На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
«Задержусь лишь на минуту», — убеждала себя Лиза, когда бросив коробку и шляпку на пол, приблизилась к спящему Александру. На миг испугавшись неподвижности позы, зеркальцем проверила его дыхание, а после опустилась на пол возле постели и сидела так, словно в оцепенении, сжимая пальцы его безвольной руки.
Как заставить себя уйти? Никогда еще Лиза не испытывала таких мук. Как можно покинуть его? Все равно, что оторвать часть себя. Как ей жить без него? Как сможет она дышать без него? Ведь даже сейчас при каждом шаге в сторону двери в груди перехватывало так, что она задыхалась.
Лиза понимала, что он никогда не простит. Ни один довод не смягчит ее вины перед ним, а печать Иуды еще долго будет жечь ее душу каленым железом. Но пути назад уже нет, как нет и места возле него. Все кончено…
Когда все же перешагнула порог покоев и вышла в темный коридор, еще долго стояла возле дверей, сжимая ручку. И шальная мысль крутилась в голове — вернуться в спальню, лечь подле Александра и принять любую кару, что ей уготована. Лишь бы провести еще несколько часов рядом с ним.
А потом, поборов искушение, круто развернулась от дверей, сделала сперва один шаг, потом второй… третий… Все быстрее и быстрее. К счастью, по пути к покоям Софьи Петровны Лизе не встретилось ни души. Условный тихий стук, и девушка проскользнула в спальню, где ее уже с нетерпением ожидала мадам.
— O, mein Gott! — воскликнула Софья Петровна, не веря своим глазам. До последней минуты она сомневалась, что Лизе хватит решимости осуществить задуманное. Но все же повиновалась просьбе, изложенной в записке, и тоже подготовилась к отъезду.
— У нас мало времени, — быстро проговорила Лиза, взглядом умоляя не задавать никаких вопросов.
Увидев блестящие от невыплаканных слез глаза и дрожащие губы, Софья Петровна промолчала. Только рукой указала на несессер в ответ на вопрос, где хранятся ножнички для рукоделия.
Также в тишине трудились они над тугими повязками на ноге мадам, высвобождая ту из навязанных ей обстоятельствами оков. Когда упало полотно и дощечки, Софья Петровна не удержалась и со вздохом облегчения буквально спрыгнула с постели. Осторожно прошлась по комнате, впервые за долгие месяцы с наслаждением чувствуя обе ноги.
— Nun endlich![250] — воскликнула она торжествующе и пошевелила пальцами, чувствуя, как с легким покалыванием по жилам все быстрее бежит кровь. А потом, посерьезнев, повернулась к устало наблюдающей за ней Лизе:
— Знать, кончено? Все кончено? Куда мы теперь?
— До ближайшей станции покамест. Но надобно торопиться…
Хоть и жаль было Софье Петровне бросать почти весь свой гардероб в имении, ни словом она не обмолвилась о том, надеясь, что их тайный сообщник сумеет впоследствии вызволить вещи из Заозерного. Лишь надежно спрятала на груди плотный сверток, в котором с недавних пор хранилось все ее богатство, и вслед за Лизой, не оглядываясь, покинула ставшие уже такими привычными покои.
Бесшумно миновали они храпящего в швейцарской лакея и вышли из дома. И теперь, удаляясь пешком от темного спящего особняка, Софья Петровна все еще питала надежды, что их бегство целиком и полностью подготовлено зачинателем всей авантюры.
— Где же экипаж? Далеко ли? — теряя терпение, спросила она, когда в который раз споткнулась в темноте о какую-то кочку по пути через парк.
— Экипаж? Поглядим еще, будет ли он, — рассеянно ответила Лиза, и в голове Софьи Петровны мгновенно заметались тревожные мысли.
— Как это?! Полагаете, он… — она с особым ударением произнесла последнее слово, — …бросил нас на произвол судьбы при нынешних обстоятельствах?
— По правде сказать, он даже не осведомлен о том, что произошло в последние дни, — призналась Лиза, перехватив тяжелую коробку другой рукой. — Так что отныне мы сами по себе. А что такое? Вам в тягость идти? Ваша нога?.. Выдержите ли вы путь до дома отца Феодора?
— Отца Феодора? — изумилась Софья Петровна. Неужто и иерей замешан во всем? Возможно ли? Но более вопросов она не задавала, решив не тратить силы на разговоры. С непривычки идти пешком и так было крайне тяжело.
