Меч и роза - Кэнхем Марша (электронная книга TXT) 📗
Когда Мора не сидела возле больного мужа или его брата, она помогала Джинни или Роуз печь хлеб и следить, чтобы в доме всегда была горячая еда. Горцы, вернувшиеся в Ахнакарри, умирали от истощения. Ни одного из них не отпустили домой, не накормив, не снабдив чистой теплой одеждой и не поблагодарив от имени Лохиэла. Эти люди храбро сражались. Они гордо несли знамя Камеронов и не запятнали честь клана, несмотря на поражение армии при Куллодене. Принц не пострадал. Друзья увезли его высоко в горы и намеревались охранять, пока за принцем не придет корабль из Франции. Большего от преданных шотландцев он не мог требовать.
Когда Алекс окреп настолько, что уже ухитрялся сделать десять шагов подряд, не хватаясь за гобелены и драпировки на стенах, он известил Дональда, что отправляется на поиски Кэтрин. Он клялся, что видел Струана Максорли близ Куллодена – именно Струан спас его от сабель драгунов и неминуемой смерти. С тех пор Струана никто не видел. Труп великана-шотландца так и не нашли.
– Я знаю Максорли, – твердил Алекс. – Он ни за что не оставил бы Кэтрин в незнакомом месте и без охраны. Он мог броситься в бой, только убедившись, что она и все остальные в безопасности.
– Если он вообще участвовал в том сражении, брат, – тихо возразил Лохиэл.
– Что ты хочешь этим сказать? Думаешь, на поле боя он мне привиделся?
– И такое тоже случается.
– Но не со мной, – решительно возразил Алекс. – А если Струан был в бою со мной, это может означать только одно: Кэтрин и остальные где-нибудь между Ахнакарри и Инвернессом.
Лохиэл уже понял, что спорить с Александером бесполезно. Ему тоже не сиделось бы дома, если бы рядом не было Моры, и никакие уговоры, угрозы и доводы не помешали бы ему броситься на поиски жены.
– Молись Богу, чтобы они не вернулись в Моу-Холл, – произнес он вслух и тут же пожалел об этом. Драгуны Камберленда первым делом побывали в поместье Макинтошей, ходили слухи, что леди Энн взяли под стражу и увезли в тюрьму, в Инвернесс. Моу-Холл разграбили, всех слуг, которые имели глупость остаться в доме, расстреляли или отправили в тюрьму вместе с хозяйкой поместья. Лохиэл и Алекс восхищались отвагой полковника Энн. Думать о том, что она томится за решеткой, в каком-то грязном каменном мешке, было оскорбительно каждому шотландцу, будь он якобитом или сторонником Ганновера.
Столько имен, столько страшных, леденящих кровь рассказов! Девятилетнего мальчугана и его отца драгуны зверски убили на поле, которое они пахали; нескольких раненых горцев, которых приютила сердобольная женщина, солдаты вытащили во двор и расстреляли у нее на глазах. Две тысячи воинов уже погибли, и их список каждый день рос: Камберленд разослал вооруженные отряды по долинам и деревням, приказав разыскать всех до единого сторонников короля Якова. Герцог провозгласил, что земли, имущество и титулы якобитов подлежат конфискации. Это означало, что доблестный генерал разрешил своим солдатам грабить, насиловать и убивать. Камберленд регулярно отправлял подчиненных в горы – разыскивать мятежников и конфисковать всю их собственность в пользу монарха. Рано или поздно солдаты должны были явиться и в Ахнакарри.
– Жаль, что я ничем не могу тебе помочь, Алекс, – произнес Лохиэл, мрачно глядя на повязки на собственных ногах. Арчибальд целые сутки складывал мозаику из раздробленных костей и накладывал повязки, чтобы избежать гангрены. Еще никто не знал, когда Дональд сможет встать, и сможет ли вообще.
– Ты должен быть здесь, когда придут солдаты.
– Да, но когда они придут? Еще неизвестно, не опередят ли их головорезы Кэмпбеллов.
– Ты намерен принять вызов?
Лохиэл откинулся на подушки. В Ахнакарри он прожил всю жизнь, шестнадцать лет замок служил домом ему и Море. В окружении каменных стен замка жили и трудились его брат Арчибальд с семьей, их тети, дяди, племянники, племянницы – почти сотня мужчин и женщин. И для них замок был домом.
