Недосягаемая - Картленд Барбара (первая книга .txt) 📗
— Обещаю, — улыбнулась Тайра. — Я и сама не хочу исчезнуть, мне здесь слишком хорошо.
Она постояла секунду на последней ступеньке веранды, щурясь от солнца.
— Бассейн вон там? — спросила она, указывая в сторону, откуда пришли Филип и Кристин.
— Совершенно верно, — ответил Иван.
— Давайте добежим до воды наперегонки, — предложила Тайра.
— Согласен, — ответил он.
Они спрыгнули на траву и побежали бок о бок. Лидия посмотрела им вслед и отвела взгляд. Кристин опустилась в кресло.
— Как молода! Очень-очень молода! — произнесла она чужим голосом. — Знаешь, мамочка, я чувствую, будто мне сто лет.
Глава 11
Зазвонил телефон, и Лидия покатила кресло в гостиную, чтобы снять трубку. Она не ожидала услышать голос Элизабет, которая редко звонила днем.
— Можно мне приехать повидаться с тобой? — спросила Элизабет.
— Сейчас? — удивленно воскликнула Лидия.
— Да, сейчас — сразу, как только смогу выехать. Мне нужно поговорить с тобой. По телефону нельзя объяснить.
— Конечно, дорогая. Ты останешься ночевать?
— Если можно. Я попытаюсь приехать в течение часа. Элизабет повесила трубку, и то же самое сделала Лидия, слегка встревоженная тоном сестры. Он выдавал большое волнение. Лидия попыталась понять, что случилось, но не смогла найти ответ. К тому же было трудно сконцентрироваться на Элизабет как раз тогда, когда ее одолевали собственные проблемы.
«Презираю ревнивых женщин!» — сказала она себе, понимая, что терзается невыносимой болью самой настоящей ревности. Не легко было видеть Тайру, молодую и стройную, грациозно вышагивающую рядом с Иваном, в то время как она вынуждена сидеть и наблюдать за ними всего лишь как зритель.
Ей хватало благоразумия сознавать, что, не будь она даже прикована к инвалидному креслу, все равно могла бы переживать то же чувство, но от этого сознания боль не уменьшилась. Даже стало хуже. Она не любила вспоминать, что ей уже сорок — возраст, кем-то названный «старостью молодости и молодостью старости». Она вздохнула и закрыла лицо руками. Трудно стариться, трудно свыкнуться с мыслью о будущем, когда красота уже не поможет преуспеть и нужно пытаться понять, что характер и личность означают больше, чем легкое, победоносное очарование всего лишь хорошенького личика.
Лидия с усилием подавила слезы и, проехав по комнате, позвонила в звонок. Когда пришла Роза, она распорядилась приготовить комнату для Элизабет, а затем вернулась на веранду, чтобы ждать возвращения купальщиков.
Первым пришел Иван — один.
— Хорошо поплавал, дорогой?
— Не выношу пресную воду, — проворчал он. — Если уж плавать, то в море. Я решил долго не оставаться в воде, так как это мой первый заплыв нынешним летом.
— Весьма разумно, — согласилась Лидия и, хотя она заметила, что кончики его пальцев посинели и он весь дрожит, не стала ничего говорить. Она догадалась, что ему нелегко было уйти, оставив молодежь развлекаться.
— Пойди и оденься, — предложила она.
— Ладно, — сказал Иван и ушел в дом.
Через несколько минут Лидия услышала, как в ванной Ивана, окно которой выходило на веранду, зашумела вода, и догадалась, что он принимает горячий душ.
Остальные появились минут через двадцать, не спеша приближаясь к дому. Девушки завернулись в большие разноцветные махровые накидки, которые всегда лежали возле бассейна, и Лидия отметила, как невероятно молодо выглядит Тайра, обернутая в ярко-голубую ткань. «Она всего-навсего ребенок», — подумала Лидия и тут же вспомнила, что Тайра, хоть и молода, представляет угрозу ее покою и покою ее дома.
— Я голоден как волк, — объявил Филип. — Нельзя ли подать чай побыстрее, мамочка, и попроси приготовить что-нибудь очень существенное.
— Ты и так все подмел дочиста в доме, — ответила Лидия. — Думаю, ничего существенного больше не осталось.
— Тогда я пойду и сам поухаживаю за поварихой, — сказал Филип, — и готов поспорить, что получу что-нибудь вкусненькое.
