Лэшер - Райс Энн (книга жизни .txt) 📗
– Нам поступило сообщение от старшин, – сообщил Эрон, не тратя времени на приветствия. – По факсу отеля «Поншатрен».
– Старшины используют подобные средства связи?
– А как же иначе, – пожал плечами Эрон. – Сообщение написано на латыни. Обращено к нам обоим. Поступили две копии – для каждого из нас.
– Старшины чрезвычайно заботливы.
Юрий оглядел комнату. Около камина напротив друг друга стояли два темно-красных кожаных дивана, а между ними на полу был расстелен ярко-синий китайский ковер. Стеклянный столик завален бумагами. На стенах в золоченых рамах висели картины, по большей части современные абстракции. Несколько столиков с мраморными столешницами. Немного потертые бархатные кресла. Свежие цветы, расставленные так, как их обычно расставляют в вестибюлях и холлах официальных учреждений. Огромные букеты в фарфоровых вазах стоят под зеркалами и на каминной полке, которую украшает голова мраморного льва. Все дышит уютом и комфортом. В такой комнате приятно предаваться неспешным размышлениям. Господи помилуй, как нелепо обсуждать тут какие-то сообщения от старшин.
– Садитесь, – пригласил Эрон. – Я переведу вам сообщение.
Юрий опустился на диван.
– Не надо переводить, Эрон. Я читаю по-латыни. – Он слегка усмехнулся и добавил: – Иногда я даже писал по-латыни свои сообщения для старшин. Исключительно ради того, чтобы не забыть язык.
– Да, да, конечно, – слегка смутился Эрон. – С чего я только взял, что вы не понимаете по-латыни? Старый надменный болван – вот кто я такой.
Он указал на два блестящих, гладких листа бумаги, которые лежали на столике поверх кипы журналов. Юрий успел разглядеть, что по большей части то были журналы по архитектуре и дизайну – дорогие иллюстрированные издания, пестревшие фотографиями знаменитых лиц именами модных дизайнеров и изображениями стильных шикарных вещей, которыми этот дом был наполнен до отказа.
– Вы не помните Кембридж? – спросил Юрий. – Забыли, как по вечерам я читал вам Вергилия? A еще я перевел для вас один из трудов Марка Аврелия, не помните?
– Конечно помню. – Эрон поджал губы. – Кстати, этот ваш перевод я храню до сих пор. Просто к старости я стал хуже соображать. Привык, что люди вашего поколения не владеют латынью. Проявление старческого высокомерия, и ничего больше. Скажите, сколько языков вы знаете? И сколько знали в тот день, когда мы познакомились?
– Не помню точно. Как говорится, я знаю лишь, что ничего не знаю. Позвольте мне прочитать послание.
– Да, конечно. Но прежде расскажите мне, что вам удалось разузнать.
– Столов остановился в отеле «Виндзор-Корт». Отель чрезвычайно дорогой и шикарный. С ним еще двое, а возможно, и трое. Судя по всему, в город прибыли еще несколько членов ордена. Когда я шел сюда, они за мной следили. Я заметил их на Шартрез-стрит. И сейчас на другой стороне улицы один из них ждет меня. Все они примерно одного возраста и одного типа внешности – молодые англосаксы или скандинавы. Все в одинаковых темных костюмах. Шестерых из них я уже узнаю в лицо. Они даже не дают себе труда скрывать, что следят за мной. Полагаю, таким образом они пытаются меня испугать или заставить отказаться от своих намерений. Вы понимаете, что я имею в виду.
В комнату стремительно вошла Беатрис. Ее высокие каблучки громко стучали по полу. Она опустила на столик поднос, на котором стояли чашечки с дымящимся эспрессо.
– Надеюсь, кофе вам понравится, – сказала она. – Пейте, а я пока позвоню Сесилии.
– А как дела у Мэйфейров? – поинтересовался Юрий. – Есть какие-нибудь новости?
– С Роуан все по-прежнему. Никаких перемен к лучшему. Мозг сохранил лишь минимальные функции. Но она дышит сама, без помощи аппаратуры, – сообщил Эрон и негромко добавил: – Короче говоря, находится в растительном состоянии. И может пребывать в нем еще долго.
– И зачем только употреблять подобные выражения? По-моему, в них нет никакой необходимости, – голосом, полным мягкого упрека, возразила Беатрис.
