Жребий судьбы (ЛП) - Ирессё (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Да, с другими у вас гораздо больше общего, — пробормотал Лассен. — И они любят вас, просто потому что это вы, а не из-за того, что вы носите корону.
— Верно. Имкаэль же по сей день никак не успокоится, что ношу ее именно я, а не он.
— А вас никогда не беспокоило, что он может… — Лассен поколебался, затем выдавил: — захотеть отобрать её у вас?
Рогир покачал головой:
— Имкаэль зол на меня, но не настолько ненавидит, чтобы попытаться свергнуть. Все же он приходится мне дядей и правда очень любил моего абу. Несмотря на все амбиции, он мне предан.
Лассен не спрашивал Рогира о средствах, которыми тот измерял преданность своего дяди. Хотя и подозревал, что король находил достойное применение его потрясающим талантам.
Все чистокровные обладали способностью управлять дарами разума в той или иной степени. Однако далеко не многие знали, как наиболее полно ими пользоваться, некоторым просто не хватало умений. Даже среди Эссендри сила варьировалась, и не всем отпрыскам королевского дома преподавали искусство применения ментальной власти. Удивительно, но Имкаэль не был столь виртуозен, хоть и являлся принцем, который, как когда-то думали, взойдет на престол после его тогда еще бездетного брата. Лассен терялся в догадках: следствие ли это отсутствия надлежащего обучения или же герун попросту не раскрыл ментального потенциала Эссендри полностью.
— А как насчет его сыновей?
— Нет причин опасаться Махаэля или Ронуина. Но вот Тирд — темная лошадка, — признал Рогир. — Всего на несколько лет старше тебя, и последний раз гостил во дворце незадолго до твоего приезда. С тех пор я его не видел и не говорил с ним.
Вернувшись в постель, Лассен окинул взглядом своего спящего возлюбленного. Посмотрел на его расслабленные черты, казавшиеся во сне невероятно красивыми, скользнул глазами и вдоль великолепного торса. Он знал каждый дюйм этого тела. Так же, как и Рогир знал его собственное. Для короля на нем не осталось ни единого участка, который он пропустил бы, не исследовал и не отметил своей властью на протяжении их отношений. И, тем не менее, всякий раз в постели тот набрасывался на Лассена с не меньшей жаждой, чем когда он впервые взял его или окончательно лишил невинности в день тридцатилетия.
Лассен резко отвернулся, хватило одной мимолетной мысли о той ночи, чтобы в животе сладко сжалось. Праздничный ужин ему почти не запомнился, все представлялось расплывчатым, точно в тумане. Рогир неотступно следил за ним. Кажется, за столом звучали шутки, правда он не улавливал их суть, кузены короля сочувствующе поглядывали в его сторону, и к концу вечера стало очевидно, что Рогир сгорает от нетерпения. Но вот Жозель вместо вина подал ему узкий хрустальный бокал, наполненный прозрачной лазурного цвета жидкостью, и этот момент Лассен никогда не забудет.
Мираш. Принятый после еды, контрацептив подавлял жизнеспособность матки, ее вход и стенки отторгали семя, не давая закрепиться внутри. Едва завидев бокал, Лассен ощутил, что лицо заливается густой краской.
Присутствующие старательно переключились на другое и не смотрели, как он медленными глотками пьет зелье. Напиток походил на сладкое вино, лишь чуть отдавая вяжущим лекарственным послевкусием. Само собой разумеется, к тому времени, когда ужин закончился, Лассен был уже настолько взвинчен, что едва смог пожелать гостям доброй ночи. В постели все происходило не так, как в первый раз, когда он возлег с Рогиром. Более особенно.
Любовник обычно и до этого долго готовил Лассена к соитию, стремясь доставить наибольшее удовольствие. Но на сей раз Рогир уделил прелюдии особенное внимание, чтобы проникновение доставило минимум дискомфорта. Распаленный длительными предварительными ласками, Лассен не мог дождаться, когда Рогир наконец войдет в него. Он больше не думал об остром жале, прорывающем последнюю девственную преграду, ведущую в канал для семени; пустота внутри пульсировала и жаждала наполнения. Охваченный безграничным ощущением счастья от принадлежности Рогиру, он бесстыдно протянул руку вниз, дабы убедиться, что они соединились так, как обычно сливаются для продолжения рода. Это потрясло его до глубины души, он чувствовал, как твердая плоть движется под пальцами, погружаясь в ножны.
