Ночные тайны королев - Бенцони Жюльетта (книги TXT) 📗
Ища спасения от разъяренной толпы, королевское семейство укрылось в зале Собрания. Депутаты приняли их довольно вежливо, но, когда через восемнадцать часов король вышел оттуда, он уже не обладал никакой властью. В четыре утра одиннадцатого августа монархов препроводили в башню Тампля.
Ферсен перестал получать вести непосредственно от Марии-Антуанетты и должен был полагаться на слухи, день ото дня все более тревожные.
И вот двадцать четвертого января 1793 года он узнал о гибели Людовика XVI. В то время Ферсен вместе с друзьями находился в Дюссельдорфе, все еще надеясь на помощь европейских монархов. Надежда ожила, когда через несколько недель Англия объявила войну Франции. В эмигрантской среде спорили о том, кто станет регентом при малолетнем Людовике XVII… Ферсен предавался мечтам вместе со всеми. И только узнав о переводе королевы в Консьержери, он понял, сколь тщетны были все эти надежды.
В ухудшении положения Марии-Антуанетты повинны были храбрые сторонники королевы, которые попытались устроить ей побег. Увы! Их попытки провалились, и второго августа несчастную государыню доставили в Консьержери, где она должна была предстать перед революционным судом.
Марию-Антуанетту содержали в маленькой, сырой и зловонной камере под неусыпным наблюдением двоих жандармов, которые ни на минуту не покидали тесную каморку. Деревянная лежанка с соломенным тюфяком служила королеве ложем. Из мебели там была лишь старая ширма, за которой государыня совершала туалет.
Но больше всего несчастная женщина страдала от разлуки с детьми. Трагические события лишили ее последних сил. Она так похудела и постарела, что ее едва можно было узнать. К тому же Марию-Антуанетту сильно обезобразили – поседевшие волосы остригли на лбу и на затылке.
В любую минуту ожидая смерти, королева ни днем, ни ночью не снимала с себя черного одеяния. Она хотела встретить смерть в трауре…
Узнав эти страшные подробности, граф Ферсен понял, что его возлюбленная обречена…
В понедельник четырнадцатого октября начался суд, и вскоре Марии-Антуанетте объявили, что она приговорена к гильотине.
Потом королеву вновь отвезли в Консьержери.
Три часа спустя за ней пришли…
В полдень пятнадцатого октября 1793 года Марию-Антуанетту обезглавили…
Отчаянию Ферсена не было предела.
«Все кончено для меня, – писал он сестре Софи. – Почему я не умер вместе с ней? Почему мне не дали пролить за нее кровь? Тогда бы мне не пришлось жить с вечной болью и вечными угрызениями совести…»
Ферсен не хотел больше оставаться в Брюсселе, не хотел видеть никого из французских эмигрантов. Поэтому, когда двадцать четвертого февраля граф получил известие о смерти отца, он немедленно отправился в Швецию.
Отец оставил ему немалое состояние и обширные земельные угодья, и Аксель в дорогом его сердцу имении Малсакер решил провести остаток своих дней.
Там его ждала сестра. Они не виделись много лет, и Софи с трудом узнала в осунувшемся, постаревшем человеке своего некогда неунывающего дорогого брата. Но им не дано было долго наслаждаться покоем и обществом друг друга. На графа Ферсена посыпались почести, его призвали на государственную службу, и он прожил шестнадцать лет, занимаясь политикой и собственными имениями.
В 1810 году граф Ферсен в качестве главного маршала королевства сопровождал принца Кристиана, когда тот внезапно умер во время военного смотра.
Смерть принца вызвала массу сплетен и кривотолков. Поползли слухи, будто принца отравил Ферсен. Ему слали омерзительные анонимные письма, угрожая расправой.
«Если вы посмеете появиться на похоронах, вас убьют…» – прочитал граф в одном из них.
Но маршал решился пренебречь угрозами.
