Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" (лучшие книги TXT) 📗
— Должно быть, Оливер тебе уже рассказал, — губы Дункана сжались в тонкую полоску. Очевидно, новости были неутешительны.
— О чем? — Фрея обратилась к Оливеру, который, кажется, понимал, о чем была речь, но не хотел в этом признаваться. — В чем дело? — обернулась снова к Дункану, которого молчаливая отчужденность парня, кажется, даже удивила.
— Джеймс не пришел, — объявил кузен, когда Фрея выдохнула с облегчением, что вызвало некое недоумение. Парни неуверенно переглянулись между собой. Очевидно, дело было не только в этом. Дункан прочистил горло, прежде чем продолжить. — Он уехал из города сегодня днем.
— Что? — из груди вырвался нервный смешок. Фрея не была уверена, что всё правильно расслышала, поэтому переводила взгляд с одного парня на другого, но Дункан смотрел в ответ сочувствующе, когда Оливер вовсе потупил глаза вниз, спрятав сжатые ладони в карманы. — Куда? — она не могла подавить дурацкий смех, что был так глуп и неуместен. На неё как будто что нашло, и остановиться уже было сложно.
— Вариантов не так много. Наверное, в Оксфорд, — Дункан пожал плечами. — Он ничего не говорил мне об этом, — парень посмотрел украдкой на Оливера, почесав затылок.
— Он отдал мне утром пригласительный билет, после чего я его не видел, — Оливер пожал плечами.
— Должен же он был что-то сказать при этом, — возмущенно произнес Дункан. Фрея прикрыла дергающиеся в попытке улыбнуться губы ладонью. Развернувшаяся сцена всё больше напоминала шутку, и Джеймс должен был появиться из ниоткуда, чтобы похвастаться, как ловко разыграл их всех, особенно Фрею, которая приняла за него кого-то другого. И тогда ей было бы уже не до смеха. Она ударила бы парня в плечо, потому что он подстроил всё слишком жестоко.
— Сказал, что ему он больше не нужен, и ничего больше, — Оливер бросал слова, как будто отбивался ими. — Я честно ничего не знаю, — расстеряно посмотрел на Фрею, которая не выдержала и вдруг громко рассмеялась, согнувшись в безудержном хохоте пополам.
— Всё в порядке? — спросила, появившаяся будто из ниоткуда, Алисса. Вид у неё был обеспокоенный. Ответ даже не понадобился, всё было на лицо.
— Насколько всё плохо? — неуверенно спросил Дункан.
— Всё ужасно.
— Нет, всё отлично. Я в порядке. Ничего плохого в сущности ведь не случилось, — Фрея аккуратно коснулась пальцами слезящихся от смеха глаз. — Мне просто нужно немного подышать свежим воздухом. Наверное, всё дело в шампанском, — она обвела всех троих рассеяным взглядом, но, кажется, никто ей не верил, что было не так уж странно. — Я выйду на улицу, — смех наконец-то утих. Фрея неуверенно попросила их расступиться, чтобы пройти.
Ожидаемо Алисса увязалась следом, дав парням условный знак, чтобы те не смели делать то же. Фрея впрочем не возражала её компании. Алисса взяла для подруги пальто, которое тут же набросила ей на плечи, стоило обеим оказаться на улице. Она только успела начать говорить, как Фрея помотала головой, приставив к губам палец в просьбе помолчать, что была без возражений выполнена.
Опустив голову вниз, Фрея закрыла глаза. Попытка собраться с мыслями не могла увенчаться успехом, покуда в голове было совершенно пусто. Внутренний голос молчал, и в этом было что-то неправильное. Фрея пыталась понять, что чувствовала в этот момент, но и это было напрасно. Зияющая размером с грудную клетку пустота, что поглощала живые эмоции, с оттенками, как разноцветной радости, так и монотонной грусти. Ни злости, ни раздражения, ни разочарования. Блеклое безжиненное ничего.
Казалось, подобное случалось с ней впервые. Это не было похоже на безразличие, скорее, на усталость. Как будто руки опустились сами, и у неё не было сил не только сделать что-либо, но даже произнести и слово. Фрея не представляла физической возможности сделать это, потому что мышцы сковало судорогой, внутренности спазмом, а кровь заражением. И слияние всей этой выдуманной в богатом воображении боли в итоге оглушало чувства и рассудок, что упрямо молчали, не поддаваясь угнетению.
