Мой грешный муж (ЛП) - Винси Мия (книги онлайн полные .txt, .fb2) 📗

Миа Винси

Мой грешный муж

Глава 1

Неприятности начались с бренди.

Или, возможно, честнее будет сказать - по крайней мере, по отношению к бренди, которое не следует винить во всех человеческих недостатках, - что проблема уже существовала, а бренди просто выявил ее.

Кассандра не была лично знакома с действием бренди, но, когда она в полночь стояла в дверях бального зала и смотрела, как Люси поет и танцует в одиночестве в круге света, отбрасываемого канделябрами, ей стало ясно, что здесь замешан алкоголь.

Первая подсказка: Люси танцевала не со своей обычной грацией. Ее вальс - если это можно было назвать вальсом – состоял из резких скачков и прыжков. Не помогало и то, что на ней было одно из богато украшенных платьев их матери из прошлого века. Юбки платья из голубой и золотой парчи были в три раза шире, чем сама Люси, и волочились по полу, грозя сбить ее с ног. Кружевные рукава открывали предплечья, а на голове болтался один из старых маминых париков.

Вторая подсказка: Люси пела непристойную песню о девушке, потерявшей девственность. Само по себе это не было удивительным, но она фальшивила, а только одно обстоятельство заставило бы Люси петь фальшиво.

Что привело Кассандру к третьей и самой очевидной подсказке: бутылке бренди, которую Люси сжимала, как партнера по танцу.

Кассандра вздохнула, отчего пламя ее свечи затрепетало. Если бы она не была такой уставшей после очередного вечера, проведенного в тщетном созерцании огня в папином кабинете, она, возможно, сочла бы это зрелище комичным, но за последний год было слишком много сцен, подобных этой. Не то чтобы Люси нуждалась в бренди, чтобы устраивать сцены.

- Кассандра! - воскликнула Люси, заметив ее. - Разве я не великолепна?

Она резко остановилась и раскинула руки в стороны. Оставшийся коньяк заплескался в бутылке, а ее парик свалился на пол, приземлившись в опасной близости от канделябра.

Затем, все еще раскинув руки, она начала кружиться.

Бренди, плюс кружение, плюс длинные юбки, плюс открытое пламя. Добром это не кончится.

- "Великолепно” - это одно слово, которое приходит на ум, - сказала Кассандра, подходя к ней. - Я могу назвать и несколько других.

- Я еду в Лондон! - объявила Люси, продолжая вращаться. - Я отправлюсь ко двору и стану любовницей короля!

- Говорят, он сумасшедший, так что ты вполне можешь привлечь его. - Кассандра протянула свободную руку. - Почему бы тебе теперь не отдать мне эту бутылку?

Люси перестала кружиться, споткнулась и сделала вызывающий глоток.

- Как ты думаешь, каково это - быть любовницей?

- Надеюсь, никто из нас никогда этого не узнает.

- Ха! Ты даже не знаешь, каково это - быть женой, миссис Девитт, а ведь ты уже два года замужем!

Сделав еще один глоток, Люси сорвалась с места и запела новую песню, что-то о том, как избежать боли супружеской жизни, потому что “баба лучше, чем жена”.

О боже.

Большую часть времени Кассандре казалось, что она справляется.

Она старалась не задумываться о прошлом и не беспокоиться о будущем. Она пыталась не забывать о том, что нужно быть благодарной за то, что у нее есть, и подавляла свою тоску по тому, чего у нее никогда не будет. Она обеспечивала прибыльное управление поместьем и бесперебойное ведение домашнего хозяйства и встречала любую ситуацию с улыбкой. Она даже не подпускала несчастную козу своей матери к розовым кустам. Большую часть времени.

Да, в большинстве случаев она справлялась.

Это был не тот случай.

- Отдай мне бренди, Люси.

Люси с воплем отскочила в сторону, и произошло неизбежное: Юбки запутались у нее под ногами, бутылка вылетела из рук и разбилась о стену, а сама она рухнула на твердый пол. Воздух наполнился парами бренди, и пламя затрепетало в предвкушении.

Кассандра бросилась вперед, надеясь, что ее сестра не пострадала, но плечи Люси тряслись от смеха. И, по крайней мере, бренди больше не было проблемой. Кассандра делала большие успехи.

- Не пойти ли нам теперь наверх, в постель, о великолепная? - спросила она.

Люси подняла голову, ее темные волосы рассыпались по плечам, красивое лицо осунулось от выпитого.

- Я хочу еще бренди! Это было папино бренди.

- Да, я знаю. Но бренди наверху, - солгала Кассандра - Так что давай поднимемся наверх.

Каким-то образом Кассандре удалось уговорить Люси подняться по лестнице, не сломав себе шею и не подпалив ничего. Когда они приблизились к верхней ступеньке, Кассандра бросила тоскливый взгляд в дальний конец темного коридора, на уютную спальню Люси. Почти пришли.

- Бренди французский. Я хочу быть француженкой, - сказала Люси. - Во Франции веселее!

- Без сомнения.

- Англия скучная. Санн-парк скучный. Кассандра ооооочень скучная.

- А Люси - навеселе.

- Навеселе! - прокричала Люси, спотыкаясь на последней ступеньке. - Навеселе! Навеселе! Навеселе!

- Тише. Ты разбудишь Эмили, мистера Ньюэлла и маму.

- Ничто не разбудит маму. Она спит уже много лет.

Истина - в вине.

Кассандра ничего не ответила и сосредоточилась на том, чтобы провести Люси по лестничной площадке. К счастью, Люси забыла о бренди. Она также забыла, как ходить. Она спотыкалась и поскальзывалась, Кассандра едва успела подхватить ее, прежде чем они обе покатились вниз по лестнице.

- Давайте, мисс Навеселе. Она оттащила Люси в безопасный коридор. - Давайте уложим вас в постель, пока вы не погибли.

- Чарли тоже был навеселе, когда его убили? А папа, когда умер?

Кассандра резко отпустила сестру, но Люси, покачиваясь, осталась стоять на ногах. В свете свечи было видно, что лицо Люси стало жестким, каким оно иногда становилось в последнее время: твердым и ярким, как хрусталь. Они долго смотрели друг на друга, пламя замерцало между ними. Люси первой отвела взгляд и разразилась громким хохотом.

Открылась дверь спальни Эмили. Кассандра едва могла разглядеть в щели бледный овал лица Эмили. Мамина дверь оставалась закрытой. Мистер Ньюэлл, без сомнения, тоже проснулся, но у него хватило ума не выходить из своей комнаты.

Люси подобрала юбки и, пританцовывая, побежала по коридору к своей двери.

- Я собираюсь сбежать в Ирландию! - крикнула она.

Кассандра последовала за ней.

- Разве ирландцы недостаточно настрадались?

- Может быть, меня похитит пират. Если мне повезет.

- Если нам всем повезет.

Наконец Люси, спотыкаясь, добралась до своей комнаты. Покачиваясь, она ухватилась за столбик кровати. Кассандра осторожно поставила подсвечник на стол.

- Давай снимем с тебя это платье.

Каким веселым казался ее голос. Возможно, она бы тоже смеялась, если бы совершила набег на папины запасы бренди.

- Бедная мама Кассандра! Что ты собираешься со мной делать? С непослушной, капризной, пьяной Люси.

- Есть только одна вещь, которую я могу сделать, - сказала Кассандра, все еще с наигранной веселостью. - Я продам тебя на рынке.

- Продашь меня?

Люси обернулась, широко раскрыв глаза.

- Сколько, думаешь, за меня дадут?

- Ты такая хорошенькая в этом платье, что я продала бы тебя не менее, чем за двадцать фунтов.

- Двадцать фунтов.

Люси мечтательно повторила это, но затем ее поведение снова изменилось. Она наклонилась к Кассандре, оскалив зубы, как дикий зверь.

- Ха! Хотела бы я, чтобы ты продала меня. По крайней мере, тогда я смогла бы убраться отсюда. Ты хочешь оставить меня здесь, чтобы я состарилась, стала уродливой и скучной, как ты, со своим мужем, который так стыдится тебя, что даже не навещает. Только потому, что твоя жизнь уже закончилась, ты хочешь, чтобы мы тоже были несчастны. Я ненавижу тебя!

Злоба Люси была такой яростной, что у Кассандры перехватило дыхание, а это означало, что у нее не хватит дыхания, чтобы закричать, чтобы сказать, что она старается. Неужели Люси не видит, что она старается. Их семья годами разваливалась, а она пыталась сохранить ее от дальнейшего распада, но она не знала, как, она понятия не имела, что делать. Она не просила об этом, но это было то, что у них было. И как смеет Люси насмехаться над ее браком с мистером Девиттом! Ну и что с того, что ее муж был незнакомцем? Папа выбрал его, папа сказал, что он хороший человек, и папа сказал, что она должна выйти замуж, чтобы унаследовать Санн-парк, чтобы их не выгнали, если папа умрет. Она сделала это ради них всех, и она не станет жалеть об этом, ни о чем, и, если она никогда не увидит своего мужа и не сможет вспомнить его лица, так будет лучше, так будет лучше, так будет лучше, так будет лучше.