…Когда карета графа подъехала к похоронному кортежу, какие-то люди, забросав камнями экипаж, силой вынудили Ферсена покинуть его. Он пытался отбиваться, но его повалили на землю, стали топтать ногами, плевать в лицо, рвать одежду…
Какой-то верзила вдруг прыгнул Ферсену на грудь, ломая ему ребра, а потом убил ударом сапога в висок…
Женщины изорвали одежду мертвого маршала в клочья, и обнаженное изуродованное тело еще долго лежало на обочине дороги…
Случилось это двадцатого июня 1810 года, в девятнадцатую годовщину неудачного вареннского побега французской королевской четы из Тюильри. Граф Ферсен, как и его возлюбленная Мария-Антуанетта, пал жертвой слепого гнева толпы…
13. Жозефина и неотразимый гусар Ипполит Шарль
«Я люблю тебя, мой бесценный друг. Каждую ночь я в мыслях обнимаю тебя. Ты должна приехать ко мне как можно скорее. Приезжай вместе с Жюно, который доставит тебе это письмо. Если он вернется один, я умру от горя, боли и страдания! Он увидит тебя, будет дышать одним с тобой воздухом; возможно, ты даже окажешь ему величайшую честь – позволишь поцеловать тебя в щечку! Я же буду далеко и совсем один… Как же я завидую ему… Но ты ведь приедешь, не так ли? И останешься со мной… Целую тебя тысячу раз…»
Это страстное письмо, датированное двадцать четвертым апреля 1796 года – или, по-республикански, пятого флореаля IV года, – мадам Бонапарт получила второго мая. Однако послание мужа не удостоилось должного внимания. Прелестная Жозефина рассеянно прочла его и небрежно уронила на пол.
– Ну и чудак же этот Бонапарт, – произнесла она со своим забавным креольским акцентом, после чего возобновила беседу с гостем, красавцем-лейтенантом гусарского полка Ипполитом Шарлем, к которому питала несравненно больший интерес, чем к посланию мужа.
А ведь с того дня, когда в мэрии второго округа Парижа вдова Богарнэ сочеталась браком с командующим Итальянской армией корсиканцем Наполеоном Бонапартом, минуло всего шесть недель.
Событие это происходило несколько необычно.
Девятого марта 1796 года в мэрии на улице Антэн невеста и пятеро свидетелей уже несколько часов томились в ожидании жениха – в восемь вечера его еще не было.
– Надеюсь, он не забыл, – прошептала расстроенная Жозефина.
– У него так много дел перед отъездом в Италию, – попытался утешить ее Баррас, – и столько проблем, которые нужно решить немедленно, что он просто не успевает к назначенному времени. Вам не о чем беспокоиться, дорогая.
Жозефина не ответила. Она вдруг вспомнила слова старой караибки, которая ей, тогда семилетней девочке, предрекла необычную судьбу: «Ты выйдешь замуж за великого человека и станешь императрицей». И вот Жозефина вторично выходила замуж, на этот раз за желтолицего и тощего маленького генерала, которого она сама прозвала «Котом в сапогах» и в облике которого не было ровным счетом ничего героического и величественного.
И все же она верила в давнее предсказание и, возможно, поэтому так стойко и бесстрашно перенесла тюремное заключение во время революции.
Было почти десять вечера; чиновник мэрии дремал, а свидетели прогуливались по комнате, избегая взгляда невесты. И тут на лестнице раздались шаги, дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Наполеон Бонапарт.
– Господин мэр, зарегистрируйте поскорее наш брак! – воскликнул он, тряся за плечо уснувшего чиновника.
Вскочив со своего стула, мэр поспешно достал книгу записей актов гражданского состояния, зачитал сведения о женихе и невесте (кстати, Бонапарт состарил себя на год, а Жозефина убавила себе четыре года), потом произнес ритуальные фразы обряда бракосочетания, свидетели расписались в книге, и… все закончилось.
– Спасибо всем. До завтра. Спокойной ночи, – попрощался со свидетелями Бонапарт, усадил новобрачную в карету и приказал кучеру ехать в особняк на улице Шантерэн.
Для вдовы Богарнэ это был брак без любви, для Бонапарта – хорошая сделка, позволившая ему войти в высшее общество, которое привлекало его блеском и элегантностью.
Но он без памяти любил свою Жозефину, с которой познакомился в салоне Терезии Тальен и которую до него называли Мари-Роз-Жозефой, или просто – Розой.
