Улей. Книга 2 (СИ) - Джиллиан Алекс (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT, FB2) 📗
Глава 16
Глава 16
Бут
После завершения сезонного стрима меня погрузили в медикаментозный сон, длительность которого определял тот, кто временно взял на себя бразды правления в Улье.
Я не видел снов и полностью потерял ощущение времени. Мое тело постепенно исцелялось и восстанавливалось, пока сознание блуждало за пределами этого мира. Подобную методику опробовали на мне далеко не первый раз. Физическое заживление травм и повреждений проходит быстрее, когда сопротивляющийся разум не отвлекает от процесса лечения.
Возвращение в реальность происходит стремительно и безболезненно. Зрительный фокус в норме, реакции сохранены, память не повреждена, сознание ясное, мышечный тонус в порядке. Состояние мало отличается от пробуждения после самого обычного сна. Я чувствую себя отдохнувшим и полным сил, что, честно говоря, малость обескураживает.
Открыв глаза, я мгновенно узнаю место, в котором нахожусь. Это королевский лофт. Супружеская спальня Медеи. Ее постель, на которой совершались самые дикие сексуальные оргии, в том числе и с моим участием. Всплывшее в памяти имя королевы причиняет фантомный дискомфорт, воскрешая последние мгновенья ее жизни… если, конечно, она действительно мертва. В Улье ни в чем нельзя быть до конца уверенным. Все, что воспринимается, как реальность, в любой момент может оказаться тщательно организованной фикцией или новым витком хитроумной игры.
— Выспался?
Резко дернув головой на звук голоса, я понимаю, что поспешил с выводами о своем удовлетворительном состоянии. Затылок пронзает острая боль, перед глазами мельтешат белые точки.
Идентифицировав источник голоса, я полностью ликвидирую вероятность выживания Медеи. Будь это так, Кая не сидела бы сейчас в кресле королевы, одетая в один из ее полупрозрачных пеньюаров.
— Блядь, — сдавленно застонав, выдыхаю я.
— Многословное приветствие. Я поражена, — раздраженно язвит Каталея.
Представляю, в какой она ярости, но мне совершенно нечем ее успокоить. Мы оба оказались в ловушке чужой игры, но зато теперь находимся на равных. Сомнительное утешение для негодующей пчелки, но другого нет и не предвидится в ближайшее время.
— Ничего не хочешь мне объяснить? — не дав мне ни минуты продыху, Кая стремительно подходит к кровати, и опустившись коленями на матрас, нависает надо мной негодующей тенью. — Где мы, и что происходит?
— Ты жива, разве этого факта недостаточно? — медленно приподнявшись, я сдвигаюсь назад и опираюсь лопатками на изголовье кровати. Инстинктивно прижимаю ладонь к новому шраму от пули на многострадальном левом плече. Боли нет, только неприятный зуд.
— Ты смеешься надо мной? — задыхаясь, взбешенно шипит Кая.
— Отнюдь. Ты снова упустила возможность убить меня. Поэтому не жалуйся, — устало отзываюсь я. — На истерики нет времени. Хочешь ты того или нет, но полную картину случившегося нам придется восстанавливать совместно, — уведомляю я на случай, если она планирует и дальше взрывать мой мозг. — Но сначала я хочу принять душ. Не помню, когда делал это в последний раз.
— Делай, что хочешь, — окинув меня презрительным взглядом, Кая нервно вскакивает с постели и возвращается в любимое кресло Медеи.
Черт, невыносимо смотреть на нее в этом пропитанном безумием и похотью месте.
— Я долго ждала. Полчаса как-нибудь переживу, — проворчав себе под нос, девушка тянется за стаканом сока. На столике накрыт сбалансированный питательный завтрак. Судя по всему, впроголодь ее не держали.
Встав с постели, поочередно разминаю затекшие мышцы. Отсутствие на мне какой-либо одежды не смущает ни меня, ни пчелку.
Опустив тяжелую голову, я бегло осматриваю свое тело. Следы от плети побледнели и почти незаметны, что порождает новый виток вопросов. Сколько же меня держали в отключке? Чем все это время занималась Кая? Сидела здесь в мучительном ожидании ответов? В таком случае, ее нетерпение и напор вполне оправданы.
