Мальтийское эхо (СИ) - Саврасов Игорь Фёдорович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Мужчина задумчиво смотрел в сторону Королевских ворот Порта-Реале. Вера Яновна продолжила:
— По возвращению в Питер я доложу о результатах командировки. Но главный доклад не в институте. Там я и слова не скажу о Пергаменте. Мне нужно будет встретиться с А.В. Деевым. Наедине. Это очень умный, благородный и интеллигентный человек.
— Извини, что перебиваю. Но мне кажется, что и Иришке нужно…
— Выслушай до конца. Естественно, что я не обижу сестренку. Ей, как и нам, 20. Сейчас в усадьбе музей, но теперешний мэр собирается его закрыть, усадьбу забрать. Выкупить я ее не могу. Но я уже просила того же Деева через Министерство культуры помочь организовать в усадьбе пансионат для творческой интеллигенции Петербурга. Он обещал посодействовать. Будет у Иришки работа и зарплата. Свой гонорар и премию я отдам на обустройство пансионата. Флигель уже сейчас строю. Если дело «выгорит», и тебе там, в усадьбе, найдем работу.
— Я подумаю, — сказал Андрей серьезно, — Пергамент ты отдашь Дееву?
— Обязательно. Он его должен будет, наверное, вернуть Ордену. Или хотя бы показать Папе и великому магистру. Кстати, — она улыбнулась, — рассказ о британце и то, что удалось выведать у него кучу информации понравится Дееву. Ему будет чем «козырнуть» в Ордене! И свои планы, точнее наши с тобой планы о поиске Укладки, я тоже ему позже изложу. Но очень кратко. И вообще, нужно остыть и хорошо подумать…
Она посмотрела с любовью на мужчину.
— Непременно расскажу Александру Владимировичу о тебе. О твоем Даре Видеть. О том, что вы с Иришкой рисковали. Да и я тоже. Но без подробностей!
— Про сов не надо говорить! — нахмурился Андрей.
— Хорошо, как-нибудь обойдусь, — ответила Вера. — Пойдем, мой дорогой.
Путешественники прошли ворота и очутились на главной улице, проспекте Vittorio Emanuele.
— Смотри, Верочка, сразу направо улица Архимеда.
— Это который что-то сказал про тело? — прищурилась женщина.
— Погруженное в воду, — наставительно поправил доцент.
Настроение прекрасное! Городок великолепен! Они шли вдоль проспекта по правой стороне и любовались церквями и дворцами, коих было во множестве. Целью Андрея был кафедральный собор Сан-Николо. При восстановлении Ното был использован туф, который после многих лет пребывания на солнце, приобрел где-то горчичный, а где-то золотистый цвет, отчего сама «архитектура приобретает, с одной стороны, искрометность и торжественность, а с другой — драматичную игру света и тени».
Планировка проспекта как широкой улицы с множеством больших и малых площадей открывает возможность обустроить и магазинчики, и кафешки, что является, конечно, необходимым условием качественного променада. Гуляющего народа было много.
Верочка начала проявлять любопытство в отношении узеньких, очень милых улочек, буквально 1,5–2 метра шириной, с одной стороны проспекта уходящих вверх довольно круто, а с другой — вниз, более полого.
— Ты знаешь, мой любезный эрудит, как называются эти улочки-закоулочки? — спросила она игривым тоном.
— Нет, но можно прочесть название.
— В народе как их называют?
— Что-то не могу припомнить… — мямлил мужчина.
— Сейчас будем вспоминать!
Женщина крепко взяла Андрея за локоть, они завернули за угол, и когда дошли несколько метров до ближайшей ниши, она начала целовать мужчину в губы.
В переулочке не было ни души и, хотя Андрей Петрович стеснялся и косил глаза вправо-влево, ему было лестно, что такая красивая молодая женщина страстно целует его на улице.
— Обними меня крепко, — простонала Верочка.
Мужчина выполнил просьбу, но руки через секунду ослабели, когда он машинально поднял голову и прочел название улочки: Диогена.
— Что случилось? — недовольно проворчала женщина, все еще плотно прижавшаяся к Андрею Петровичу и прикрывшая глаза.
— Открой глаза и прочти название улицы.
— Ну, Диогена… И что? А улочки эти узенькие мы называли в молодости «поцелуйными»!