– Прошлой ночью я видел сон... – заговорил Дональд, и в его глазах блеснули слезы. – Мне снилось, что я иду по саду к беседке, где меня ждет Мора. И вдруг я заметил, что клумбы, на которых она из года в год сажает розы, выглядят... по-другому. Не так, как прежде. Только наклонившись над цветами, я понял, в чем дело: все они были красными. Среди них не оказалось ни одной желтой, розовой или белой розы – только красные, Алекс! Алые от крови. Я сорвал розу, и из стебля закапала кровь. Капли крови падали мне на руки, я никак не мог стереть их. Эту кровь мне уже никогда не смыть...
Он опустил веки, пряча слезы, и Алекс медленно отвернулся. У себя в комнате он вытащил из шкафа кожаный мешок и бросил его на кровать.
– Куда-то собираетесь?
Оглянувшись через плечо, Александер увидел, что в дверях стоит граф Фандуччи, небрежно прислонившись к косяку. После Куллодена от его одежды остались жалкие лохмотья; в рубашке с чужого плеча и в шерстяных бриджах он выглядел проще и грубее. В открытую дверь сочился приглушенный свет из коридора, спереди графа освещали неяркие солнечные лучи, заглядывающие в окно. В этот момент выражение на лице итальянца что-то напомнило Алексу, но граф направился к постели, не дав ему вспомнить, где и когда он видел похожее лицо.
– Рубашка, куртка, сапоги, бриджи... – перечислил он, разглядывая одежду Алекса, разложенную на кровати. – Ваша английская одежда и английский акцент не каждого обманут, синьор.
– Я должен предпринять хоть что-нибудь.
– Понимаю... вы беспокоитесь за свою прекрасную жену. Но чем вы поможете ей, если окажетесь в тюрьме?
– Дружище, я знаю, чем рискую, – равнодушно отозвался Алекс, засовывая в мешок запасную рубашку. Перевязанная левая рука отозвалась внезапной болью, напоминая, что он еще не успел оправиться от ран, разве что слегка окреп. Со временем силы вернутся к нему, если Арчибальд не ошибся. Но беда в том, что времени у него нет. А если Кэтрин в беде, если она осталась одна и ей страшно? Если ей нужна помощь?
Он замер и зажмурился, запрещая себе думать об том, но безуспешно.
Будь Алуин здесь, рядом с ним, вдвоем они живо разыскали бы Кэтрин. Алуин не стал бы пытаться задержать или отговорить Алекса. Он сам предложил бы немедленно отправиться на поиски. Боже, да ведь Дейрдре уехала вместе с Кэтрин! И Демиен Эшбрук тоже. И еще двадцать сильных шотландцев. Не могли же они разом исчезнуть с лица земли, тем более что Струан сумел как-то добраться до Куллодена!
– Он был хорошим человеком, синьор, – негромко произнес Фандуччи. – Уверен, с ней все хорошо.
Алекс вскинул голову, незаметно для себя затеребил рубашку так, что разорвал ее по шву. Он и не подозревал, что все мысли написаны у него на лице.
– Я любил их обоих – и Струана, и Маккейла. Храбрые люди, каких мало. Они наверняка умерли достойно.
Алекс промолчал. Ему не хотелось мириться с мыслью о смерти обоих друзей.
– Встречи с солдатами не избежать, – продолжал Фандуччи, покашливая и подкручивая ус. – Столкнувшись на пустынной дороге с помешанным англичанином, они заподозрят неладное. А если они встретят помешанного англичанина и... сумасшедшего итальянца?
Алекс вскинул голову:
– Фандуччи, вы точно спятили, если предлагаете сопровождать меня.
Граф пожал плечами:
– В Италии каждому известно, что у Фандуччи не все дома. И потом, когда я приехал сюда, то насчитал в своей одежде четырнадцать дыр. Меня могли убить четырнадцать раз, а я все-таки жив. По-моему, ни одному из нас не суждено погибнуть от рук англичан.
– По крайней мере пока я не рассчитаюсь с ними, – согласился Алекс. – Ладно, если вы готовы рискнуть, я беру вас с собой.
– Отлично! – Фандуччи торжествующе потер рука об руку. – Вы дадите мне десять минут?
Алекс слабо улыбнулся:
– Даю пять.
К несчастью, уже через три минуты стражники на стене замка подали сигнал тревоги.
В Ахнакарри нагрянули англичане.
К поляне Александер приближался медленно и осторожно. Он поднял руку, останавливая свой отряд, и замер на спине грациозного гнедого жеребца – не такого рослого и массивного, как преданный вороной, но достаточно внушительного для Черного Камерона.