Роковое наваждение - Торнтон Элизабет (полная версия книги TXT) 📗

Элизабет ТОРНТОН

РОКОВОЕ НАВАЖДЕНИЕ

Читайте в четверг специальный выпуск “Курьера”, целиком посвященный ходу этого судебного процесса. Отчет нашего корреспондента будет, как всегда, опубликован в пятницу.

"Курьер” уполномочен объявить о том, что сэр Айвор Невилл назначил вознаграждение в размере ОДНОЙ ТЫСЯЧИ ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ тому, кто предоставит информацию, способную помочь в поисках тела его сына.

Глава 1

Суд длился уже пятый день, и все это время Макс Уорт не сводил глаз с подсудимой. Для него, владельца и издателя “Курьера”, она по-прежнему оставалась загадкой. Сара Карстерс была одета в строгое серое платье — шелковое, с длинными рукавами. Перчатки на ее руках также были серыми, в тон платью. Она была молода, красива и элегантна, но это не помешало ей хладнокровно убить человека.

С каждым днем публика в зале проникалась все большим сочувствием к подсудимой. Макс и сам испытывал симпатию к этой молодой женщине, хотя ни на секунду не сомневался в том, что, будь она старой уродливой ведьмой, всем было бы наплевать на ее дальнейшую судьбу.

Макс рассматривал точеный профиль Сары Карстерс и размышлял о том, что такие женщины, как она, покоряют сердца мужчин не только своей красотой. От ее изящной фигурки, от ее лица с правильными тонкими чертами, от ее полных чувственных губ веяло невинностью, и в то же время эта женщина казалась обольстительно искушенной. До сих пор Макс не смог рассмотреть цвета ее глаз и волос. Мисс Карстерс ни разу не посмотрела в зал. Она либо опускала взгляд к полу, либо рассеянно следила глазами за своим адвокатом и его поверенными, сидевшими напротив нее. Что же касается волос, то они были надежно спрятаны под серым капором. Впрочем, для себя Макс решил, что Сара Карстерс должна быть светловолосой и голубоглазой. Или, может быть, блондинкой с серыми глазами. Одним словом, у нее типично английская внешность. И до чего же обманчивая, черт побери!

В своих репортажах, которые Макс отправлял в “Курьер”, он так и не сумел до конца передать всю странность ее поведения. В течение всех этих изматывающих, жарких дней, проведенных в душном зале, она ни разу не проявила ни волнения, ни усталости. Мисс Карстерс вела себя так, словно все происходящее ее совершенно не касается. Неужели ее ни разу не посетили мысли о виселице, которая ей грозила? Или она была уверена в том, что с ней ничего не может случиться?

Впрочем, однажды Макс уловил в ней признаки волнения. Это было в тот день, когда для свидетельских показаний была вызвана ее сестра, вдова убитого мистера Невилла. Свидетельницей Анна Невилл оказалась никуда не годной. Поначалу она пыталась создать своей сестре алиби, но вскоре сбилась, запуталась и замолчала. Похоже, она совершенно не помнила о том, что случилось два месяца тому назад, в день убийства. Вскоре Анна Невилл покинула зал суда, и с ее уходом к Саре Карстерс вернулось обычное равнодушие.

Бесстрастное, спокойствие женщины, сидевшей на скамье подсудимых, начинало бесить Макса Уорта. Ему вдруг захотелось схватить за плечи и хорошенько встряхнуть эту куклу. Интересно, как бы она на это отреагировала? Рассердилась? Стала бы сопротивляться? Или осталась бы по-прежнему безразличной к тому, что с ней происходит? Впрочем, опасаться ей нечего. Макс Уорт, потомок старинного и знатного рода, никогда не поднимет руки на женщину.

Или она заранее уверена в том, что приговор будет оправдательным? И в самом деле, напыщенная речь прокурора, можно сказать, пошла прахом. Мистер Коул, защитник подсудимой, сумел довольно убедительно опровергнуть каждый пункт обвинения.

Убедительно? Может быть, хотя Макса его доводы вовсе ни в чем не убедили. Он интуитивно чувствовал, что мисс Карстерс виновата, вот только в чем? Одно он знал совершенно точно: эта женщина знает о судьбе Уильяма Невилла гораздо больше того, что сочла возможным рассказать суду присяжных.

В своей заключительной речи председатель суда, мистер Джастис Стоунер, обстоятельно, пункт за пунктом перечислял факты, умело отделяя безусловно доказанные от тех, которые вызывали сомнения. Наконец он дошел до главного — до любовных писем, которые Сара Карстерс собственноручно писала Уильяму Невиллу. Эти письма недвусмысленно доказывали любовную связь между подсудимой и мужем ее сестры, однако мистер Джастис Стоунер решил, что суду не стоит принимать их в расчет. Распутство — это одно, сказал он, а убийство, за которое судят мисс Карстерс, — нечто совершенно иное.

"До чего же жаль, — подумал Макс, — что по нашим законам нельзя задавать вопросов подсудимым”.

Если б ему предоставили возможность хорошенько расспросить эту женщину! Впрочем, те вопросы, что вертелись у него на языке, вряд ли прилично задавать в зале суда:

«Вправду ли она настолько распутна, как о ней говорят? Сколько любовников побывало в ее постели до того, как она затащила к себе под одеяло мужа своей сестры? И, наконец, не было ли ей противно отдаваться такому человеку, как Уильям Невилл?»

Макс неплохо знал семью Невилл и, надо признаться, не очень-то жаловал наследника сэра Айвора. Нет, Уильям Невилл мог быть очень даже симпатичным человеком, когда был трезв, только вот слишком редко это с ним бывало. Пьяный же он становился просто невыносим — сварливый, жестокий, развратный. В этом состоянии он готов был переспать с любой женщиной, подвернувшейся ему под руку. Так что Анне Невилл остается только посочувствовать.