Обольститель и куртизанка - Кэмпбелл Анна (читать книги полные .txt, .fb2) 📗
– Я хотела поговорить с мисс Рейнз.
Оливия удивленно вскинула брови. Ее изумило, что знатная молодая леди так уважительно говорит о ней. Тем более что прежде дочь Эрита именовала Оливию не иначе как дешевой потаскушкой.
Девочка определенно заслуживала уважения. Да, леди Рома была избалованной и безрассудной, но в ней чувствовался характер. Оставалось лишь надеяться, что Джулиан не сломает ей хребет, прежде чем душа ее засияет в полную мощь.
– Не представляю о чем, – сухо бросил Эрит. Оливия невольно вздрогнула. Разумеется, у грязной шлюхи и прелестной невинной дочери лорда нет ничего общего. За исключением любви к графу Эриту, но такую мелочь Джулиан не принимает в расчет.
– Оставьте леди Рому в покое, милорд, – холодно произнесла куртизанка. – Она понимает, что ей не следовало сюда приходить, и никогда больше не совершит подобной ошибки. – Оливия пересекла комнату и встала рядом с девушкой. – Ваш отец прав, миледи. Я отведу вас наверх, где вы сможете умыться, а затем вам следует покинуть этот дом.
– Спасибо. – Рома поднялась с дивана. Оливия перевела взгляд на Джулиана:
– Я предлагаю незаметно отвести леди Рому в конюшню, а затем посадить в вашу карету, милорд.
Эрит испытующе посмотрел на Оливию, оставив без внимания ее холодно-вежливый, сдержанный тон.
– Да. Мой экипаж стоит у ваших дверей, едва ли он вызовет чье-то любопытство.
Оливия вывела притихшую девушку из библиотеки и проводила наверх. Отчаяние душило ее, свинцовая тяжесть сковала тело, но не время было предаваться горю. Прежде следовало позаботиться о безопасности Ромы. А потом, да поможет ей Бог, впереди у нее будут долгие годы, чтобы оплакивать свою разбитую жизнь.
– Не торопитесь. Несколько лишних минут ничего не изменят.
– И дадут папе время остыть.
Как ни смешно, Оливия почувствовала себя обязанной защитить своего вероломного любовника. Была в этом какая-то злая ирония.
– Он просто расстроен, потому что любит вас. Леди Рома повернулась к Оливии.
– Отец не слишком умело это показывает, верно? Куртизанка издала хриплый язвительный смешок.
– Конечно. Он ведь мужчина. Но граф готов отдать жизнь, чтобы избавить вас от боли.
– Знаю. Хотя в обыденной жизни его любовь не слишком заметна. – В глазах девушки мелькнула горечь. – Я пришла сюда сегодня полная ненависти к вам.
Кривая усмешка Оливии увяла.
– Сожалею, что вы вообще узнали о моем существовании.
Губы Ромы дрогнули в улыбке. На мгновение в ее чертах проступило удивительное сходство с отцом.
– О, я давно знаю о вас. Ведь вы знаменитость. Все мои подруги мечтают обладать хотя бы половиной вашего очарования. Я отдала бы все на свете, чтобы научиться ездить верхом также легко и изящно. Вы словно родились в седле.
– В детстве я много ездила верхом. – Но между той одержимой лошадьми девочкой и измученной жизнью женщиной, в которую она превратилась, пролегли тысячи миль.
– Я держусь в седле как мешок с картошкой. Отец стыдится показываться рядом со мной.
– Наверное, вы могли бы попросить его дать вам несколько уроков. Иногда нам самим приходится делать первый шаг, даже если с нами обошлись несправедливо.
– Как бы я хотела узнать вас поближе, – тихо произнесла леди Рома.
– О, милая. – Оливия закусила губу, пытаясь сдержать глупые слезы. Слезами горю не поможешь. Эту мудрость она усвоила давным-давно. – Это невозможно. Но я ценю то, что вы сказали.
Оливия наклонилась и обняла Рому, чувствуя, несмотря на кажущуюся уверенность, отчаянную слабость. Какое-то мгновение дочь Эрита оставалась неподвижной, а затем порывисто обхватила руками Оливию и прижалась к ней.
– Спуститесь в библиотеку, когда будете готовы, – сказала Оливия, мягко освобождаясь из ее объятий.
– Папа будет бранить меня всю дорогу домой.
– Он прав в одном: вам не следовало сюда приходить.
– Я ни о чем не жалею.
