На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Дмитриевский делал все, чтобы она развернулась и ушла. Его ироничный тон, нарочитое равнодушие и холод, с которым он наблюдал за ее волнением и вспышкой лихорадочного румянца на щеках и в вырезе сорочки под тонким капотом, его нарочито небрежная поза — все это должно было вызвать ее смущение. Но Лиза даже не шевельнулась, хотя разум уже настойчиво требовал одуматься, пытаясь перекричать стук ее сердца.
— Жаль разочаровывать того, кто так тщательно выстраивал план попрания девичьей чести, но, увы, я не поддаюсь на уловки подобного рода. Ежели вы помните, такое уже случалось. И мне казалось, что прошлая история должна была охладить даже самые горячие головы. И ясно указать на промахи в расчетах холодным умам. Или это расплата за мое предложение помочь вам с обязательствами? Награда за милости? В таком случае, мне вдвойне жаль, что вы здесь.
— Вы ошибаетесь, — поначалу от волнения Лиза сбивалась на каждом слоге, но постепенно ей удалось выровнять дыхание и унять дрожь, которая вдруг охватила ее, словно от сквозняка. — Никто не таится за дверью. И никто не шагнет сюда с целью воззвать к вашей совести. Madam ma mere приняла капли и спит сном ангела. Ни единая душа не ведает, что я здесь. А что касается ваших последних слов, не понимаю, о чем вы толкуете. Что за предложение?
Александр нетерпеливо взмахнул рукой, заставляя ее замолчать. Словно она говорила о сущих пустяках или нелепице, и он не желал более продолжать столь бесполезный разговор. Теперь он смотрел на Лизу с холодным любопытством, будто взвешивая правдивость ее слов и гадая о причинах, что могли привести ее сюда. А потом коротко произнес приказным тоном:
— Уходите!
— Нет!
Что сделал с ней этот человек? Она никогда не была такой, как нынче перед ним. Лиза сама удивилась смелости, с которой резко ответила ему. А потом даже сделала шаг вперед к кушетке, на которой он сидел. Она видела, как Александр вмиг напрягся от этой дерзости, коей явно от нее не ожидал, как и возражения его приказу, это ясно читалось в его глазах.
На короткий миг Лиза закрыла ладонями лицо, пытаясь унять страх от собственной смелости. Лицо под ее пальцами горело огнем, но уйти из этой комнаты и от этого мужчины она не могла. Терять уже было нечего… ничего не осталось…
— Я не могу уйти. Не сейчас, — повторила она вслух собственные мысли. И когда отняла ладони от лица, заметила, что взгляд Александра переменился. Теперь он смотрел на нее с легким оттенком горечи и сожаления.
— Простите меня, — тихо проговорила Лиза, чем на мгновение явно обескуражила своего собеседника.
Но разве можно иначе в тот день, когда свыше велено каяться в грехах и просить прощения за обиды? Так и тут вдруг пришла необходимость снять с души тяжкий груз, что мешал ей свободно дышать все последние дни. И будь, что будет!
— Простите меня за все мои прегрешения перед вами, — быстро повторила она, с силой сжимая пальцы в кулаки, чтобы не растерять ту решимость, что неожиданно толкнула ее на откровение. Ногти впились в нежную кожу, и эта боль давала силы продолжать: — Простите, ибо я не в силах более носить этот камень… он так давит… эта тяжесть невыносима. Я никогда ранее не думала, что смогу даже помыслить о том, что делаю ныне… Все эти интриги… эта игра…
Говорила сбивчиво, оттого что мысли путались в голове, мешая выразить то, что так и рвалось из души. А еще оттого, что видела перед собой. Ведь с каждым произнесенным словом лицо Александра смягчалось, а глаза наполнялись знакомым теплом. У Лизы даже в кончиках пальцев закололо от желания миновать разделяющее их расстояние и прижаться к его груди.
— Я прощаю вам, — ответил Александр, когда она, совсем растерявшись, сникла и замолчала. А потом вспомнил, что положено говорить иное, и поправился, угадывая, насколько ей важно сейчас услышать эти слова: — Бог простит. Ступайте, Лизавета Петровна.
— Вы не понимаете… не понимаете, — попыталась возразить Лиза, сознавая, что так и не сказала самого главного — того, что сотрет тепло из его глаз. Хотела сказать и в то же время до безумия страшилась. Быть может, потому и не сделала ни малейшей попытки продолжить? Не желая растерять той нежности, что на миг мелькнула в его глазах, когда она в смятении прикусила нижнюю губу, как маленький ребенок.
