Амиру (СИ) - Романова Наталия (полные книги txt) 📗
— Соня, иди сюда, ну же, это только ванна с водой, смотри… тут нет змей, я тебе обещаю, может, лишь одна, но она удовлетворена и спит… Давай же, тебе понравится…
— Соня, да, я схожу с ума, давай, черт, Соня…
Эти встречи продолжались, возможно, год, возможно, три.
Пока однажды:
— Птичка, я уезжаю.
— ???
— В Канаду.
— Как? — и сердце Сони, похоже, как когда-то давно, перестало получать кислород. И Соня перестала дышать, снова.
В последний раз провожая — дежавю.
— Пожалуйста.
Соня застыла. Соня училась жить без Амира. Все же есть разница, на одном ли континенте с тобой твой мужчина, и эта разница такая чертовки существенная. Она почти не получала новостей об Амире, иногда Рафида сообщала ей что-то, уже не стесняясь открыто с ней о нем говорить.
Рафида призналась, что знала уже давно, с того дня, когда нечаянно зашла в дом раньше Марата и увидела Амира и прижатую к нему Соню. Увидела руки юноши, выводящие замысловатые круги на бёдрах девушки. Поэтому ей было сложно принять Соню с Маратом, поэтому она злилась. На Соню. На Марата. На Амира. На Назиру…
Соня призналась, что не дышит без Амира. Рафида не осуждала Соню. Но и Амира она не осуждала. Амир должен был в первую очередь думать о своей семье.
Пока однажды в кабинете Сони не раздался звонок.
— Пожалуйста, Соня. Я буду в Праге. Пожалуйста. Я хочу видеть тебя. Это важно. Соня, пожалуйста.
Старинный город с узкими улочками, причудливым мостом, собором святого Вита, с его подавляюще-прекрасной готической архитектурой принял в свои объятия Соню. Руки были теплые, родные. Это были руки Амира. Принял еще в аэропорту, подхватив Соню, прижав, приподняв над уровнем счастья.
Они много гуляли, много разговаривали, как всегда ни о чем. Они стояли в центре моста, Амир целовал волосы Сони, рука на запястье, как всегда.
— Послушай Соня, нам надо поговорить. Пожалуйста. Пойдем куда-нибудь в тепло, похоже, ты замерзла. Иди сюда… под мою куртку, — прижал сильней.
— Соня, знаешь, я скучаю. Так невыносимо жить, я каждый день скучаю, постоянно. Я все время отсчитываю часы, все время думаю о тебе… Пожалуйста, Соня, поехали со мной.
— Как?
— Не знаю, все решаемо, я все решу, тебе нужно только отважиться и уехать ко мне. И это хороший шанс для Лиды получить лучшее образование, — бьёт в самое слабое звено обороны, заранее зная, что благополучие Лиды — основа Сониной жизни. Амир знает почему.
— Только отважиться уехать, — шепча, скорей себе, — и как ты себе это представляешь? Как? Кем Ты будешь в моей жизни, там?
— Я буду тем, кем тебе нужно, чтобы я был. Там. Здесь. Всегда.
— Оу, и разведешься? — провокация в голосе, вызов.
После паузы, тишины, перебранных Сониных пальцев.
— Да, — тяжелый вздох, — да, Соня, я разведусь, если это то, чего Ты хочешь.
— А Ты? Чего хочешь Ты?
Руки Амира держат Сонины руки. Руки Амира играют с тонкими пальцами, гладят запястья, подносят к губам.
Амир смотрит в глаза. Он не часто смотрит прямо в глаза Сони…
— Я. Я хочу дочку, — в глаза. Губы целуют руку, потом упрямую морщинку на лбу.
— Я не собираюсь выполнять твой план по охомячиванию!
— Ты так называешь…
— Да. Так.
— Соня, я хочу, чтобы Ты родила Мне девочку. У неё будут зеленые глаза. Твои глаза. И твои волосы. И твои запястья.
— И мое упрямство? — улыбаясь.
— О, нет, давай упрямство вычеркнем из списка, — смеясь.
И идея с маленькой девочкой уже не кажется такой абсурдной. И идея уехать, бросить все, ради него, уже не кажется такой нелепой.
Они едут в отель, небольшой, уютный. Идут прямо в номер, где слова летят прямо в губы:
— Я скучал, Соня, так невероятно скучал. А ты целый день бесстыдно терлась об меня вот этой, — сжимает, — сладкой попкой.
