Отмеченный богами - Уотт-Эванс Лоуренс (книги хорошего качества .txt) 📗
У порога он задержался, чтобы на прощание обнять и поцеловать Анву. Хоть она и не улыбнулась, глаза её оставались сухими. Маллед закинул дорожный мешок за спину, помахал рукой жене и детям и тронулся в путь.
Заблудиться он не боялся, ему приходилось хаживать в Бьекдау не раз, так что дорога была знакома. Кроме того, она нигде не раздваивалась, если не считать нескольких заросших травой ответвлений к близлежащим фермам. Но спутать эти проселки с главной дорогой было невозможно. Поэтому он мог наслаждаться прекрасным днем и размышлять о чем угодно.
Пройдя половину пути, он уже почти начал жалеть о том, что не вышел из дому раньше. Тогда он добрался бы до Бьекдау ещё до пика дневной жары. Но, с другой стороны, это означало бы короткий сон и более раннее расставание с Анвой. Ни сном, ни временем, проведенным в обществе супруги, Маллед жертвовать не хотел. Что ж, за удовольствия надо расплачиваться.
По обеим сторонам дороги зеленели хлеба. Зелень была уже блеклой, чуть желтоватой — именно такую приобретают колосья перед самой уборкой урожая. Когда начнется страда, дорога будет не столь пустынной — фермеры повезут зерно на рынок, а торговцы начнут сновать между Бьекдау и Йелдау, совершая сделки с земледельцами.
А сейчас дорога была пустынна, если не считать редких змей, греющихся в пыли на солнцепеке, да птиц, кружащих над кромкой поля. Маллед слышал жужжание среди колосьев и надеялся, что это в основном пчелы и им подобные, а не те козявки, что сжирают урожай на корню. Время от времени издали доносились чьи-то голоса и посвистывание работающих в поле фермеров, но слов кузнец расслышать не мог, а видел среди хлебов лишь согнутые спины да широкополые соломенные шляпы. Из окон и дверей домов, мимо которых он проходил, никто не высовывался — создавалось впечатление, будто весь мир принадлежит только ему, так как боги стерли с лица земли всех остальных.
Боги… Маллед задумался о богах.
Когда он был ребенком, мать рассказывала ему о них множество историй. Маллед знал, при выполнении своего долга наиболее могущественными богами начиналась жара и наступало лето, а не столь великие луножители приносили холода и зиму.
Дремегер, бог кузнечного мастерства, прямой хозяин Малледа, таким образом, вставал на вахту поздней осенью, что ясно указывало на его место в божественной иерархии.
Самым могущественным из всех был Баэл, и именно он поддерживал огонь в топке в День летнего солнцестояния, когда появился на свет Маллед. Но в этом году его триада только что миновала, и на дежурство заступила Ведал, богиня земли; это она вскармливает хлеба, растущие вдоль дороги. Солнце было горячим и палило немилосердно. Конечно, Ведал — божество, не считаться с которым нельзя. С другой стороны, припомнил Маллед, она не осталась небесной Королевой потому, что, оказавшись чересчур мягкосердечной, вскармливала своих врагов до тех пор, пока они не подросли и не свергли её с престола.
Шагая, он размышлял о том, что Империя Домдар была создана богами по их общему согласию — не только с целью положить конец бесконечным войнам на земле, но и для того, чтобы перестать использовать смертных в качестве оружия в собственных небесных сварах.
Маллед не был уверен в правдивости последнего обстоятельства.
А впрочем, все это не имело никакого значения. Суть дела состояла в том, что боги решили — Домдар должен править миром, и в течение восьми сотен лет армии Домдара шли вперед, подчиняя себе все и вся. Часто случалось, целые государства сдавались на милость Домдара без боя, считая бессмысленным сопротивление тому, за кем стоят боги. Их поражение было неизбежно, так что борьба означала лишь отдаление этой неизбежности ценой многих жизней и тяжелых страданий. Возникновение Империи Домдар было предопределено небесами.
Но в таком случае как этот черный маг с востока осмелился бросить вызов Домдару? И почему боги не поразили его насмерть за подобную наглость?
Неужели все боги уподобились Ведал и стали мягкосердечными до идиотизма? Неужели теперь обыкновенные мужчины и женщины должны снова умирать только потому, что у богов исчезло желание вмешиваться?