Александр вдруг поднялся с кушетки, и сердце Лизы в предвкушении встрепенулось в груди, когда он остановился прямо напротив нее, глядя ей в глаза долго и пристально. Словно в солнечных лучах она грелась в этом взгляде, ласкающем ее лицо. И продолжала молчать, боясь нарушить волшебство момента.
Впрочем, спустя несколько мгновений, Лизе пришлось испытать глубокое разочарование, когда Александр взял ее ладонь и поднес к губам в холодном и вежливом поцелуе, коснувшись скорее воздуха, чем нежной кожи.
— Ступайте с Богом, Лизавета Петровна. Позвольте пожелать вам покойной ночи. Без тревог и страхов перед гневом Господним… Ступайте.
Лизе ничего не оставалось, как подчиниться, уступая его требованию. Она коротко кивнула, прикусив губу в попытке удержать непрошеные слезы, и развернулась к двери, сама не понимая, отчего так горько и холодно стало в тот же миг. И было обидно, что он даже не провожает ее взглядом — она слышала, как звякнуло стекло, когда с графина, стоявшего на столе в глубине комнаты, сняли пробку.
Но у самых дверей, положив уже ладонь на ручку, Лиза вдруг замерла, все еще видя перед глазами взгляд Александра. Что-то такое было в этом взгляде, что заставило ее остановиться. Она резко обернулась и увидела, что Дмитриевский стоит, задумчиво глядя в огонь камина. Стекло бокала, который он крутил сейчас в руках, то и дело вспыхивало ярким отблеском при каждом всполохе.
Лиза смотрела на его широкие плечи, обтянутые материей домашнего халата, на крепкие пальцы, обхватившие бокал, на красивый, строгий профиль, освещенный скудным светом камина. Смотрела и понимала, что не может уйти. Словно невидимые нити накрепко привязали ее к этому человеку вопреки разуму и вопреки судьбе, уготованной ей с недавних пор.
— Ступайте, Лизавета Петровна, — еле слышно повторил Александр и отхлебнул изрядный глоток анисовой настойки из бокала, немного расплескав. С легкой усмешкой он вытер с капли с лица, и сердце Лизы дрогнуло при виде такого знакомого изгиба губ. Была в нем не только ирония над собой, но и странная горечь, которая не могла не отразиться в голосе, когда он проговорил: — Уходите, я прошу вас… тотчас же!
— Я не могу, — честно призналась Лиза. И в тот же миг пальцы скользнули с дверной ручки, а ноги сами понесли ее навстречу тому, чему суждено было случиться. — Как вы не понимаете? Я просто не могу уйти отсюда… от вас… Я никогда и ни к кому не чувствовала того, что ныне в душе моей. И с каждой минутой подле вас я понимаю, насколько мне нужно быть с вами… просто быть…
— Ma chère fillette, — сделав очередной глоток из бокала, произнес Александр. Выставляя это обращение неким заслоном между ними, пока Лиза медленно и несмело шла к нему через библиотеку. — Ma chère fillette, вы когда-нибудь читали одну из басен итальянца да Винчи? Подозреваю, что нет, иначе бы знали, чем заканчивается игра хрупкого мотылька с жарким пламенем огня. Пламя способно лишить нежное создание его тонких крыльев, разрушить до основания его жизнь, сжигая его в своей забаве дотла. Я видел подобное много раз и сам не единожды был тому виной. Пламя безжалостно к своей жертве, потакая собственной игре. Вы же знаете, что я ничего не могу обещать вам. Ровным счетом ничего.
— А я ничего не жду от вас! — воскликнула Лиза. — Я буду даже рада, ежели все окажется именно так. Потому что я не желаю неволить вас… и все это было бы только к лучшему…
— Но именно это вы делаете ныне. Вынуждаете меня отринуть редкий для меня порыв поступить так, как должно, а не по желаниям своим, — с грустной усмешкой заметил Александр, отставляя бокал в сторону, чтобы встретить ее приближение лицом к лицу. При последних его словах по губам Лизы скользнула та самая лукавая улыбка женщины, понимающей свою прелесть для мужчины. А в глазах вспыхнул огонек, который кружит головы обещанием. Хотя едва ли она сама понимала, насколько манящей выглядела в ту минуту.
