Февраль (СИ) - Сахарова Ирина (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Боже, что за чушь, к какому убийце? Я всерьёз думаю, что Габриель мог убить её? Но Витген больно ладно всё обрисовал, если представить виноватым не меня, а Габриеля. Он ведь говорил с ней накануне, и его словами она явно осталась недовольна.
Господи, ему конец теперь! Неважно, убивал он её или нет, ему в любом случае так это не оставят. Или мне. Одному из нас. Я пристально смотрела на Эрнеста, словно ждала его строгого суждения, но он по-прежнему ничего не говорил.
Нет, Габриель не убивал её. Когда бы?! Он был со мной весь вечер и всю ночь. Те полчаса, что мы разговаривали с де Бриньоном… мог ли Габриель за это время дойти с противоположного конца коридора до комнаты Габриэллы, убить её, вернуться к себе и присесть у окна, как ни в чём не бывало? Успел бы он? Если бы я не была ограничена в передвижениях, я бы, несомненно, сходила туда, чтобы проверить, взяв с собой часы. Я высчитала и сказала бы наверняка, но я и так знала – ему не хватило бы времени! Это как же нужно было всё рассчитать…? И подгадать, чтобы Габриэлла была у себя в комнате – а она частенько сидит у постели матери по вечерам и читает ей вслух… читала. В тот вечер её могло попросту не оказаться там! Нет, слишком много «но». Это не Габриель.
Боже, как я вообще могла подумать о том, что он способен на такое?!
Но теперь, получается, если я начну оправдываться и доказывать свою невиновность, и не дай бог её докажу, то подозрение неминуемо падёт на Габриеля. Он единственный, кому выгодна смерть Габриэллы, кроме меня. Выходит, или я или он?
Как жестоко.
Де Бриньон поэтому казался таким подавленным? Надо же. Я думала, он будет просто счастлив, после такой-то пламенной сцены с выяснением отношений в моей спальне!
Как утопающий за соломинку, я схватилась в отчаянии за последний свой шанс выпутаться так, чтобы не навредить при этом Габриелю:
– Эрнест, – облизнув пересохшие губы, позвала я. Де Бриньон тотчас же обернулся, готовый выслушать. – Я была той ночью в северном крыле.
Де Бриньон, похоже, очень хотел сказать, что даже если и так, куда разумнее с моей стороны было умолчать об этом. Витген, например, довольно крякнул, и записал это в протокол. Ладно, мне терять уже нечего!
– Я видела там Лассарда, – сказала я, не сводя взгляда с де Бриньона. – Лассарда, которому совершенно нечего там делать, его номер в другой части коридора! Он спешил уйти, очень торопился, когда мы столкнулись. Он был взволнован, и будто не хотел, чтобы его видели там…
Это может показаться странным, но де Бриньон, похоже, поверил мне. Он внимательно слушал, ловя каждое слово, будто цепляясь за малейшую возможность, чтобы вытащить меня из этой пучины, в которой я тонула.
Но это было заведомо бесполезно, кажется. Обвинить меня было куда проще, чем знаменитого банкира и дельца, подданного Австро-венгерской империи.
– Мадам Лавиолетт, вам не надоело играть в эти игры?! – Воскликнул Витген, ударив кулаком по столу так, что подпрыгнули карандаши, и едва не опрокинулась чернильница. Я не дрогнула, продолжая смотреть на де Бриньона, в надежде, что он скажет хоть что-то, ну хоть что-нибудь!
Но он промолчал, разумеется! А с моей стороны было бы наивным ждать, что он кинется мне на выручку, в память о былой дружбе. Я усмехнулась ему, и, развернувшись теперь уже к Витгену, сказала твёрдым, уверенным голосом:
– Хорошо, мсье комиссар. Да, это я убила Габриэллу Вермаллен!
Пусть уж я утону одна, чем утяну за собой Габриеля. Или, ещё хуже, если меня оправдают, а его отправят в тюрьму! Им нужен был виноватый? Пожалуйста, вот она я! И пусть делают со мной, что хотят.
Де Бриньон тем временем застонал, схватившись за голову:
– Жозефина, чёрт возьми, ну зачем?!
Он явно имел в виду это моё признание, но я решила истолковать его вопрос буквально, и ответила:
– Из ревности. Или из мести? Всё было именно так, как сказал мсье Витген. Она угрожала мне, и я решила, что будет проще её убить.
