На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Пламя и мотылек, что рискует обжечь свои тонкие крылья, — предупреждающе проговорил Александр, когда Лиза остановилась в шаге от него.
— Я не боюсь их лишиться, — у Лизы даже в горле перехватило, когда произнесла вслух то, о чем подумала при этом сравнении. — Потому что я впервые почувствовала крылья за спиной только подле вас. Не будет вас — не будет и крыльев. Так скажите мне, могу ли я уйти по собственной воле, когда лишь рядом с вами чувствую себя такой живой и такой… такой… Потому что знаю — ежели я уйду сейчас из этой комнаты, я больше никогда… не будет больше… этих ощущений… этих крыльев за спиной. Никогда!
Александр шагнул вперед, и Лиза выставила перед собой ладонь, словно боясь, что он сейчас силой выведет ее из библиотеки. Слабая попытка остановить, тем не менее возымевшая успех, едва только ее рука уперлась в обнаженную грудь в вороте его рубашки. Глаза Лизы удивленно расширились, когда под пальцами оказалась обжигающе горячая кожа. Когда под их кончиками она ощутила бешеный стук сердца, вторящий ее собственному, будто эхо. И от этого открытия кровь в ее жилах побежала еще быстрее, кружа голову и сбивая дыхание.
Пальцы Лизы дрогнули на груди Александра, когда она заметила, какими темными вдруг стали его глаза. Бездонные омуты, в которых она потеряла остатки разума, взывающего к правилам, впитанным за годы воспитания. Мягкость его кожи так и притягивала прикоснуться уже смелее, пробежаться легким движением до самой шеи, где так отчетливо билась жилка, выдавая его волнение. Его желание…
У этой самой жилки Александр поймал ее тонкие шаловливые пальчики и поднес к губам, целуя каждый, ни на миг не отводя пристального взгляда от потрясенно распахнутых голубых глаз, в которых уже плескался огонь. А потом он замер на мгновение, словно пытаясь прочитать что-то в ее взгляде за дымкой желания. Лиза в этот момент подняла свободную от плена его пальцев руку и сделала то, чего хотела уже давно. Ласково провела от места у виска, где все еще виднелся след от ссадины, до уголка губ, который так привычно изгибался порой, заставляя ее сердце пускаться вскачь. А потом, когда Александр привлек ее к себе, прижимая яростно к своему крепкому телу, запустила уже обе ладони в его волосы и подставила губы под поцелуй. Отдала себя целиком его рукам, сжимающим ее тело, его ласкам, от которых время словно остановилось и все обстоятельства отступили прочь. Ей было так хорошо в этом плену, так благостно, что Лиза даже взмолилась тихим шепотом, когда Александр отстранился на нее, когда обжигающий жар его объятий в тот же миг сменился холодом одиночества:
— Не оставляй меня…
— Нет, — он мягко улыбнулся, разомкнув объятия только для того, чтобы подхватить ее на руки, сделал несколько шагов и опустил свою драгоценную ношу на кушетку. — Конечно же, нет, Elise…
Это нежное имя, каким ее звали в те времена, когда Лиза была безгранично любима и счастлива, заставило ее окончательно потерять голову. И ни удары непогоды в окно рядом с кушеткой, где Лиза уступала настойчивым и нетерпеливым ласкам Александра, ни прохлада, скользнувшая по ее обнаженной коже, когда были сброшены последние покровы с ее тела, не сумели охладить ее страсти. Вернуть ее на грешную землю из того вихря чувств и эмоций, который только набирал обороты с каждым прикосновением его рук или губ.
Он стал для нее в те мгновения всем. Ее надеждой, теплом ее сердца, якорем, который удерживал на волнах судьбы, что то и дело угрожали утащить на самое дно, где нет ни единого проблеска света. Не потому ли она цеплялась за его плечи так сильно, не желая ни на единый миг отпускать от себя, боясь потерять то, что обретала только с ним?..
— Elise… Elise… — хрипло шептал Александр, и Лиза выгибалась ему навстречу или прижимала его к себе сильнее, упиваясь невероятными по силе ощущениями, что он вызывал в ее теле. И тихо отзывалась на его шепот, будто на некий вопрос:
— Да… да…
Только раз реальность вторглась в ее морок, так сладко кружащий голову. Когда острая боль разорвала туман наслаждения, заставляя инстинктивно вскрикнуть в тишине комнаты, потрясенно и с явным упреком. И глаза распахнулись в тот же миг, чтобы встретить внимательный взгляд темных глаз, чутко подмечающих любое движение на ее лице.
