Лорд-мошенник - Райс Патриция (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Вот ваш филин, — пробормотал он, а потом негромко заговорил на незнакомом языке.
Индеец настороженно приблизился, и Алисия смогла различить пугающие шрамы от покрывавшей его грудь и плечи татуировки. Она отвела взгляд от его штанов из оленьей кожи, прикрывавших его наготу, и порадовалась крепкой руке, обнимавшей ее. Она теснее прильнула к Трэвису, но он, казалось, не обратил на это внимания.
Мужчины обменялись несколькими короткими фразами, после чего индеец обратил свой взгляд на Алисию. В этот момент Трэвис стянул с ее головы капор, открыв взору индейца рассыпавшиеся густые темно-каштановые волосы и испуганные синие глаза.
— Бледнолицая, — насмешливо сказал индеец на чистейшем английском языке. — Ты становишься мягкотелым, Лоунтри.
Осознав вдруг, что они говорят о ней, Алисия высвободилась из-под руки Трэвиса и натянула капор на голову. Смерив негодующим взглядом своего проводника, она повернулась и поспешила к костру.
Вслед ей раздался их веселый смех.
Приблизившись к полдне, она услышала пение, сопровождавшееся игрой на губной гармошке, но, испытывая гнев и досаду, не стала задерживаться там, а, задевая юбками длинную сухую траву, направилась к реке. Теперь она знала, что Лоунтри всегда будет рядом с ней. Ей не следовало бояться членов его команды, но она должна постараться находиться подальше от их капитана.
Закрыв дверь в свой закуток на задвижку, Алисия обхватила себя руками и уставилась на тонкую перегородку, будто ждала, что она вот-вот исчезнет. Она не исчезла, но прошло совсем немного времени, и она услышала шаги на палубе возвратившихся на лодку мужчин.
Она ждала, вжавшись в узкую кровать и вслушиваясь в доносившиеся снаружи голоса и смех. Сердце ее перестало бешено биться в груди, но она все сидела, не в силах сдвинуться с места. Недавнее прикосновение рук метиса заставило ее оцепенеть. Она боялась, что он придет для того, чтобы снова трогать ее.
И вдруг она услышала мягкие шаги за дверью внутри каюты. Других мужчин отличала тяжелая поступь, они громыхали сапогами по палубному настилу. Она узнала эти шаги. Трэвис ростом был выше любого из членов команды, но ступал по-кошачьи мягко, почти неслышно. Алисия затаила дыхание, но, услышав шум передвигаемых бочонков недалеко от ее двери, облегченно вздохнула, поскольку уже знала, что таким образом он устраивается на ночлег.
Наконец расслабившись, Алисия сняла верхнюю одежду и в одной сорочке улеглась в постель. Из небольшого иллюминатора поступал свежий теплый воздух. Изможденная Алисия заснула почти мгновенно.
Она проснулась на рассвете от мягкого покачивания лодки. Мелкий дождь стучал по обшивке, и из иллюминатора тянуло утренней прохладой. У Алисии сильно скрутило живот, и она автоматически потянулась за ночным горшком, чтобы освободиться от позднего ужина.
Тихо постанывая, она завернулась в лоскутное одеяло и легла на узкую койку в ожидании, когда пройдет тошнота. Она думала, что это больше не повторится, но покачивание лодки вызвало у нее новые приступы. Если такие болезненные ощущения будут преследовать ее на всем пути до Сент-Луиса, она не выдержит этого путешествия.
Порыв ветра сильнее качнул лодку, и Алисия наклонилась, отрыгивая последние жгучие остатки ужина в горшок, стараясь не думать о том, какую злую шутку сыграл с ней организм. Думать — значило испытывать большие муки, чем она могла вынести. Так можно сойти с ума. Она должна действовать, заставить себя восстановить контроль над своей жизнью, хотя знала, что утратила возможность управлять ею еще несколько месяцев назад.
Раздался стук в дверь, но она могла ответить лишь стоном и завернуться в одеяло. Раздавшийся из-за двери голос звучал озабоченно:
— Алисия! С вами все в порядке?
Она прикрыла глаза, услышав низкий баритон Трэвиса. Ей ничего не было нужно.
— Уходите, — пробормотала она, надеясь, что это прозвучало достаточно громко, чтобы он услышал ее.
