Опасная близость - Торнтон Элизабет (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
– Неужели?
– Пожалуйста, Кэт, верь мне.
Она ни о чем не могла думать, когда его руки гладили ее плечи. Облизнув пересохшие губы, она сказала:
– Я хочу верить тебе, Маркус.
– Кэт, – простонал он и, подхватив ее на руки, отнес к кровати, уложил и сел рядом.
Когда он поцеловал ее, она сделала слабую попытку оттолкнуть его. Маркус поймал ее руку и прижал к своему паху. Она почувствовала, как под ладонью дрогнуло и восстало его естество, и в ней вспыхнул ответный огонь. Теперь он не просил, а уверенно брал, и Катрин подчинилась ему.
Ощутив, что губы ее стали мягкими и податливыми, он, не прерывая поцелуя, снял с нее халат и рубашку. Маркус уверенно, властно ласкал ее тело, пока оно не затрепетало, и тогда овладел ею.
На этот раз он старался сдерживать пыл, пока не доведет ее до экстаза. Его тело двигалось медленно и ритмично. Непрерывно целуя ее, проникая языком все глубже, он старательно разжигал ее, умело ведя к вершине наслаждения, и чувствовал, как напрягается ее тело, как все крепче стискивают его ее бедра. Когда Катрин начала конвульсивно содрогаться под ним, он перестал сдерживаться. Приподнявшись на руках, чтобы входить как можно глубже, он двигался во все нарастающем ритме, пока наконец не услышал вопль блаженства, прозвучавший для него лучшей музыкой.
Однако это был еще не конец. Он дал ей немного отдохнуть, но сам не смог уснуть, слишком был разгорячен и возбужден. Маркус смотрел на спящую Катрин и не мог поверить, что она принадлежит ему. После сегодняшней ночи она больше никогда не отвергнет его.
Она еще не совсем проснулась, когда он вновь овладел ею, не обращая внимания на протесты.
– Ну так спи, – с улыбкой сказал он, продолжая начатое, пока она не забыла о сне.
Чуть позже Маркус решил, что пассивная любовница – это не совсем то и что ему хочется разнообразия после того самозабвения, с которым она отдавалась ему первые несколько раз. Он показал, как доставлять удовольствие ему, а потом удивлялся, не сошел ли он с ума, научив ее этому, когда Катрин с чрезмерным пылом применила его науку на практике.
Утомленные и пресыщенные, они уснули уже под утро.
Маркус проснулся первым и лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь ощущением ее близости. Стоило ему подумать, что все это время она не подпускала его к себе, ссылаясь на то, что он женат, как его бросило в жар. Но он тут же успокоился, припомнив, какую ночь они провели. За одну ночь Катрин почти наверстала все, что упустила за последние несколько недель.
Оставалось еще много вопросов, которые ему хотелось выяснить как можно скорее. Чем раньше он встретится с Эль Гранде, тем скорей сможет решить головоломную загадку всех этих нападений и смертей. «Придется начинать сначала», – с раздражением подумал он. Все это время он шел по ложному следу – благодаря лжи Катрин. Больше меж ними не будет лжи, не будет тайн друг от друга. Теперь она принадлежит ему и ему должна быть предана.
Она медленно просыпалась. Почувствовала его дыхание, тепло его тела. Их глаза встретились, многое сказали друг другу. Он поцеловал ее, и она обняла его за шею.
– Маркус, – задыхаясь прошептала она. – Маркус…
Он скользнул рукой по ее бедру.
– Люби меня, Кэт.
По ее телу пробежала дрожь.
– Это неправильно, – шепнула она.
– Между нами не может быть никаких «правильно» или «неправильно». После всего, что было.
Ощутив на себе тяжесть его тела, она глухо застонала в каком-то животном возбуждении, но потом собственная вспыхнувшая страсть заслонила в ней непривычное чувство рабской покорности.
Когда он, совершенно обессиленный, откатился на край кровати, Катрин разразилась слезами. Маркус, кажется, понял, что явилось причиной ее слез, но не стал ни утешать ее, ни давать ложных обещаний.
– С нынешнего дня все будет, как я скажу, – только и сказал он и принялся одеваться.
21
– Расскажи мне об Эль Гранде.
Прежде чем приступить к рассказу, Катрин положила на колени белую льняную салфетку.