– Жозефина, напрасно ты его выгораживаешь, – сказал де Бриньон, провести которого оказалось вовсе не так просто. – Он этого не заслуживает, чёрт возьми!
– Я никого не выгораживаю, – нейтральным тоном ответила я. – Я, действительно, убила Габриэллу Вермаллен вчера ночью.
– На подоконнике в её номере стояла огромная ваза, полная цветов. Хочешь сказать, тебе было сложно взять оттуда один и бросить рядом с её телом, чтобы свалить вину на Февраля? – С усмешкой спросил он, намекая, очевидно, на то, что сваливать свои преступления на этого маньяка-убийцу у меня получается очень даже хорошо.
– Я… не догадалась, – с некоторым запозданием ответила я.
– Не смеши меня, – категорично произнёс Эрнест, качая головой.
– Я, право, не понимаю, что вам ещё нужно от меня, господа! – Воскликнула я, поднявшись со своего места, донельзя раздражённая. Ребята Витгена, стоящие у дверей, беспокойно шевельнулись, будто боясь, что я могу сбежать, но я, разумеется, бежать не собиралась. Перегнувшись через стол к бернскому комиссару, я взглянула на него сверху вниз и спросила: – Моего чистосердечного признания вам недостаточно?!
– Я могу записать его в протокол? – Бесстрастно спросил меня Витген.
– Бертольд, это не она, – попробовал остановить меня Эрнест, но я лишь усмехнулась в ответ на его попытку.
– Записывайте.
– Жозефина, не делай этого, чёрт возьми! Вермаллен добьётся для тебя смертной казни за убийство дочери!
– А может, я этого заслужила? – С вызовом спросила я, вскинув голову. – Не ты ли говорил, что я такая же, как и Февраль? Или, быть может, ты не считаешь меня убийцей? Не обманывай себя, Эрнест. Ты же думаешь обо мне ещё хуже, чем я есть на самом деле. Пишите, Витген! Пишите, и не обращайте на нас внимания, у нас с мсье де Бриньоном старые счёты.
– Бертольд, подождите! Она не ведает, что творит, и играет в чёртово благородство!
Оказалось, что в благородство этим вечером решила поиграть не одна я. И, собственно, даже не мы с де Бриньоном, отчаянно пытавшимся меня спасти. Снаружи послышалась какая-то возня, а затем дверь распахнулась, и в кабинет быстрыми шагами зашёл Габриель. За ним бежали двое полицейских, с намерением выпроводить его обратно, предварительно поколотив, но он весьма ловко от них уворачивался.
– Где комиссар?! – Хищно оглядев кабинет, Гранье нашёл взглядом Эрнеста, и победно улыбнулся. – Ага! Вот и вы! Я хочу сделать признание! Это я убил Габриэллу Вермаллен! Арестовывайте меня, ну что же вы?!
Боже, я этого не вынесу, подумала я в отчаянии.
А потом комната поплыла у меня перед глазами, и я повалилась на пол вместе со стулом, на котором сидела. И всё вокруг погрузилось во мрак.
XIV
Когда я открыла глаза, то ещё некоторое время не могла понять, где нахожусь. Яркий свет слепил меня, казался невыносимым, и я болезненно поморщилась, вновь опуская веки. Свет… откуда столько света? Ведь за окном были тучи… Белые стены, белые простыни, светлый расписной потолок, такой знакомый… я, что, в своём номере?
Я поспешила открыть глаза снова, не обращая внимания на резь в глазах, и обнаружила любопытнейшую картину! О, да, я и впрямь была в своей комнате, солнечный свет нещадно бил в незанавешенное окно, но интереснее всего оказалось не это. Возле распахнутой двери на балкон стоял доктор Хартброук и любовался пейзажами, а подле моей кровати, с левой и справой стороны у изголовья сидели Франсуаза и Эрнест. Оба с крайне обеспокоенными лицами, особенно последний.
– Как ты, Жозефина? – Спросил он не своим от волнения голосом. Англичанин обернулся, заметив, что я очнулась, и, подойдя ко мне, зачем-то потрогал мой лоб. И сказал с ноткой довольства:
– Что ж, по крайней мере, жар спал. Вам лучше, мадам Лавиолетт?
Какой ещё жар?! – хотела возмутиться я, но от слабости ни слова не могла произнести, поэтому только кивнула. Я понятия не имела, лучше мне или нет, но я безумно хотела одного – чтобы все эти люди оставили меня в покое и ушли, не видя меня в таком жалком состоянии.