— Мы отчаливаем через несколько минут. Вам стоит поторопиться, если вы хотите позавтракать. — Фразы его звучали отрывисто, но в его тоне слышались просительные нотки.
Алисия не ответила ему. Трэвис, нахмурившись, постоял, затем повернулся и ушел. Ему часто доводилось слышать, как людей рвет, так что он сразу понял причину ее затворничества, хотя обычно этому должно было бы предшествовать пьянство на протяжении всей ночи. Он, естественно, не подозревал эту задиравшую нос миссис в каких бы то ни было ночных бесчинствах.
Трэвис громко и повелительно отдавал приказания своей команде. Экипаж, опасливо косясь на метиса, бросился выполнять его распоряжения. Крутой нрав Трэвиса был хорошо всем известен, и никто не хотел перечить ему. В отделанной бахромой куртке, защищавшей его от ветра и дождя, Трэвис, с подвязанными красной банданой черными волосами и поблескивавшей на смуглой коже золотой серьгой, резко выделялся среди остальных своей индейской внешностью. При этом половина одетых таким же образом людей на лодке не вызывали того страха и уважения, каким пользовался человек, совершивший больше успешных путешествий вниз по реке, чем кто-либо еще.
При виде вышедшей наконец на палубу бледной, с осунувшимся лицом Алисии Трэвис нахмурился. Что ему, в конце концов, известно об этой женщине? Вспомнив о своем предположении, что она сбежала от мужа, он выругался про себя. Не хватало только, чтобы его начал преследовать обозленный муж с пистолетом в руке.
Трэвис смотрел, как Алисия налила себе чашку горячего кофе, но не прикоснулась к оставленному для нее на жаровне мясу с картофелем. Он окинул взглядом ее высокую стройную фигуру, затянутую в черные одежды. Ругая себя последними словами, Трэвис спрыгнул с крыши каюты и подошел к ней.
— С вами все в порядке? — спросил он мрачно. Алисия отпрянула, как от удара, но затем взяла себя в руки и холодно посмотрела на него:
— В порядке.
— Прекрасно. Значит, чувствуете себя хорошо. — Он был раздражен тем, что ему приходилось дополнительно пояснять то, что она и так хорошо понимала, и он даже не старался казаться вежливым.
— Хотя это совсем не ваше дело, со мной все в порядке. — Злясь на возвышавшегося над ней полудикого индейца, Алисия стискивала в руках кружку, безуспешно пытаясь восстановить душевное равновесие. Она не привыкла смотреть снизу вверх на собеседника, и это ее нервировало, поскольку она была вынуждена делать это. В это утро он почему-то выглядел особенно свирепым, и она старалась не показывать своего страха при виде его мрачного лица.
— Прошу простить за то, что я есть, — язвительно ответил Трэвис. Не добавив больше ни слова, он повернулся к ней спиной и сердито закричал на одного из орудовавших шестами мужчин.
Потрясенная Алисия, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, вернулась в свой уютный закуток в каюте. Сегодня у нее не было сил обмениваться с ним колкостями.
В конце того же дня, когда солнце клонилось к закату, она вновь появилась на палубе в поисках укромного уголка, где можно было бы спокойно подышать свежим воздухом. Ровные очертания корпуса лодки и узкая палуба не предоставляли такой возможности, и Алисия села на ящик у входа в каюту, нежась в лучах заходящего солнца.
В то время как Трэвис сознательно игнорировал присутствие завернутой в шаль одинокой фигуры, другие члены команды лезли вон из кожи, пытаясь привлечь ее внимание. Подобно проказливым мальчишкам, они громко пели, беспричинно демонстрировали ловкость обращения с шестами и громко высмеивали действия друг друга. Алисия пыталась не обращать на них внимания, но, по природе смешливая, не могла сдержать улыбку в ответ на особенно удачные шутки. Когда же острые языки занялись обсуждением достоинств их шкипера, ее явно одобрительное отношение к их высказываниям подвигло их на новые шалости.
Это продолжалось, пока Трэвис не спрыгнул с установленного над каютой мостика на палубу со злой ухмылкой, не предвещавшей его дерзким товарищам ничего хорошего. Он был без куртки, в одной рубашке с короткими рукавами, которую раздувал прохладный сентябрьский ветер. Уперев руки в бока, он смотрел, усмехаясь, на сразу замолчавших мужчин с шестами.