А может быть, они стали похожи на Самардаса, бога мудрости, который не сумел стать Королем только потому, что был полностью погружен в свои мысли и не заметил заговора против себя? Неужели боги ничего не замечают?
Отказ оракулов отвечать на вопросы скорее подтверждал вторую версию. Складывалось впечатление, что боги изолировались от людей. Их голоса не были слышны, они перестали советовать, как поступать. И даже сейчас, когда их приказ о подчинении всего мира Империи Домдар грубо нарушается, они ничего не предпринимают.
Но солнце продолжало сиять, хлеба на полях зрели, и луны по-прежнему плавали в небесах. Следовательно, боги все ещё оставались там и продолжали поддерживать жизнь на земле.
Может быть, они отстранились не от всего, что существует под Сотней Лун, а лишь от людей? Может быть, вдоволь насытившись человеческой глупостью и грехами, они сохранили интерес к остальным явлениям природы?
А если это так, то что сталось с избранным ими Заступником? Да и существует ли он сейчас, этот Заступник?
Допустим, Заступник есть. Но в таком случае возникает очередной вопрос: является ли он, Маллед, этим самым Заступником?
За последние годы Маллед, лежа в постели или обрабатывая раскаленное железо, много раз задавал себе эти вопросы, но так и не смог прийти к определенному выводу.
Его размышления по дороге в Бьекдау новизной не отличались. Когда он увидел купол храма, каких бы то ни было откровений у него не возникло, зато вопросов стало значительно больше.
Глава девятнадцатая
"И этот сброд называется Ротой Заступников! — думал Лорд Дузон, глядя из-под опущенных полей шляпы. — Что за нелепая шутка!” Если со всей Империи собрать бездельников, прохвостов, эгоистов, драчунов и скандалистов, не имеющих понятия о дисциплине, то эта, с позволения сказать, рота окажется сливками столь малопочтенного общества. Если боги действительно назначили кого-то из этой банды защищать Империю — за исключением, естественно, самого Дузона, — то боги просто рехнулись. Из сорока одного человека, отданных под его командование, лишь единицы могут принести какую-нибудь пользу.
Половина его воинства даже не могла держаться в седле.
Врей Буррей, разумеется, в лошади не нуждался. Он всюду порхал с помощью своего проклятого прибора. Вот и сейчас он подобно яркой молнии мелькал над головой в разрывах облаков, пугая животных.
Большинство же остальных воинов топали по грязи или болтались в седлах, как малолетние ребятишки. Постоянное ерзанье утомляло лошадей. Дузон старался не думать о кровавых мозолях и судорогах, которые возникают у всадников от неумелой езды.
Некоторые, и надо отдать им должное, с верховой ездой вполне справлялись. Младшие сыновья мелкой знати скакали просто прекрасно, а Принц Багар, казалось, чувствовал себя в седле увереннее, чем на собственных ногах. Но что касается деревенских силачей, разномастных поэтов и обыкновенных сумасшедших, то они являли собою просто ждущую своего часа катастрофу.
Поскольку Генерал Балинус жаловался на нехватку конников, Лорд Кадан предложил Роту Заступников в качестве пополнения легкой кавалерии. Однако Дузон решил, что бросит этих идиотов в конную схватку лишь в том случае, если к нему явится сам Баэл и лично отдаст приказ.
Дузон снял шляпу и стал махать ею, чтобы она хоть немного обсохла. Он посмотрел на небо — дождь, похоже, кончился. Обычный летний короткий ливень. Такие ливни вовсе не редкость. Через несколько минут появится солнце, и настроение у всех поднимется. Грязь высохнет, хотя это была скорее не грязь, а скользкая пленка на твердом, хорошо утоптанном полотне дороги.
Дузон обвел взглядом горизонт. Пшеничные поля и пастбища с фермерскими домами простирались на север и на юг сколько хватало глаз. Впереди и позади них тянулась дорога, громко именуемая Гогрорским трактом. На самом деле этот тракт был всего лишь узкой полоской голой земли между бесконечными оградами частных владений. Предполагалось, что вдоль дорог должны тянуться поселения и постоялые дворы, но ни того, ни другого Дузон не видел. Далеко на западе в виде тонкой струи поднимающихся к небу и смешивающихся с облаками дымков угадывался Зейдабар. Городские башни и стены наконец скрылись из виду. А впереди…