— Je suis bien[190], — поспешила заверить Лиза, заметив неподдельную тревогу в глазах Александра. И повторила, обхватывая ладонями его лицо: — Je suis bien…
— O bon Dieu, Elise, — прошептал он в ответ, и ей вдруг показалось, что голос его дрогнул, а глаза подозрительно блеснули в неясном свете свечей. Но Александр запустил пальцы в ее волосы, разметавшиеся по диванной подушке, и уткнулся носом в ее шею, будто пряча свое лицо от ее взгляда. — Elise…
С каждым последующим мгновением Лиза понимала, как необратимо менялась ее жизнь. Александр не просто захватил в плен ее тело и душу, которые она столь безрассудно дарила ему сейчас. Он менял ее сущность, открывая прежде закрытые двери. И отчего-то все было таким естественным для нее: тяжесть его тела, запах и тепло его кожи, твердость мускулов под ее ладонями. Словно случилось то, что должно было произойти. В отличие от единственного момента, когда другие руки и губы попытались перейти ту самую грань, через которую она сейчас сама шагнула без раздумий.
— Я люблю, — проговорила Лиза одними губами самой себе, борясь с тяжелеющими с каждым мгновением веками. На ее губах играла довольная улыбка с тех пор, как услышала тихий стон наслаждения, сорвавшийся с губ Александра, и когда он лежал расслабленно на ее теле, пытаясь выровнять дыхание. Разве это не любовь, когда твоя душа поет просто оттого, что хорошо ему? — Я люблю тебя…
Александр был без меры удивлен и несколько раздосадован, когда спустя некоторое время поднял голову и заглянул в лицо Лизы, чьи пальцы уже не ласкали его волосы, а лежали на его плечах. Она спала, приоткрыв губы, чуть распухшие от его поцелуев. И снова в его голове проснулась та назойливая мысль, что неприятно звенела фоном на протяжении их недавнего диалога. Тогда, в первые минуты, Александр решил, что девушка пьяна — уж слишком сбивчивой была ее речь и странен блеск глаз. Но после почему-то поверил в искренность слов Лизы, в ее раскаяние, и настолько потерял голову от смеси невинности и греха во всем ее облике… Или это долгое воздержание взяло верх? Забылись мысли и о тщательно расставленной ловушке, и о возможной благодарности за предложенную помощь. И даже злость на то, что Лиза, собираясь стать женой старика, решила оставить себе приятные воспоминания для будущей жизни в браке.
А теперь понимал, что причиной ее странного и безрассудного поведения был дурман лауданума. И неприятно царапнуло горечью в душе от этой догадки.
Когда Лиза зябко повела плечами, Александр нащупал на полу небрежно брошенный некогда халат и бережно накрыл ее обнаженное тело. И снова все мысли вон из головы при взгляде на это лицо, при прикосновении к этому хрупкому телу…
Поленья в камине догорали, медленно таяли свечи, впуская в комнату полумрак, постепенно выползающий тенями из углов. А Александр все смотрел и смотрел на легкое движение ресниц, на мерно вздымающуюся грудь и чуть приоткрытые губы, не в силах выпустить Лизу из рук и даже переменить позу, несмотря на то, что от неудобного положения уже неприятно покалывало в затекшей руке. Только, когда часы на каминной полке мелодично пробили два раза, напоминая о быстротечности ночи, он решительно поднялся с кушетки. Сон Лизы был настолько глубок, что она при этом только удобнее устроилась на освободившемся пространстве.
Ранее Александру приходилось только сбрасывать одежды с женского тела, а никак не облачать девицу, выполняя роль горничной. Тем более девицу, которая нисколько не помогала ему справиться с рукавами и лентами, а безмятежно спала, одурманенная сонными каплями. Он даже нечаянно порвал кружево сорочки и слишком сильно дернул ленту, пытаясь завязать капот, а потому был только рад, что Лиза не слышит тех слов, что иногда срывались с его губ.