Лассен набросил халат и вышел на балкон. Ночной воздух немного охладил горящие щеки, с губ слетел судорожный выдох. Воспоминания снова пробудили желание. Тихо выругавшись, он крепко сжал бедра. Несмотря на остаточную боль между ног, тело хотело, чтобы его взяли еще раз.
Это было сильнее него. Радость отдаваться Рогиру обратилась в безнадежное пристрастие.
Он подавил острый приступ вожделения, мысленно вернувшись к Имкаэлю и его младшему сыну. Лассен боялся, что их козни далеко не закончены. Его мучило плохое предчувствие, что Имкаэль выстроил определенную схему действий, последствия которых скажутся не только на его племяннике, но также и на нем самом, на Лассене. Необъяснимое ощущение, он не понимал, откуда оно взялось, просто знал.
Лассен.
Он оглянулся. Рогир не спал и смотрел на него.
Иди ко мне.
Призыва оказалось достаточно, чтобы заставить временно забыть обо всех неприятностях. Лассен вернулся к Рогиру и скользнул в его объятия. Тот подмял его под себя, накрывая рот своими губами.
Если говорить честно, ардан тоже стал прибежищем для своего наложника. Когда его обнимали руки Рогира, в душе Лассена не оставалось места ни для каких чувств, кроме восторга. И полный проблем внешний мир тут же отступал перед неустанным напором страсти.
Глава 11. Сделка
Лето закончилось. За окнами свирепствовала буря, и потоки воды с неутомимой энергией хлестали по стеклам, знаменуя начало второго сезона дождей, который будет господствовать на севере Эйсена весь следующий месяц до тех пор, пока не сменится сухой осенней прохладой.
Сильный порыв ветра вполне мог распахнуть недостаточно плотно закрытое окно и разбить о стену. Проверив щеколды на рамах, Лассен с тревогой вгляделся в серую мглу, стараясь увидеть, не переполнилась ли Азира.
Великая река, чье русло пролегало через самое сердце столицы, обычно не выходила из берегов даже после затяжных ливней, какие шли в последние дни. Но изредка все же случалось, что нижние кварталы города затапливало.
— Уровень сильно повысился?
Лассен обернулся:
— Пока опасности нет, вода еще не поднялась до набережных.
Рогир сидел в большом кресле перед очагом. Рядом на столе стояли два кубка подогретого вина с пряностями, пустой стакан, рядом — стопка писем, одно из которых тот, хмурясь и морща лоб, читал. Или пытался читать. Вдруг ардан в сердцах смял бумагу.
— Я столько раз просил писать четко. Вот опять ничего не поймешь, хоть бы писцу доверили, если сами не умеют! — с сарказмом прокомментировал он, покосившись на злосчастный документ.
Прохладные пальцы легли сзади на лоб и протерли виски. Через некоторое время король вздохнул, взяв Лассена за запястья, потянул на себя, усаживая на колени.
— Что-то важное? — спросил Лассен, оседлав Рогира.
Письмо было от наместника одного из многочисленных королевских владений, разбросанных по Иландру. Рогир сам следил за делами, чтобы знать, в каком те состоянии, и частенько, выкроив свободное время, предпринимал внезапные наезды в поместья или требовал регулярных отчетов, когда не удавалось провести инспекцию лично.
— Откуда мне знать? — недовольно проворчал Рогир. — Если здесь что-то и есть, то оно напрочь затерялось среди этих нечитаемых значков. — Он бросил письмо на стол. — Напомни мне вызвать Джилмаэля или пусть кого-нибудь пришлёт, чтобы разобрались в проклятых каракулях. Вдруг в них наличествует смысл? В конце концов, его помощники привыкли иметь дело с шифровками. — Лассен усмехнулся. Он перебирал волосы Рогира, позволяя темным прядям скользить между пальцами. Мгновение спустя у него перехватило дыхание: тот уткнулся носом ему в шею, прокладывая вверх дорожку поцелуев. Забрался рукой под рубашку и принялся гладить наливающийся в паху бугор.
