Жребий судьбы (ЛП) - Ирессё (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Лассен продолжил путь по дорожке и вошел непосредственно в саму Цитадель. До того как приступать к утренним обязанностям ему хотелось успеть принять ванну. Сегодня он надеялся посетить детский приют, которым управляли монахи ордена святого Амбриона.
Но для экономии времени пришлось довольствоваться теплым душем. После Лассен критически осмотрел себя в зеркале. Длинные волосы — Рогиру нравилось, когда они спускались свободной волной, хотя Лассен часто завязывал их в хвост или заплетал косу. Светлая кожа, которая просто отказывалась темнеть, принимая лишь слабый оттенок загара. Легкая бледность немного не соответствовала возрасту — физически он уже созрел.
Десять лет регулярных упражнений с оружием во внутреннем дворе, верховые прогулки по Великому полю и охота в густых лесах у подножия горы Сарак, наложили на него свой отпечаток. Гибкое тело стало крепким и жилистым, стройные ноги — упругими и сильными. Лицо тоже изменилось — щеки утратили детскую округлость, а красиво вылепленные нос и подбородок выгодно выделялись на фоне высоких скул.
Что бы там ни думали злопыхатели, Лассен многому научился за прошедшие годы. Как и желали родителей, он закончил образование и полтора года назад получил диплом в области схоластики. Тогда же отметил свое совершеннолетие, на которое Рогир преподнес ему сережку из белого серебра, теперь украшавшую его левое ухо.
Он прикоснулся к ней пальцем, вспоминая свое тогдашнее шоковое состояние при мысли, что Рогир посчитал его достойным носить столь драгоценный металл — ведь это было прерогативой только верховных правителей и их родственников. Но Рогир всегда отличался склонностью делать исключения из правил. Он взял Лассена наложником вопреки всеобщим ожиданиям и утверждениям. Даровал ему многие привилегии и обязанности, по традиции принадлежавшие лишь членам королевской семьи.
Лассен быстро оделся и накинул плотный плащ. Он уже собрался уходить, но тут Жозель предупредил:
— Диар, с вами хотят увидеться два посланника из Таль Ирека. Я взял на себя смелость проводить их в синюю комнату. Вы встретитесь с ними?
— Ну конечно, — быстро ответил Лассен. — Не так уж и часто, мне удается, поговорить с кем-то из моих краев.
Синяя комната называлась так из-за ковра цвета ночного неба и темно-синих портьер на окнах. Увидев, кто его ждет, Лассен очень удивился. В то время как мастера ювелирных дел и ремесленники довольно часто приезжали столицу, городские старейшины были в ней редкими гостями, так как их профессиональные интересы мало соприкасались с торговлей и разъездами. Он задался вопросом, с чего вдруг Микал и Оувин решили посетить Рикар.
— Диар, — прошептал Микал. Они с Оувином почтительно склонили головы.
— Ах, пожалуйста, оставьте формальности, — махнул рукой Лассен. — Вы — самые близкие друзья моего родителя и мне как семья. Я так рад вас видеть. Те улыбнулись, польщенные теплым приветствием. Лассен подал им знак занять места за овальным столом в центре комнаты. — В последнем письме адда упоминал, что дома все хорошо, — сказал он. — Наверное, так и есть, раз вы нашли время нанести визит.
Оувин вздохнул:
— Это путешествие не только ради удовольствия. По правде говоря, мы хотим просить аудиенции у ардана.
— И надеемся, что вы сможете помочь нам добиться ее как можно скорее, добавил Микал. — Нам очень повезло, что командующий Хеназ предложил сопроводить нас и воспользоваться порталом для перемещения.
Лассен нахмурился. Назревала проблема, и довольно серьезная, если даже командующий войска Веларуса оказался настолько тронут, что рискнул покинуть свой пост, чтобы ускорить поездку старейшин в столицу.
— Что такого произошло, если об этом надо сообщить его величеству лично? — спросил он. — И почему аба или адда ничего мне не написали?
— Полагаю, из опасений, что их сообщение попадет в чужие руки и информацией воспользуются против вас, — объяснил Микал. — Особенно, если это будут руки Имкаэля Эссендри.
В животе у Лассена ёкнуло:
— Что натворил дядя ардана?
