Как спасти любовь - Эллиот Лора (полные книги .TXT) 📗
— Мне кажется, ты решил, что это я заманила тебя.
— Заманила?
По голосу она поняла, что он злится. Ну и что? Она тоже злится, злится и чувствует себя обиженной.
— Да. Ты преследовал меня, хотя я ясно дала тебе понять, что хочу от тебя сбежать.
Коннор напряженно рассмеялся.
— Сбежать? Слушай, не надо. Ты хотела, чтобы я преследовал тебя. Я видел, как ты смотрела на меня. Я по глазам прочел, чего ты хочешь.
— Вот и прекрасно. Наконец ты понял, что значит «нет». Иначе…
— Что иначе? — По его губам скользнула улыбка. Он протянул руку и кончиком пальца провел по ее приоткрытым губам. — Будь честной, малышка. Что было бы? А я знаю, что. Если бы я сделал вид, что не слышу твоего «нет», я был бы уже в тебе, и ты бы…
В ночной тишине раздался хлесткий хлопок.
— Негодяй!
Ее голос дрожал. Она ненавидела себя за ту слабость, которая заставила ее оказаться в его руках… И еще за то, что он был прав. Гордо задрав подбородок, Натали Уорнер посмотрела мужу в глаза и проговорила слова, которые, как ей казалось раньше, она никогда не сможет вымолвить, слова, которые вот уже несколько бесконечных месяцев звучали в ее сознании.
— Коннор, — сказала она. — Я хочу развода.
2
Стрекот газонокосилки ворвался в сон Натали и заставил проснуться.
Она открыла глаза, но тут же снова закрыла, их.
Солнечные лучи безжалостно брызнули ей в лицо.
И это было странно. Неужели Коннор забыл задернуть шторы перед тем, как лечь в постель? Он никогда не забывал делать этого для нее. Ему солнце по утрам не мешало, но она не могла переносить яркого света в момент пробуждения.
— О боже! — сорвалось с ее губ и растаяло в воздухе.
Конечно же, Коннор не задернул шторы, потому что это была не их спальня, а спальня для гостей. Они спали эту ночь в разных постелях.
Натали почувствовала комок в горле.
Впервые за годы брака они спали отдельно.
Но нет, это не совсем так. Она медленно села и опустила ноги на ковер у кровати. По правде говоря, они много раз спали врозь. Очень много. Практически почти весь последний год.
А может, и дольше. Коннор часто уезжал, чтобы исследовать новые места для строительства своих курортов, вел крупные переговоры с банкирами, начиная от Бангкока и заканчивая Балтимором, контролировал конкуренцию…
По крайней мере, так он говорил ей.
Натали откинула назад длинную прядь волос, свисавших на лицо, встала и прошла в ванную. Она изо всех сил старалась не смотреть на себя в зеркало, но это оказалось не так легко.
Дизайнер, который проектировал ванную, облепил зеркалами все стены. Она бы никогда не согласилась с таким проектом ванной. Какая женщина, если она в здравом уме, захочет с утра видеть сотни своих отражений, уставившихся на нее со всех сторон? Но Коннор дал дизайнеру полную свободу.
— Делайте все, что хотите, но только с одобрения моей жены, — сказал он, положив руку ей на плечи.
— Конечно, мистер Уорнер, — ответил дизайнер и заискивающе улыбнулся.
— Только прошу не беспокоить ее мелочами, — добавил Коннор с ухмылкой, означавшей «между нами, мужиками». — У моей жены достаточно хлопот-с устройством благотворительных теннисных турниров, не так ли, дорогая?
— Совершенно верно, — ответила она. А что еще ей оставалось ответить, когда ее муж и совершенно незнакомый мужчина пялятся на нее так, будто она заводная кукла?
Натали почистила зубы, прополоскала рот и содрогнулась, увидев вселенную своих лиц, наблюдающих за ней.
— У-у-х, — сказала она, обращаясь к спутанной копне волос на голове и подтеку туши под одним глазом.
Вчера ночью она даже не смыла макияж. А ведь могла: в апартаментах для гостей было все, что необходимо. Дизайнер позаботился о каждой мелочи. Хлопчатобумажные простыни были мягкими, как шелк, в шкафу были пижамы, на полках в ванной лежали пушистые банные халаты, шлепанцы. На туалетном столике стояли пробные баночки с кремом, лежали тюбики с зубной пастой. Здесь была косметика, щетки для волос, расчески, зубные щетки, салфетки… Каждый раз после того, как гости уезжали, служанка Эльза закупала новый комплект всего, что было использовано.
