Мальтийское эхо (СИ) - Саврасов Игорь Фёдорович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Они присели к столу и наполнили бокалы.
— Ну же, рассказывай! — нетерпеливо попросила Верочка, сделав два глотка.
И Андрей Петрович рассказал об их с Иришкой приключении. Вера Яновна несколько раз перебивала его, все что-то прося рассказать подробней. Она то хлопала Андрея по колену, то по плечу, то гладила ему волосы, то вскакивала и снова садилась. И бутылочка ее пустела.
— Твоя очередь поведать о встрече в «Караваджо», — заключил свой рассказ мужчина.
— Он страшный человек! И много знает! — начала с волнением женщина.
Андрей Петрович дал ей возможность выговориться. Лишь один раз, когда она примолкла, он сказал:
— Не настоящий он «шпион». Своего агента, что следил за нами у катакомб, не отозвал… Я думаю, здесь, в Сиракузах, с этим Ричардом закончено. Он сейчас срочно поспешит в Лондон стеречь свою белоглазую, тонкогубую жену.
— Господи! Так это всё же ты? Ты! Как ты это делаешь? Как ты сумел мне это подсказать?! — она повисла на шее у Андрея.
— Я не знаю, — хмуро ответил мужчина. — Точно не знаю как. Честно.
Волна женственности, исходившая от ее волос, все больше накрывала уставшее сознание Андрея Петровича.
Затем из горла женщины вырвался горячий выдох с ароматом страсти, будто бы с шеи сорвали тугую повязку.
Она целовала глаза мужчины, сначала чуть прикасаясь губами, словно целовала бабочку.
Потом расстегнула Андрею рубашку, сбросила свою блузку, юбку и лифчик. Твердые соски упирались в голую грудь мужчины. От ее плотно прижатого живота исходил жар!
Верочка осыпала лицо и грудь Андрея поцелуями, а в глазах с бриллиантовыми огоньками был восторг и благодарность. Она жаждала наградить мужчину самой высокой наградой!
И вот глаза женщины стали осоловелыми, она требовательно выгнула спину назад и положила руки Андрея на свои бедра.
— Я хочу тебя. Сию секунду! — прошептала Верочка.
Андрей отнес ее в кровать. И тоже стал целовать. Везде.
…Чьи-то мягкие большие крылья нежно хлопали ее по плечам, по бедрам, язычок птицы, сначала небольшой и мягкий проникал ей в рот, ласкал живот, грудь, бедра…
Затем этот язык стал большим и твердым, погрузился в неё… Это уже не язык, а клюв?! В плечи будто вонзились когти. Боль и блаженство! Она боялась открыть глаза…
…Потом они лежали, мокрые, как новорожденные.
— Скажи мне что-нибудь — попросила Верочка, целуя мужчину.
— «Ваш нежный рот — сплошное целованье…», — тоже целуя женщину.
— Нет, нет, не стихи Цветаевой… Я… я сейчас с кем была? С птицей? Мне было необыкновенно хорошо! И странно…
— Не понял.
— Я была близка с… кем-то вроде грифона с Банковского мостика на канале Грибоедова… Чудесное видение!?
— Наверное, это из твоих эротических фантазий.
— Такой среди них нет. Вернее, не было. Теперь я на этом мостике наверное буду «кончать».
— Удачи!
— Это от перенапряжения! Ведь сегодня ночью Рок пришел на свидание к нашей Судьбе! И, о чудо! Все хорошо! — она закинула ногу на Андрея.
— Ничего чудесного. Рок может и приходил, да вот Судьба на свидание не явилась. Обманула! Давай спать… «воин полка засадного». Уже шесть. Подъем в 9:30, - он тоже нежно закинул ногу на Верочкино бедро.
Ночью Андрей кричал. Вера с тревогой смотрела как его руки, скрючиваясь, впивались в простыню.
А утром, когда она пошла умываться, в зеркале увидела на своих плечах порезы, как от когтей птицы!
Решила ничего пока не говорить Андрею Петровичу. Вид у того был очень уставший и болезненный. Глаза совсем пустые. Бледный, буквально белый, словно вся кровь истекла из него.
Она быстро надела кофточку.
— Как ты себя чувствуешь, Андрей?
— О! Признаюсь, до этой ночи я более всего был влюблен в твои глаза и в эти подрагивания лица. Но сейчас знаю: у тебя есть другие, еще более… выразительные части тела.