— Ууум?
— Говорю, что мне нужны гарантии.
Ладошка хватает за то самое особо скучающее место.
— Шшшш, точно нужны, — и толчком Соню на кровать.
И он выдает гарантии. Два раза. И никогда еще Соню не любили так тягуче долго, даже лениво. Сквозь пелену желания, которое не утолить так, за одну ночь, которое перекатывается в теле, томится, плавится. Сквозь вату тишины, тихих стонов, влажных вздохов, смешков в губы….
Прощальное:
— Я все решу. Послушай. Это не будет просто. Это не будет быстро. Но я решу. Все, что мне нужно — это твое согласие быть со мной. Будь со мной, Соня… Будь.
Если история вам нравится или не так уж сильно разочаровала, нажмите лайк или репост, или напишите пару слов.
Я буду рада любому отклику)
Глава 9
Соня, откинув козырек машины, быстрым движением руки красит губы. У неё не возникает желания посмотреть на себя в зеркало внимательней.
Музыка выводит Соню из задумчивости, проскакивает каленым железом по позвоночнику, и она быстро меняет канал: «Отлично — Новый год к нам мчится». Пьяная снегурочка. Позитивно.
Веселость и позитивность Софьи — её жизненное кредо. Кредо, изготовленное из легированной стали.
У Софьи все было хорошо. «Перемелется — мука будет» Перемололось.
Её жизнь была размеренной, правильной, с четкими акцентами, с выверенными приоритетами.
Её карьера была успешной, она не достигла невероятных успехов, но они и не были нужны Соне, она не была карьеристкой, её продвигали по службе без её инициативы. Она была сосредоточенной, внимательной, быстро принимала решения И Соня была стрессоустойчивой — незаменимое достоинство для сферы её деятельности.
Лида училась в одной из лучших школ, так называемых «сильных». Она была на редкость собранной девочкой: дополнительные занятия по трем языкам с носителями, занятия в художественной школе, спорт — все давалось Лиде без особых усилий. Знала ли эта девочка отказ хоть в чем-нибудь?
Только вот упряма она была сверх всякой меры, но родители научились обходить её упрямство с виртуозностью факира. Лида не болела. У Лиды были зеленые глаза, чем она была недовольна, голубые — красивей — печалилась Лида. Или серые. Соня была согласна — серые красивей, но на Лидины заявления лишь смеялась, обнимая дочку.
Макс…
Макс всегда был рядом, он был заботливым, по настоящему заботливым, он знал нужды Сони, знал её болезни, знал, когда она уставала. И он любил Лиду, невероятно любил, Лида была основой существования Макса и Сони.
Он пристроил к дому бабушки Сони на берегу Ладоги ужасающий второй этаж, потому что Лиде хотелось комнату на втором этаже. «Росси умер бы от инсульта, увидев этот дом», — смеялась Соня. Они проводили в этом доме почти все лето. Макс купил себе катер, эхолот и раз в неделю с улыбкой древнего человека, забившего мамонта, затаскивал на веранду ящик с рыбой. «Чисти, жена!» Соня хотела утопить в этом ящике Макса.
По выходным пространство перед домом заполняли машины, большие и маленькие, чаще большие — нелепые внедорожники, убитые в пробегах. «Чем круче жип, тем дальше идти за трактором», — позитивно. У Макса были отличные друзья. По выходным старый дом с уродливым вторым этажом заполнялся смехом, музыкой, запахами еды, детским смехом…
— Мам, станцуйте с папой, — улыбается.
Было ли что-то, в чем эта девочка знала отказа?
Тумба Румба
Кукарача
Золотое Серебро
Руки Сони взлетают в такт музыки. Ноги Сони двигаются, попадая в ритм. Софья — позитивный человечек. Позитивность Софьи — её жизненное кредо. Кредо, изготовленное из легированной стали.
Когда-то Софи учили танцевать в квартире на Васильевском острове, теперь Софья с успехом пользовалась этим умением. Ничто не даётся просто так — умение танцевать пригодилось Софье… Она много танцевала, но никогда под музыку.
Музыка — каленым железом по позвоночнику.
Макс …Макс определенно был «хорошим папой», но он выучил несколько движений, пару поддержек и, позволяя Соне вести, сам пританцовывал рядом, любуясь своей женой — красивой, умной, по девичьи гибкой.