Невысокий бревенчатый дом отца Феодора, стоявший неподалеку от церкви, был темен. Только собака, почуяв приближение посторонних, залилась неистовым лаем, чем до полусмерти перепугала Софью Петровну, которая всю дорогу ждала появления сторожевых псов из имения. Но, слава господу, караульные с собаками, судя по всему, были на обходе другой стороны парка. А эту псину, так и рвущуюся с цепи, быстро утихомирил высунувшийся из двери церковный сторож. Он уже привык к неожиданным появлениям посреди ночи, потому не выказал и тени удивления. Молча провел женщин в небольшую переднюю и отправился будить отца Феодора.
— Что я вижу? — были первые слова священника, появившегося на пороге спустя несколько минут. — Вы, барышня? И вы, мадам? Среди ночи? Что стряслось?
— Помогите мне, отец Феодор, — Лиза тут же опустилась перед ним на колени и, схватив его руку, порывисто прижала к губам. — Помогите, как некогда обещались после исповеди…
— Вы решились, — то ли с грустью, то ли с облегчением произнес он, несколько смущенный ее порывом, помогая девушке подняться на ноги. — Вы открылись ему.
Лиза посмотрела в его благородное, полное искреннего участия лицо, и ей вновь захотелось разрыдаться.
— И да, и нет… но итог един — его сиятельство все ведает. И теперь… теперь мне нет места здесь.
Отец Феодор нахмурился. Неужто Дмитриевский выгнал этих несчастных женщин, вынужденно поступившихся совестью и честью, посреди ночи? Без средств… на произвол судьбы.
Угадав его сомнения, Лиза поспешила развеять их. Нет, все не совсем так, она судорожно сжимала его ладони, словно в тех было ее спасение. Граф не выгонял их прочь из имения. Просто… просто они не могут здесь более оставаться и движимые страхом перед неминуемой расправой или передачей властям («что пусть и страшит менее, но блага не несет…»), решились на побег.
— Я молю вас, отче, помогите нам. Давеча вы обещались заступиться перед его сиятельством за нас. Нынче нам нужда в вашей помощи… Не оставьте нас. Нам никак не уйти без вашей поддержки.
— Но…
Отцу Феодору не удалось возразить. Лиза разразилась слезами, снова безвольно упав перед ним на колени. Захлебываясь рыданиями, она открыла отцу Феодору, всячески пытавшемуся ее успокоить, всю правду. Что игра велась не только с их стороны, что сам Дмитриевский, каким-то образом узнав все с самого начала, лишь подыгрывал им, а не шел на поводу. Что желает жениться он на ней только из мести, а также для того, чтобы принудить своего неизвестного противника к дуэли. И непременно доведет до смертоубийства. Потому что только кровь будет для него отмщением и никак иначе.
— Вы ведь не допустите этого? — Отец Феодор даже удивился тому свету надежды, каким вдруг вспыхнули ее глаза при этих словах. — Вы ведь удержите его?..
— Удержать Александра Николаевича? Едва ли это под силу смертному, — он мог бы обмануть ее, но не стал скрывать истину. — Только Господь способен вразумить его, и никто иной.
— Но вы… вы поможете нам, отче? — в отчаянии воскликнула Лиза, теперь окончательно убедившись, что поступила верно.
Отец Феодор все еще колебался, глядя в ее прелестное, залитое слезами лицо. Да, гнев Дмитриевского страшен, уж кто-кто, а он ведает это отменно еще по прежним дням в миру. И приход местный, в основном, зависел от графской милости, а не от пожертвований крестьян окрестных деревень или соседних бар. Но пренебречь своим долгом?.. Забыть о своем обещании? Отказать в помощи?
— Неужто вы оставите в беде это несчастное дитя? — заломила руки Софья Петровна, до сих пор молча наблюдавшая за тем, что творилось в комнате. И вторя плачу Лизы, разрыдалась, прижимая ко рту кружевной платок и причитая о «несчастных Божьих детях, оставленных Его милостью».
В ответ отец Феодор лишь коснулся губами холодного лба Лизы и вышел вон. Лиза и мадам Вдовина некоторое время сидели в растерянности, совершенно раздавленные неудачей, пока за окном не раздался скрип телеги и еле слышное конское ржание. Лиза бросилась к окну и увидела, как отец Феодор что-то втолковывает заспанному бородатому мужику в овчинной безрукавке. Тот только кряхтел в ответ, озабоченно хмуря кустистые брови и оглаживая свою черную бороду. В итоге после долгих уговоров он все же нехотя кивнул и ударил с отцом Феодором по рукам. Священник поспешил в дом.