– Ты сама знаешь, что это правда. Роуан не поправится. Никогда не поправится. И всем нам следует иметь это в виду.
– А как насчет этого таинственного злоумышленника? – спросил Юрий.
– Его никак не удается выследить, – пояснила Беатрис. – Агенты утверждают, что в Хьюстоне его точно нет. Юрий, вы себе и представить не можете, какое множество людей принимает участие в поисках. Они прочесали весь Хьюстон вдоль и поперек. Конечно, он мог изменить внешность, например подстричь волосы, сбрить бороду и усы. Но со своим ростом в шесть с половиной футов он ничего не в состоянии сделать. Одному Богу известно, где этот тип сейчас скрывается. Ладно, я должна вас оставить. Обо всем этом мне и думать не хочется. Пойду готовить обед. Представляете, в моей кухне все время торчит вооруженный охранник.
– Ну, ест-то этот парень не слишком много, – усмехнулся Эрон.
– Тише, тише, – испуганно остановила его Беатрис, потом подошла к Эрону, бесцеремонно и нежно поцеловала его в щеку и удалилась так же стремительно, как и пришла. Шелковое платье развевалось вокруг ее стройных лодыжек, каблучки задорно цокали.
Юрий любил кофе. Он с жадностью осушил свою чашку. Кофе и в самом деле оказался на редкость крепким. Юрий знал, что благодаря этому пристрастию в самом скором времени у него начнут трястись пальцы и разовьется несварение желудка. Но ему было на это наплевать. Когда жить не можешь без крепкого кофе, о печальных последствиях не думаешь.
Он взял в руки факс. Латынь он знал настолько хорошо, что мог читать с листа. Текст он понял без всяких затруднений.
От старшин для Эрона Аайтнера,
Юрия Стефано.
Джентльмены!
Нам редко приходится сталкиваться со столь трудноразрешимой проблемой, как нарушение долга одновременно двумя членами ордена. Несомненно, оба они не только дороги всем нам, но, будучи опытными исследователями, представляют для ордена огромную ценность. В недавнем прошлом оба служили образцом для подражания как для тех, кто находится в наших рядах, так и для тех, кто лишь стремится в них войти. Причины, повлекшие за собой столь опрометчивые поступки с их стороны, до сих пор остаются для нас неясными.
Возможно, мы сами совершили ошибку. Эрон, мы намеренно не сообщили вам обо всех обстоятельствах, связанных с делом Мэйфейрских ведьм. Желая, чтобы вы уделили все свое внимание семье Мэйфейр, мы не ознакомили вас с информацией относительно древнего шотландского города Даннелейт, а также представителей кельтской народности, проживающих в северной части Британии и в Ирландии. Мы полностью осознаем, что с самого начала нам следовало быть более откровенными и поставить вас в известность обо всех без исключения фактах, имеющих отношение к данному вопросу.
Надеемся, что вы сумеете трезво оценить ситуацию и понять: в намерения ордена отнюдь не входило манипулировать вами, используя ваш опыт и знания. Согласно традиционному для нашего ордена исследовательскому духу мы полностью доверяем своим членам. До тех пор пока члены нашего ордена дают исчерпывающие ответы на интересующие нас вопросы, мы избегаем каких-либо подозрений.
Однако теперь нам пришлось убедиться, что подобная позиция чревата серьезными последствиями. Вы предпочли оставить орден. Мы понимаем, что такое решение далось вам обоим нелегко. И мы разделяем с вами всю тяжесть этого деяния.
Позвольте нам выразить свое отношение к случившемуся. Вы оба более не являетесь членами ордена Таламаска. Вы отлучены от Таламаски, что отнюдь не означает, что орден намерен причинить вам вред или запятнать позором. Он лишь исторгает вас из своих рядов, и отныне вы не только освобождаетесь от добровольно взятых на себя обязательств, но и лишаетесь права на привилегии и всестороннее содействие, которые орден предоставляет своим членам.
Отныне вы не должны использовать материалы, которые собрали, находясь под нашим крылом. Вы не должны также распространять, обсуждать или сообщать кому бы то ни было информацию по делу Мэйфейрских ведьм. Это касается не только сведений, которыми вы располагаете сейчас, но и тех, что вы можете получить впоследствии. Мы хотим, чтобы вы оба вполне четко уяснили: в ваших интересах неукоснительно следовать данным указаниям.