Мужчина рассмеялся, обнял подругу за плечи, и они направились дальше.
Вот и кафедральный собор. К нему вела чудесная лестница, широкая и высокая.
— Давай зайдем в собор, — предложил Андрей Петрович.
— Конечно.
Выйдя из храма, они обратили внимание, что на площади напротив собралась большая группа людей. Заиграла музыка из выставленных на улицу больших динамиков. В тени под деревьями появились столики, и кое-кто уже сидел за ними и ел мороженое.
— Хочу мороженого и вина! — воскликнула Верочка.
— Замечательно! — вторил ей Андрей.
Пока они пили вино и ели мороженое, мужчина рассказывал об особенностях сицилийского барокко:
— …Много закругленных и яйцевидных форм с целью достичь эффекта движения… Планировка в виде эллипса… Выступающий вперед или волнообразный фасад… Использование игры света и тени… Вогнутые формы, пышные украшения. Я еще выделяю наверху т. н. «шляпу Наполеона». Здесь еще и парадные лестницы. И, конечно, множество удивительно элегантных колонн.
— «Застывшая музыка», — заметила Вера Яновна. — Это точно.
— Да. Кстати, сейчас вот звучит Моцарт, — сказал Андрей Петрович.
— Нет, дорогой. Это Вивальди. Поспорим?
— Давай. А на что?
— На ночь! Если я выиграю, ты будешь делать все, что я попрошу, если ты — наоборот.
— Уже не знаю. Ты из Снежной Королевы превращаешься в маленькую разбойницу.
— Да, сама себя не узнаю. Это солнце! Это удача! Это ты!
Она достала свой телефон, направила в сторону звучащей музыки и через несколько секунд показала мужчине: Вивальди.
Они пошли дальше. Позвонила Иришка, сообщила, что добралась до аэропорта.
— Прекрасно! — сказала Верочка, отдала телефон и вдруг ударила себя ладошкой по лбу. — Я совсем забыла про «шопинг». Вот как раз бутик дамского белья. Жди здесь и жди сюрпризов!
Через полчаса она, счастливая, вышла с пакетом.
— Прелюдия к «ночи разврата» есть! — Верочка приоткрыла пакет и показала Андрею нечто шелково-воздушное, ажурно-нежное и розово-черное.
Мужчина поднял кверху большой палец. Затем показал рукой наверх.
— Прочти название улицы, — и засмеялся.
— Джордано Бруно. Гореть мне как ведьме… в огне любви! — тоже рассмеялась женщина.
— А ведь он сидел вместе с Караваджо в одной тюремной камере, — грустно заметил Андрей Петрович.
Друзья отправились далее. Следующая улочка справа оказалась имени Галилео Галилея. А напротив — храм! Так, по иронии судьбы и соседствуют, споря о вечном.
Заканчивался проспект красивой церковью с вогнутым фасадом. Обратно Вера и Андрей шли уже по другой стороне. Когда они проходили мимо дворца Дучезио, по всей длине фасада которого проходит великолепная лоджия с нишами, женщина спросила.
— А ты ничего не замечаешь в моем облике?
— Ты — инопланетянка! Ты — тайна! Ты — золотой иероглиф, парящий в небе!
— А ты — прелесть! Как ты умеешь метафорично говорить! Это ты — инопланетянин. Я не встречала таких раньше. Все, умолкаю, а то волнуюсь. Сама не в себе!
— Ничего, сядешь в Питере за свою «машину времени», уйдешь с головой в работу и успокоишься.
— Я пока не буду работать с «машиной». Устала. А в институте ждут много дел. Да, ты прав. Но золотой иероглиф будет иногда появляться в ночи?
— Да, ты права — улыбнулся мужчина.
— Так что же о моем внешнем виде ты можешь добавить по существу? — глаза женщины были лукавы.
Андрей начал снова говорить изящный комплимент, но Вера прервала его.
— Иди-ка сюда, — она затащила Андрея Петровича в нишу за колонну. — Смотри! Я же без лифчика! Положи мне руки на грудь.
Женщина плотно прижалась своей спиной к груди мужчины.
— Все. Давай поедем на Ортиджиа, — добавила, сделав шаг вперед.
— 24 -
В восемь вечера они уже были у храма Аполлона.
— Я хочу пройти до «двери в никуда». Меня тянет туда. На пять минут, — предложил Андрей Петрович.