— Давно ты здесь? — резко замедлившись, я оглядываюсь через плечо.
— Завтра будет две недели, — отзывается она отрешённым тоном. — Тебя доставили три часа назад, — предугадав следующий вопрос, добавляет Кая.
— Кто?
— Не знаю, я их раньше не видела, — поморщившись, отвечает пчелка, растирая кончиками пальцев виски.
— Кто-нибудь говорил с тобой, пока… хм меня не было?
— Нет! Никто! Меня тут держат на тех же условиях, что и огромного питона в террариуме. Мы, кстати, успели с ним или с ней познакомиться, когда эта мерзкая тварь каким-то образом выползла погулять и чуть меня не сожрала, — вскинув голову, она бросает на меня обвиняющий яростный взгляд.
— Целиком питон тебя съесть не способен, и ты точно не в его вкусе.
— Тебе весело? А мне нет, — с негодованием восклицает Кая. — Я тут едва не свихнулась. Каждый раз, когда мне доставляли еду, я прощалась с жизнью. Какие только мысли не приходили мне в голову!
— Потерпи еще немного. Мы все обсудим, — понимающе улыбнувшись, обещаю я, прежде чем скрыться за прозрачной стеной ванной комнаты.
Глава 16.1
Приняв контрастный душ и одевшись в белый халат, минут через пять я возвращаюсь в спальню, но пчелки уже и след простыл. Прихватив с подноса с завтраком сэндвич с индейкой, я направляюсь на поиски, закончившиеся в самом жутком отсеке королевского лофта — в пыточной Медеи, где царит гнетущая атмосфера, витает смрадный запах, въевшийся в покрывшиеся бурыми пятнами стены, повсюду расставлены чудовищные пыточные приспособления, как современные, так и попавшие на остров прямиком от торговцев антиквариатом.
Уверен, что за две недели, Кая успела изучить каждый уголок апартаментов, но почему ее потянуло в личную игровую королевы сейчас? Конструктивного диалога здесь у нас явно не выйдет.
— Кая, нам стоит переместиться в другую локацию, — выбросив недоеденный сэндвич в ближайшую урну, напряженно произношу я, пристально наблюдая за молчаливой и внешне собранной девушкой.
— Ты был здесь раньше? — показательно равнодушно любопытствует пчелка.
Остановившись между «Колыбелью Иуды»[1] и дыбой, она небрежно перебирает «рабочие» инструменты, оставленные Медеей на металлической передвижной подставке.
— Доводилось, — нехотя отвечаю я.
— Расскажешь, что это за вещица? — повернувшись, Кая демонстрирует грушеобразное устройство с железными лепестками и винтом посередине. Медея не упускала случае пустить его в дело.
— Ты держишь в руках «Грушу страданий». В средневековье она использовалась для наказания женщин и гомосексуалистов. Ее вставляли во влагалище или задний проход, затем крутили винт, «лепестки» раскрывались, разрывая плоть. Жертвы умирали в страшных муках, — краткое описание не вызывает ни ожидаемого ужаса, ни отвращения на лице пчелки. — Вопрос был риторическим. Ты знала ответ, — заключаю я.
— В юности я посещала множество музеев, включая камеры пыток, — подтверждает она мои слова. — Здесь собраны многие экспонаты из тех, что я уже видела.
— Что конкретно ты хочешь узнать? — в лоб спрашиваю я.
— Мы абсолютно точно не в музее, Бут, — бросив «грушу страданий» на место, девушка нервно кусает губы, и отвернувшись, берет другой инструмент, напоминающий огромную кошачью лапу. — Этой штукой в древности раздирали плоть до костей, — повертев жуткий экспонат в руках, Кая кладет его на место и переключает внимание на металлические щипцы, которыми Дея ради забавы отрывала то, что можно было отрезать. — Вот это, я так понимаю, инструмент широкого профиля, — предполагает Кая с пугающим спокойствием.
Взяв длинную металлическую спицу, она снова разворачивается ко мне лицом. Непроизвольно сглотнув, я отгоняю возникшие в памяти чудовищные и кровавые фрагменты изощренных бесчинств Медеи. Разнокалиберные спицы королева использовала точно так же, как и свои шпильки, заставляя бывших любовников выть и рыдать от адской боли.