Прошло три дня с той ночи, когда Маркус узнал, кто она на самом деле. Они были в Лондоне, в его доме на Кавендиш-сквер, и собирались позавтракать и ехать в Марстонское аббатство на встречу с Эль Гранде.
Она намазала джемом ломтик хлеба и ответила:
– Я уже рассказала тебе все, что знаю.
– Расскажи еще раз.
Катрин понимала, что он делает это не с тем, чтобы разозлить ее. Это повторялось всякий раз, как она что-нибудь рассказывала, потому что, повторяя рассказ, она вспоминала какие-то детали, упущенные прежде. Конечно, это было не слишком приятно, заставляло нервничать и думать, что Маркус пытается таким образом выведать нечто, что она хочет утаить. Ей не хотелось рассказывать о майоре Карузерсе и о том, что она посылала донесения в разведку. Во всяком случае, это, как ей казалось, касается только ее и Эль Гранде.
Когда Катрин рассказала о лампе, разбитой на лестнице в башне, он тут же понял, что она в свое время умолчала об этом, потому что подозревала его. Маркус заставил ее рассказывать об этом случае раз десять, пока в конце концов не отбросил мысль, что тут замешан кто-либо из его семьи или слуг. В его присутствии Пенн велел одному из слуг смазать двери как раз перед тем несчастным случаем. С другой стороны, кто-то чужой мог легко украсть ливрею прислуги, проникнуть во двор замка и осуществить свой черный замысел.
Все было так запутанно, сложно. Непонятно даже, что делать с их браком. Она не могла вечно выступать в роли Каталины, ей хотелось снова стать собой, но прежде им нужно было придумать какую-нибудь историю, чтобы как-то объяснить его семье и всем остальным исчезновение Каталины. Все эти проблемы не мешали Маркусу при каждом удобном случае пользоваться своим супружеским правом. Все ночи проходили в каком-то чувственном забытьи, а дни – в ожидании ночи.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил Маркус.
Она согнала с лица хмурое выражение.
– Что ты хочешь услышать?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Почему я должна чувствовать себя плохо? – Когда он посмотрел на нее с всегдашним своим прищуром, она нетерпеливо сказала: – Я прекрасно себя чувствую, Маркус. Правда. Ну, так о чем тебе рассказать?
– Расскажи о прежней жизни Эль Гранде.
Она начала, как затверженный урок:
– Он был младшим сыном маркиза де Вера Эль Гранде и, как младший сын, был обязан посвятить себя церкви. Подобный обычай нередок даже в английских семьях. Старший сын наследует титул и поместье, средний – идет в армию, а младшие – или становятся священниками, или зарабатывают на жизнь чем могут.
– К моей семье это не относится, – заметил Маркус, отрезая себе ветчины.
– Только на первый взгляд.
Маркус удивленно поднял бровь:
– Что ты имеешь в виду?
– То, что твоя семья… – Она замолчала, вспомнив их ссору, когда он застал ее за писанием статьи и ему показалось, что она пишет о пагубной привычке Пенна. – Неважно, – запнувшись ответила она.
– Нет, продолжай, Катрин. Мне интересно знать, что ты думаешь.
– Я только хотела сказать, что твои родные ничего не видят, кроме Ротема, – неуверенно начала Катрин. – Не помешало бы им расширить свой кругозор.
Мгновение он смотрел на нее, потом откинулся на спинку кресла.
– Отлично. Продолжай. Что ты предлагаешь?
– Ну, – сказала она осторожно, – на твоем месте я привезла бы их в Лондон, представила обществу. Особенно мачеху и сестру. Необходимо, чтобы Саманта какое-то время проводила в Лондоне, как другие девушки ее возраста. Война кончилась, и Тристаму полезно будет отправиться в большое путешествие после того, как он окончит университет.
– Ты забыла о Пенне.
– Что до Пенна, то я не знаю, что и предложить. Может, ему стоит поехать с Дэвидом в Ирландию и помочь ему управлять поместьем… Кое-чего я не совсем понимаю, – сказала она после паузы, внимательно взглянув на него. – По-моему, очень грустно, что ты не близок с ним, с твоим единственным кузеном, он для тебя так – просто знакомый. Ты никогда не упоминаешь о его отце, который тебе все-таки родной дядя.