— Он перекрыл путь через восточную часть Веларуса в объезд Анжу. Что отрезало нас от остальной части королевства.
У Лассена едва не вырвалось ругательство. Уняв гнев, он вызвал в памяти политическую карту юго-востока Иландра.
Восточный Веларус, переставший входить в состав Каттании после поражения княжества во время войны с Иландром, вдавался в ее территорию. Анжу — узкий, напоминающий по форме лук маленький феод — первоначально находился к северо-востоку от старого Веларуса, и составлял почти одну треть его границы со смежной Каттанией. Но поскольку граница эта изобиловала опасными трясинами и топкими болотами, каттанцы никогда не пытались проникнуть через неё в Иландр.
С аннексией восточного Веларуса западный конец Анжу оказался зажатым между этими двумя областями и вклинивался вглубь провинции почти до середины, где изгибался на юг. Главные тракты, которые соединили восточный Веларус с остальной её частью и самим Иландром, пролегали через феодальное владение или огибали его. Так или иначе, всеми теми дорогами владел герун Анжу.
— Зачем ему это понадобилось? — спросил Лассен.
Микал пожал плечами:
— Кто знает, что у него за прихоти… Может, отомстил за то, что мы не подчинились тогда его желаниям, хотя прошло столько лет — странно, что он до сих пор держит зло.
— И теперь слишком поздно ему потворствовать, — добавил Оувин.
Лассен хмурился:
— Но как он этого добился? Анжу ведь не в его прямом ведении.
— Нет, но им управляет его сын, — сказал Оувин. — Второй супруг Имкэеля, Нарал, был братом Явана Кардовы, последнего геруна Анжу. Власть теперь перешла через Нарала к его единственному сыну, Тирду Кардова тар Эссендри.
Лассен быстро обдумал услышанное. Он знал, что Имкаэль женился дважды и что оба супруга скончались. Его первый муж принадлежал к роду Эссендри. Второй происходил из дома Кардова. Имкаэль имел двух сыновей от первого брака и одного от второго.
Старший, Махаэль, тихий и флегматичный по натуре, не настолько дружелюбный, как остальные кузены Рогира, но при этом не проявлял такой же открытой враждебности, как его родитель. Ронуин, напротив, был довольно приветлив, но при этом неимоверно уныл. Однако выказывал по отношению к Рогиру твердую лояльность, ради чего Лассен готов простить ему все недостатки и сносить в его обществе любое количество скуки.
Младшего, Тирда, Лассен не знал; при дворе шептались, что тот единственный из отпрысков Имкаэля не входил в число приближенных Рогира. Лассен гадал, по какой причине. И пришел к выводу, что Тирда, по-видимому, так воспитали, накрепко внушив мысль, что он станет геруном Анджу — тот даже не носил фамилию своего родителя, а взял имя отца. Частица тар просто обозначал высокий дом, к которому из семейства Кардова принадлежал только Тирд.
— Рогир не принимает никого лично на этой неделе, если только дело не касается государственной безопасности, — сообщил Лассен. — Вам надо обратиться к нему на публике, но списки просителей бесконечные. Я не уверен, внесут ли вас туда без предварительного согласования.
Старейшины понурились:
— Блокада длится почти четыре недели, и ее последствия ощущаются уже довольно остро, — сказал Микал. — Разве Вы не можете посодействовать нам, Лассен? Его величество вас послушает.
Лассен колебался. Он мог сделать, как они просили. Но если пойдет слух о его вмешательстве, недоброжелатели, несомненно, тут же все извратят и начнут поливать его имя грязью.
До сего времени Рогир игнорировал большинство сплетен, пущенных скептиками против его наложника, так как никогда не сомневался в нем. Но если в обвинениях проскользнет хоть малейший намек на правду, он волей-неволей будет вынужден проверить их. Такое уже случалось в прошедшие десять лет, и каждый раз имело отношение к Таль Иреку, когда Лассен действовал от имени своей родины и соотечественников. Поэтому Идана сами не обращались к нему с просьбами и другим запретили, чтобы им не поставили в вину еще и кумовство. Рогир же всегда верил возлюбленному. Лассен не хотел давать повод сожалеть об оказанном доверии.