Натали умылась и промокнула капли воды мягким полотенцем. Она не собиралась говорить Коннору о разводе. Эти слова слетели с ее губ самопроизвольно. Но, по правде говоря, она была рада, что произнесла их. Так оно лучше.
Зачем тянуть? Чего ждать? Она давно знала, что между ними все кончено, что их брак рухнул.
Что они с Коннором жили, не понимая друг друга, с тех пор, как она потеряла ребенка… Ребенка, которого, как она поняла, Коннор никогда не хотел… Что он просто не любит ее больше, и она тоже больше не любит его… И что…
— О, Коннор, — прошептала Натали и опустилась на покрытый плиткой пол. — О, Коннор, — повторила она и, зарывшись лицом в ладони, разрыдалась. Она плакала до тех пор, пока не кончились все слезы. Ей казалось, что она никогда больше не сможет плакать…
Но после этого она поплакала еще немного.
Коннор проснулся ровно в шесть.
Просыпаться в такую рань было для него вполне привычно. Он воспитал в себе эту привычку много лет назад, когда впервые покинул Техас.
Тогда ему было всего девятнадцать. Не имея за душой ничего, кроме незаконченного колледжа и молодой жены, он вынужден был превратиться в раннюю птичку, если хотел откусить хоть самый малый кусок от пирога жизни.
Но теперь в этом не было необходимости. Его офис начинал работу в девять. И все же, несмотря на это, каждое утро, будь оно солнечным или дождливым, Коннор вставал с постели в шесть.
Обычно он тихонько бродил по комнате, стараясь не разбудить Натали. Она твердила, что ему не нужно быть таким осторожным, что ее внутренние часы по-прежнему заведены на часы рассвета. Но Коннор поклялся себе еще много лет назад, что ни за что не заставит свою жену снова просыпаться на рассвете. Он поклялся, что никогда больше не увидит Натали спросонья натягивающей на себя одежду и торопливо исчезающей за дверью, чтобы провести весь день в какой-то забегаловке, обслуживая посетителей.
Он помнит тот день, когда заявил ей об этом.
— Что ж, — ответила она тогда, смеясь. — Есть занятия получше, чем бегать с заказами между столиками. — Она повисла у него на шее и соблазнительно улыбнулась. — Поваляться в постели — совсем не плохая идея… Если только ты будешь рядом и не позволишь мне скучать.
— Не позволю тебе скучать? — Он сделал вид, что озадачен, но не смог долго притворяться, потому что Натали прижалась к нему всем телом, а это всегда в две секунды сводило его с ума.
— Да, скучать, — повторила она и, обхватив руками его затылок, потянулась к его губам и поцеловала.
И он почувствовал мед ее поцелуя, ее тепло…
Лицо Коннора сделалось суровым.
Ее поцелуй. Вчера она точно так же поцеловала его, а потом сказала, что хочет развестись.
Он выругался, сбросил с себя ногами верблюжье одеяло и сел.
Ух! Ну и ночку же он провел! Он взялся руками за поясницу и скривился. Хуже, чем спать на деревянной лавке в кабаке.
Нет, диваны явно созданы не для того, чтобы спать на них. Потирая поясницу, Коннор встал на ноги. А эта комната… Огромная, безликая, заставленная всяким барахлом. Скажите, какой дурак захочет провести ночь в обществе бильярдного стола?
Может, и найдется такой, но это точно не он. А Натали сбежала в апартаменты для гостей, уступая их спальню ему.
— Она твоя, — сказала она драматично. — Можешь спать там.
Конечно, он мог бы спать в спальне, но он не захотел. Один в огромной спальне на огромной постели. А в воздухе висит аромат ее духов и тысяча воспоминаний.
— Спасибо, не надо, — пробурчал он, плеснув пригоршню воды на лицо.
Кому захочется ночевать в одиночестве, в окружении предметов, напоминающих о том, что было прежде?
Коннор взял с полки полотенце и стал возить им по лицу. Полотенце. И это называется полотенцем. Он усмехнулся. Эти тонюсенькие лоскутки скорее похожи на салфетки. Но Натали и дизайнеру они понравились. По инициативе того же дизайнера в доме появился этот диван, такой же непригодный для сна, как и для сидения, в чем он за эту ночь успел хорошо убедиться.