— Вот с этого и начнем следующую ночь! — засмеялась молодая женщина. — Ты замечательный рассказчик! А еще, ты не фельдмаршал. Ты — гвардии поручик! И мне было замечательно сегодня быть «под поручиком»!
— А я надышался твоей красотой и молодостью. И счастлив!
— 23 -
В 10 утра Андрей позвонил Иришке.
— С добрым утром, милая! Через час мы с Верой ждем тебя в районе Большого порта на набережной. Позавтракаем и будем кататься на яхте! Не забудь футляр. И обувь.
И потом, обращаясь к Вере Яновне, добавил:
— Твоя сестренка молодец. Вела себя у катакомб достойно. Уважаю! И люблю!
— Да, она молодчина!
Когда троица была в сборе, Вера, обняв и поцеловав сестру, выпалила:
— Покажи!
Иришка, поняв просьбу, передала ей футляр. Вера приоткрыла крышку, чуть посмотрев на Пергамент, закрыла и положила к себе в сумку.
— На яхте посмотрю!
Через час, перекусив на скорую руку, они прогуливались по набережной Vittorio Emanuele II, выбирая яхту. Вот симпатичная, небольшая яхточка, а, главное, колоритный капитан. С седой бородой, с обветренным красным лицом и такими же руками. Тысячи морщинок вокруг светло-голубых глаз искрились, приглашая гостей на борт.
Андрей как завороженный смотрел за ловкими действиями моряка. Очень непросто была устроена парусная снасть: сколько канатов нужно было укрепить, соединив в нужных местах.
«Нити…» — подумал Андрей Петрович.
Когда они отплыли немного, Андрей Петрович дерзнул:
— Дайте порулить, капитан!
— На, — ответил тот, поняв жесты Андрея.
Но через несколько секунд яхта накренилась и Андрей чуть не выпал за борт. Железные руки капитана успели схватить мужчину и фал, яхта выровнялась.
— Все расскажу Платонычу, — фыркнула, испугавшись, Иришка.
— Платоныч знает, что мое дело лоцманское, — парировал Андрей.
У него раздался звонок.
— Да, дорогая… Все хорошо… Здоров… Нет… Да… Как дети, внуки?… Замечательно, пусть послушают гавайскую гитару. А что ты мне звонишь так рано. У вас там 5 утра… Не нужно волноваться… Пишу… В «Публичке» в Питере… Так, бумаги Г.Н. разбираю… Потом… Потом позвоню и все объясню. Целую.
Вера и Ирина сидели молча, вглядываясь в морской горизонт. Парусник огибал оконечность островка, на котором был расположен замок Маниаче. Серьезная крепость.
Штиль, который был на море только что, сменился волнами. Эти волны, подобно шеренгам воинов-смертников, катились по амбразуру береговых камней, находя там вечный покой. Мощь и восторг вздоха гасли хриплой пеной выдоха. Наверное, этот мыс, где с его двух сторон сейчас спорили спокойная и бурная вода, знал нечто и о душе человека, в которой вдруг начинается волнение, а порой смятение…
— А ведь я, Андрей, думала об этих гротах… может там искать Укладку, — Вера показала рукой на береговые скалы.
— Нет, конечно, там нельзя устроить клад. Смотри, низ скал темнее, т. е. заливается иногда водой, — ответил задумчиво Андрей Петрович.
— Да, да, конечно.
Мужчина прикрыл глаза, иногда наблюдая за сестрами. Вот Вера Яновна рассматривает Пергамент, вот они о чем-то шепчутся, многозначительно поглядывая на Андрея. Эти взгляды выдавали и любопытство, и уважение к нему.
Ирина решила нарушить благостную тишину:
— А я недавно прочла в газете, что один наш олигарх отмечал в этом замке торжество. Было 600 человек. Бал, фейерверк!
— Для вас, Ирина, это показатель успешности человека? — грустные мудрые глаза Андрея Петровича смотрели на девушку.
Ты смутилась, поняв, что заговорила о пустом. Но из-за какой-то юношеской дерзости продолжила:
— Все-таки, ответьте мне, дорогой философ: если человеку Бог дал дар таланта, но не дает материальных средств для их реализации… Сколько таких? Спились, потерялись…
— Да, жаль людей, которые нашли Путь, но не нашли Приюта… Наверное, не заслужили! — спокойно ответил мужчина.
Вера Яновна смотрела на Андрея влюбленными глазами и хотела, но не решалась, задать ему вопрос. И все же спросила:
