Блейд (СИ) - Шопорова Валентина (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Сегодня Блейд, как и обещал, принёс ноутбук и продемонстрировал Еве ответное письмо её шефа, в котором он говорил том, что, конечно же, отпустит её на лечение и желал скорейшего выздоровления. Принеси парень распечатку, Ева бы не поверила. Она бы не поверила ничему. Но этот факт был слишком сухим и острым - он черканул лезвием бритвы по телу и, кажется, перебил несколько сухожилий, потому что удерживаться на ногах, а не на коленях, стало сложнее.
«Меня никто не будет искать», - это почти приговор. Это и есть приговор, потому что собственными силами из капкана не удастся выбраться ни одному, пусть даже самому бойкому кролику.
И была ещё одна «новинка» в новом дне, которой не было ранее - Блейд, как и обещал, более не предлагал Еве пищу, от которой она так гордо отказывалась. Девушка не просила, полагая, что тело её не сможет её победить. Она словно продолжала жить в некой искаженной реальности, в каком-то зазеркалье, где всё не так плохо, как кажется «по ту сторону стекла». Но за стеклом никого не было. И «стекла» никакого тоже в помине не было. А была только просторная спальня, которая была настолько светлой, что походила на кусочек замёршего рая, элитную больничную палату, личное место в морге...
И вновь, и вновь Ева мотала головой, запрещая себе думать эти странные болезненные мысли. Разум всё больше подводил её. Казалось, что её мозг медленно, но верно отмирает внутри её черепной коробки, иссыхает. Казалось, что она сходит с ума: с каждым часом, проведенным в этих четырёх стенах, теряет ещё одну каплю интеллекта, ещё один кусочек сознания, которое всё больше сужалось, постепенно, становясь узким тоннелям, в конце которого не было видно ничего.
Девушка час за часом лежала на спине, исступлённо глядя в потолок, который был столь же безукоризненно ровным, идеальным, как и всё в этом доме. Только всего дома Ева не видела. Была лишь эта комната, до размеров которой теперь сузился весь её мир.
Еве казалось, что прошло уже несколько дней, но она отчётливо понимала, что не наступила ещё даже ночь. За окном едва начал рождаться закат, о чём свидетельствовали удлинившиеся тени стройных деревьев-исполинов. Скоро наступят сумерки. Затем ночь. А после неё наступит новое утро... Или не наступит?
Это было отвратительным и заставляющим тихо скулить про себя - не знать, наступит ли для тебя утро, не умрёшь ли ты во сне. Ева начинала ненавидеть сон, который сейчас был её единственным местом, в котором можно было ощутить временный покой. Но Блейд отнял у неё и это. Она не могла спокойно спать. Она не желала засыпать, потому что точно знала, что этот блондин вновь придёт к ней спящей и беззащитной. Вновь...
И, пусть он не делал с ней ничего, пока она спала, лишь сковывал одну руку, Ева не желала засыпать, не желала представать перед парнем в самом беззащитном человеческом образе. Но, парадокс, именно в этих стенах она спала так крепко, как не спала никогда в жизни. Может быть, тому виной был стресс, который, несмотря на попытки Евы сохранять внутреннее равновесие, всё равно стал её верным спутником - оно и немудрено. Может быть, тому причиной был голод, ведь, как известно ещё по животному миру - голодный организм пытается впасть в спячку, сэкономить силы, переждать трудные времена. А, возможно, тому причиной было нечто, подмешанное в воду, которой только и «питалась» девушка.
Это было глупым - считать, что в водопроводной воде может быть некая таинственная примесь, заставляющая её спать крепким сном, но Ева не переставала возвращаться к этой мысли. Она даже решила, что не будет больше пить из-под крана, но уже через четыре часа почувствовала, что так только хуже. Тошнота, ставшая привычным спутником девушки, усилилась в несколько раз. Неразбавленная ничем соляная кислота, давно переполнившая пустой желудок, начала жечь так, что, казалось, Ева уже находится в шаге от той мифической язвы, которую приписал ей Блейд. А желчь, которую продолжал продуцировать упрямый организм, до того пропитала стенки пищевода, нёбо, язык, что от её отвратительного вкуса хотелось ежесекундно отплёвываться. А ещё было головокружение...
То самое голодное головокружение, которое настигло Еву на третьи голодные сутки, заставляя чувствовать себя больной или старухой, потому что у молодой девушки не должно темнеть в глазах от мимолётного движения! Утром третьего дня в доме Блейда девушка старалась держаться молодцом, она была уверена, что так и есть, что она со всем справится. Но уже к вечеру стало хуже...
А наутро четвёртого дня стало настолько мучительно, что хотелось биться головой об стенку, чтобы хотя бы на секунду перестать думать о еде, которая ей была недоступна. Блейд больше не предлагал обеда, а она не могла упасть так низко, чтобы попросить похитителя о пище. Круг замкнулся. Кажется, гордыня, в самом деле, убивает...
Устав смотреть на идеально-белое полотно потолка, Ева перевернулась набок, обнимая себя за плечи и подтягивая колени к груди. Она прямо ощущала, как её кожа начинает сильнее обтягивать серпы рёбер и решётку грудины, она чувствовала, как её упрямый организм, чтобы иметь возможность выжить, «поедает» мышцы. И снова замкнутый круг, потому что, ослабнув, она точно не сможет выбраться. Получалось, что, спасаясь, её тело строевым шагом шло к своей могиле.
«Интересно, а смерть от открывшейся язвы наступает быстро?» - подумала девушка и тут же мотнула головой, зажмурилась. Эта мысль проскользнула в эфир сознания совершенно нелегально, её там никто не ждал.
Нет, она не желала умирать от чёртовой язвы, которую никогда не имела! Но, как бы ни было сильно в ней упрямство, Ева понимала, что голод может погубить её. Да, смерть от него наступает медленно, но... Но намного раньше наступают отупление, апатия и неспособность и нежелание бороться. А потом, если пытка, выбранная ею же самой, продолжится, она имеет все шансы сойти с ума. Сколько их - тех, кто начал худеть в погоне за сомнительным идеалом с модных подиумов, а закончил в стенах психиатрической больницы?
Эти мысли заставляли не находить себе места, крутиться на мягкой большой кровати, сминая белоснежные простыни. Её всё больше бесила эта белизна, эта псевдоневинность, чистота. Но больше раздражало полное отсутствие контроля над собственной жизнью, отсутствие чего-то, что могло отвлечь хотя бы на минуту. И, пусть отвлекаться было нежелательным, потому что каждый свой миг ей следовало думать о том, как выбраться отсюда, но, порой, переключиться на что-нибудь виделось жизненно необходимым.
Но единственным её «развлечением» было окно и созерцание молчаливой лесной панорамы по ту сторону равнодушного стекла. Казалось, что она попала в странное и оцепеневшее зазеркалье, как героиня сказки Льюиса Кэрролла - Алиса, которую она так любила в детстве. Вот только она была не Алисой, а единственная посетившая это «зазеркалье» Алиса попрощалась со своей жизнью по косвенной вине Евы, уступая ей своё место в этом странном царстве, где не работали никакие привычные законы и порядки, где всем заправлял единственный Король...
Подумав о Блейде, слишком живо представив его образ, его лицо, его глаза под закрытыми веками, Ева скривилась и резко повернулась, словно желая вырвать себя из объятий фантома, рожденного её же сознанием. Движение вышло настолько резким, что девушка слетела с кровати, стягивая за собой простынь. Белое полотно легло на её ноги, укрывая под собой половину тела, словно твердя: «Совсем скоро белой тканью покроют всю тебя, и ты с этим уже ничего не сделаешь».
Желудок девушки свело такой сильной судорогой голода, что её волны докатились до самого горла, эхом коснулись зубов. Перед взором Евы так и заскакали воспоминания о последнем утре, проведенном дома: о маленькой порции овсяной каши с ягодами и шоколадной пастой и небольшой чашке слишком крепкого кофе, который ей пришлось пить без молока, потому что она забыла купить его накануне вечером, о пропущенном обеде...
Сейчас пропуск приёма пищи казался досадным упущением, ужасной глупостью. Пусть плотный обед подарил бы ей всего на несколько часов больше ощущения призрачной сытости, но в настоящих условиях это казалось огромной победой.