— Не люблю спорить об очевидном, — сказала Лидия.
Она знала, что старая повариха, служившая в доме с самого рождения Филипа, обожает его, поэтому он всегда получает все, что ни просит. Естественно, к чаю Филипу подали свежее яйцо, а у Кристин появилась возможность без особых церемоний посмеяться над его аппетитом, а заодно и над фаворитизмом, который процветал в их доме.
Иван вышел к столу в хорошем настроении. На нем были серые фланелевые брюки и ярко-голубая тенниска с короткими рукавами, в которой он выглядел очень молодо, явно успев прийти в себя после купания и после утренней вспышки раздражения. Иван был весел и обворожителен, а Лидия, наблюдая, как он оживленно болтает с Тайрой, сказала себе, что вполне понятно, почему эта и все другие девушки влюбляются в ее мужа. «Им просто ничего другого не остается», — печально подумала она, понимая: что бы он ни сделал, как бы ни вел себя — она будет любить его до самой смерти.
Чаепитие было в самом разгаре, когда приехала Элизабет. Она вошла на веранду своей обычной размеренной походкой, и Лидия с облегчением отметила, что вид у сестры был как всегда спокойный и невозмутимый.
— Какой сюрприз! — воскликнул, вскакивая, Иван. — Чему мы обязаны такой неожиданной чести?
— Всего лишь тому факту, что я захотела повидать Лидию, — ответила Элизабет.
Она поцеловала сестру и Кристин, пожала руку Филипу и была представлена Тайре.
— Моя протеже и ученица, — торжественно объяснил Иван, и Лидия догадалась, что он хотел удивить Элизабет, возможно в глубине души он даже хотел ее шокировать немного. Лицо Элизабет выражало лишь вежливое безразличие. Она пожала гостье руку, затем села рядом с Лидией и рассеянно, словно мысли ее были далеко, приняла чашку чая с бутербродом.
Приход Элизабет оборвал нить разговора, Филип с Кристин замолкли, поспешно допили чай и удрали в сад с тем же чувством облегчения, которое выказывали, когда были детьми.
— Вы хотели бы осмотреть поместье, — спросил Иван Тайру, — или это для вас скучно?
— С удовольствием, — ответила Тайра, — и здесь не бывает скуки.
— Вы не можете пока судить об этом так решительно, — сказал он.
— Нет, могу, — заспорила она. — Здесь все так чудесно, и все вы такие добрые.
Иван протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из-за стола.
— В таком случае идемте, я покажу вам все красоты Фэр-херста.
Они ушли, и Лидия повернулась к Элизабет, с опаской предчувствуя вопросы, которые неминуемо должны были последовать. Но Элизабет, оглянувшись, чтобы убедиться, что их никто не слышит, порывисто схватила руку сестры:
— Лидия, мне нужно было увидеть тебя, я ужасно несчастна!
— Несчастна? — удивленно воскликнула Лидия. — Что случилось? Артур?..
— Нет, — быстро ответила Элизабет. — К Артуру это не имеет никакого отношения. Это Ангус. Мы… мы любим друг друга.
— О Элизабет!
Лидия была поражена, но ей стоило лишь взглянуть в лицо сестры, чтобы понять, как много произошло со времени их последней встречи. Та Элизабет, которую она хорошо знала — невозмутимая, сдержанная, — исчезла, а на ее месте была женщина, которую переполняли чувства.
— Расскажи мне все, — велела Лидия.
Элизабет стянула шляпку и швырнула ее на стул, затем раскрыла сумочку и вынула портсигар. Лидия заметила, что у нее дрожали руки, когда она чиркнула спичкой.
— Я ведь тебе уже немного рассказывала об Ангусе, — сказала она, чуть задержавшись на его имени, прозвучавшем с новой, незнакомой ноткой.
— Да, ты упоминала о нем.
— Вчера вечером мы вместе обедали, и он сказал, что любит меня — полюбил с самой первой минуты, как увидел.
— А ты?
— Я уже знала, что люблю его, что любила и раньше, сама того не подозревая. А потом мы… попрощались.
Лидия ждала. Через мгновение Элизабет продолжила:
— Буду с тобой откровенна, Лидия. Впервые в жизни я поняла, почему ты убежала с Иваном. Почему, несмотря на все испытания и горести, выпавшие тебе, это стоило сделать.