Это оказалось для Фреи слишком. С Джеймсом всё было слишком — и радостно, и горестно, и весело, и грустно. Она словно не могла справиться с ним. Точнее с той частью, что пустила внутри неё корни и стала неотьемлемой. Их отношения развивались стремительно быстро, и едва Фрея предложила немного притормозить, как Джеймс сошел с пути вовсе. Его любовь была всепоглощающей и собственической, когда её во многом разрушающей. Они были, как два урагана, попавшихся на пути друг друга. Уничтожая всё на своем пути, они слились воедино, чтобы медленно и невозвратимо унижтожить друг друга.
Нужно было всего-то немного успокоиться. Сесть, поговорить и понять. Стоило покопаться друг в друге более тщательно, прежде чем позволить душевным порывам привести так далеко от душевнего равновесия. Стоило дать себе время понять, что нужно было на самом деле, чтобы затем согласовать, а не пытаться угадать. Стоило доверять себе с самого начала и не поддавать сомнениям естественные чувства.
Уезд Джеймса стал ещё одной недосказанностью, повисшей между ними. Ещё одно расстояние, которое Фрея и представить не могла, как должна была одолеть. Он дал время вовсе не ей, а себе, чтобы излечить чёртову гордость, которой девушка нанесла непоправимый ущерб. Именно эта черта характера парня мешала им обоим, наравне с нерешительностью Фреи. И всё же если девушка порой боролась с этим качеством, то Джеймс шел у своего на поводу.
Она продолжала оставаться пустой и безмолвной, стоя на пробирающем до костей зимнем холоде, оставляющим на коже ледяные поцелуи. Ей нравилось чувствовать, как мерзлый воздух окутывал легкие инеем, а затем поднимался вверх и выходил из неё теплым паром. По крайней мере, это заставляло чувствовать что-небудь. Вскоре за этим Фрея ощутила неприятное жжение в горле и мешающий свободно дышать насморк. Иссохли губы, трескающиеся на морозе, и руки, вмиг покраснели. Телу не хватала тепла, а ей хоть немного уверенности в завтрашнем дне.
— Можем вернуться домой, если хочешь, — произнесла Алисса, когда подруга наконец-то открыла глаза и обдала её холодным безразличным взглядом.
— Нет. Я хочу остаться, — она нахмурилась, будто о чем-то вдруг задумалась. Только внутренний голос по-прежнему молчал. — И мы даже повеселимся.
Веселье Фреи было напускным и фальшивым. Она выпила ещё немного шампанского, приняла несколько приглашений на танец, но большую часть вечера протанцевала с Оливером и Дунканом, после чего они вернулись домой. Сперва, отвезли парня, а затем уехали сами.
Невзирая на усталость, Фрея поддалась бессонице, что не позволила сомкнуть глаз. Долго ворочалась в постели, потеряв себя в мыслях о том, насколько сильно прошедший год изменил её жизнь. Триста шестдесят пять дней назад она лежала в этой же постели, не питая больших надежд на будущее, что, казалось, было вполне предсказуемым. Последний семестр в школе, затем экзамены и поступление в Оксфорд. Жизнь проходила медленно, а Фрея оставалась скованной скукой, что утоляла в рисовании и книгах.
Всего год назад в её планы не входил ни Джон, ни Джеймс, ни всё доселе происходящее. Вряд ли Фрея могла вообразить, что всё так безвовзвратно скоро измениться. Первая влюбленность и окрыленность, первое огорчение и расстеряность, первый поцелуй и секс. Кажется, она начинала этот год одним человеком, но к началу следующего стала совершенно иным. С ней никогда ещё не случалось так много перемен.
Она думала, какой станет к концу нового года. Сумеет сохранить ту, кем была теперь, или откроет новую сторону себя? Будет ли это кто-то доселе ей незнакомый или кто-то, кого она думала, что безвозвратно потеряла? Где она окажеться? С кем? Прежняя предопределенность была безвозвратно потеряна в сомнении.
Прежде чем наступило утро нового дня, Фрея переоделась в теплое платье, набросив сверху теплый шерстяной свитер, рукава которого закатала до самых локтей. Достала кисти, краски, чистый холст. Пустота дарила вдохновение, и Фрея не могла им не воспользоваться.
