Гретхен обессилено опустилась в кресло. Ей сделалось дурно при мысли о том, что Стефан явно успел побывать в сражении. Он, наверняка, вёл себя там так же безрассудно смело, как и Альбрехт в своё время.
Перепалка между братьями продолжала разгораться, и их люди теснее придвинулись к своим господам, обнажив мечи. Стефан настаивал на том, что Бернхард вёл себя по отношению к императрице абсолютно неподобающе и требовал от него немедленных извинений. Бернхард же увещевал «щенка», настойчиво рекомендуя ему «знать своё место» и «не лезть во взрослые дела, пока не подрастёт».
А та, что оказалась предметом их спора, чувствовала, что у неё начинает раскалываться голова от криков и духоты в комнате, сделавшейся вдруг очень тесной из-за заполнивших её мужчин в доспехах.
«Только бы не упасть в обморок, это будет слишком на руку Бернхарду, который привык прикрываться моим плохим самочувствием», — думала Гретхен, борясь с подступающей к горлу тошнотой.
— Раз ты не способен обходиться с императрицей достойно, значит ей нечего делать в твоём доме! — вдруг выкрикнул Стефан, потрясая мечом, который так и не убрал в ножны. — Я увезу её в Ивовый Берег!..
Не желая угодить под случайный удар клинка, Бернхард отступил в сторону.
— Не смеши меня, — хмыкнул он. — Я не позволю тащить её величество в твою жалкую развалюху, которую и замком-то стыдно назвать.
— Не позволишь?!.. Что, тоже станешь держать меня взаперти?.. Можешь на это не рассчитывать. К счастью, я — мужчина, и могу за себя постоять. Не думаю, что ты способен на братоубийство!..
— Её величество сама с тобой не поедет, сопляк!
— Неужели?!
— Хватит!.. — Гретхен поднялась с кресла и звонко хлопнула в ладоши, этим всё же сумев привлечь внимание спорщиков. — Стефан, я еду с тобой, раз уж в этом замке мне не оказали должного уважения. Бернхард… Убирайтесь, немедленно! Сей же час — вон из моих покоев!.. Пришлите служанок, чтобы они собрали мои вещи в дорогу. И только попробуйте помешать мне покинуть Сосновый Утёс!.. В таком случае, вам придётся пойти и на братоубийство, и на убийство своей законной императрицы. А этого вам ваши любезные союзники уж точно не простят!
***
Альбрехт совсем потерял счёт времени. Пока пленника везли в крытой повозке всё дальше и дальше от Ольховой Лощины, его продолжали то и дело опаивать сонным зельем. Так что целые куски пути выпадали из его памяти. А просыпаясь, он всё равно оставался словно бы в полудрёме, не успевая полностью отойти от действия снадобья до того, как получал новую порцию.
В очередной раз очнулся он уже не в повозке и словно бы заново пережил те ощущения, которые испытывал перед хорошо врезавшимся ему в память визитом предателя Леманна. Правда, теперь уже совсем не болела рана на ноге, залеченная ехавшим с отрядом пленителей чародеем. Да и лежал Альбрехт не на полу, среди охапок соломы, а на привинченной к стене койке.
Немного придя в себя — голова всё ещё оставалась мутной от зелья — Альбрехт осмотрелся.
Очутился он сейчас в относительно просторной камере с каменными стенами. Обставлена она была очень скупо — кроме койки здесь имелся лишь грубо сколоченный табурет. Частая металлическая решётка отгораживала её от коридора, освещённого подвешенными на стенах факелами… Всё это слишком сильно напоминало Альбрехту подземные помещения эрбургской тюрьмы, чтобы его не начали мучить подозрения.
Стражники, появившиеся спустя некоторое время с едой для пленника, охотно рассказали Альбрехту, что тот и впрямь оказался в столице. Но на другие его вопросы отвечать не стали. И гнев консорта, обещавшего обрушить на их головы все мыслимые кары, стражников не впечатлил.
Он был поражён подобной наглостью и произволом. Раньше Альбрехту и в голову не приходило, что его, столь высокопоставленное лицо, могут держать в тюрьме тайно и безо всякого суда. Но, с другой стороны, поразмыслив, он решил, что если и стоило от кого-то ожидать подобной выходки — то это, безусловно, была императрица Луиза. Она уже успела показать и своё безрассудство, и удивительную беспринципность.
А через пару протянувшихся для него мучительно медленно дней Альбрехт увиделся с виновницей своих бед лично.
Она появилась в тюремном подземелье, когда пленник уже собирался ложиться спать. Уверенным шагом приблизилась к его камере и резким взмахом чёрного кружевного веера приказала уходить сопровождавшим её стражникам. Рядом с императрицей остался лишь Леманн, которого Альбрехт наградил ненавидящим взглядом.
— Вот мы и встретились, мой дорогой, — нараспев произнесла Луиза. — А ведь это могло произойти совсем по-другому!..
Альбрехт должен был признать, что, став во второй раз правящей императрицей, Луиза, казалось, похорошела ещё больше. Её синие большие глаза сверкали, на щеках играл румянец, заметный даже в тюремном полумраке, а полные алые губы украшала лёгкая улыбка. Тёмно-красное платье, отделанное чёрным кружевом и тонкой вышивкой бисером того же цвета, возможно, выглядело чуть вульгарно, но отлично дополняло броскую внешность Луизы.
Вот только сам Альбрехт не испытывал к этой яркой красавице ничего, кроме жгучей ненависти.
— Изменница!.. Убийца! — прорычал он. — Не думай, что твои преступления сойдут тебе с рук!
— О, какие громкие слова, — Луиза прикрыла рот ладонью, сделав вид, что зевает. — Но я теперь — законная правительница. А вот ты как раз объявлен преступником и еретиком.