Прежде чем Оливия нашлась с ответом, леди Рома проскользнула в комнату и плотно притворила за собой дверь.
Оливия выпрямилась, расправила плечи и гордо вскинула голову. На краткий счастливый миг она поверила, что может сбросить маску холодной, бессердечной куртизанки. Но жизнь преподала ей жестокий урок.
Когда Оливия вернулась в библиотеку, Джулиан стоял, хмуро разглядывая каминную решетку.
Он поднял голову, встретив ее взгляд. Его мужественная красота пронзила сердце Оливии, словно острый клинок. Темно-синий сюртук и белоснежная рубашка с галстуком подчеркивали угрюмое выражение его живого лица.
– Я сожалею, что Рома доставила тебе беспокойство, Оливия. – Серые глаза под густой бахромой ресниц сверкнули серебром. Эрит оперся рукой о каминную полку.
– Она не доставила мне беспокойства, лорд Эрит. – Оливия вошла в комнату, стараясь держаться поодаль от графа. – Молю Бога, чтобы никто не узнал об экстравагантной выходке вашей дочери. Леди Рома не должна пострадать, ей и так довольно досталось.
Уголки губ Джулиана угрюмо опустились.
– Я заслужил упрек.
Оливия опустилась в одно из кресел, стоявших возле ковра с мокрыми пятнами от чая. – Да.
– Проклятие, я знаю, что говорил необдуманно. Просто, увидев Рому... – Джулиан осекся и в досаде махнул рукой. – Мы не можем обсуждать это сейчас. Мне нужно отвезти дочь домой, а потом нам предстоит, чертов семейный ужин с Рентонами. Это важная встреча, она планировалась давным-давно. Я смогу вернуться сюда лишь поздно ночью.
– Не спешите ради меня, лорд Эрит.
Рот Джулиана скривился в язвительной усмешке.
– Тебе не обязательно звать меня так. Я знаю, что ты на меня сердита.
– Я не сержусь на вас.
Граф пересек комнату и сел на диван, пристально глядя на Оливию из-под тяжелых век.
– Однако впечатление складывается совсем иное.
– Досада указывала бы на то, что я испытываю к вам какие-то чувства, – будничным тоном возразила Оливия.
– А ты, напротив, равнодушна как статуя, – усмехнулся Джулиан.
– Пикировка никуда нас не приведет, – резко оборвала его Оливия. – Когда мы заключали соглашение, я предупредила, что оставляю за собой право прекратить связь, когда мне вздумается. И я собираюсь воспользоваться этим правом.
В глазах Джулиана вспыхнул гнев, из груди вырвалось глухое рычание.
– И ты говоришь мне об этом сейчас, когда я еду на встречу, от которой не могу отказаться?
Оливия сжала руки на коленях, пытаясь обрести холодную уверенность, что помогла ей овладеть собой, когда Джулиан, охваченный страхом за дочь, унизил ее и оскорбил. Тогда он показал свое истинное лицо. Тогда, а не теперь. Все его старания изобразить нежные чувства – лишь жалкие потуги.
– Шлюхам никогда не удается точно рассчитать время.
– Я никогда не обращался с тобой как со шлюхой, – горячо возразил Эрит, лицо его застыло.
– Вы сделали это сегодня.
Рука Джулиана, лежавшая на подлокотнике дивана, сжалась в кулак.
– Это несправедливо. Ни один мужчина не захочет, чтобы его дочь рисковала своим будущим.
– Да, ваши чувства делают вам честь. Несмотря на вспышку гнева, вы показали себя преданным отцом. И никудышным любовником.
Глаза Джулиана потемнели, сделались свинцовыми, как грозовые тучи на летнем небе. Он сделал движение, чтобы встать, но одернул себя.
– Господи, Оливия, прости меня... – Его голос прервался, в нем слышалось искреннее сожаление. – Я увидел здесь Рому и рассвирепел. Я вел себя как полнейший болван. Но ты должна знать: я вовсе не думаю того, что тут наговорил. Черт возьми, я тебя обидел. Клянусь, я этого не хотел.
– Уверена в этом. – Слова слетели с ее губ как разящие осколки стекла. – Но теперь мне многое стало ясно, включая и то, что нашей связи пора положить конец.
– Ради Бога, не называй наши отношения связью. – Напускная отчужденность исчезла в одно мгновение. Джулиан бросился к креслу Оливии и, упав перед ней на колени, сжал ее руки трясущимися пальцами. – Я люблю тебя, и ты любишь меня.
Она с самого начала знала, что ее счастье недолговечно.
