Морф - Клименко Анна (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
— То еще местечко, — буркнул Хаэлли.
— Ага, — согласилась Ирбис.
И вдруг у эльфа появилось странное чувство, что место это ему знакомо. Есть у каждого свое, особенное чувство «дома», места, которое принадлежит именно ему — внутри Хаэлли что-то щелкнуло, перевернулось.
«Дом».
«Что за чушь», — возразил он себе, но ощущение того, что именно теперь он наконец очутился в правильном месте, гораздо более правильном, чем все вместе взятые замки эльфийских семей, и не думало уходить. Наоборот, крепло с каждой минутой. Хаэлли выругался и остановился.
«Я дома».
Это настолько отчетливо прозвучало в сознании, что Хаэлли едва не усомнился в здравости собственного рассудка.
«Я дома», — повторил он мысленно, смакуя это непривычное для охотника слово.
«Нет, это я дома, брат мой», — возразил Фиальван, — «оставь эту девушку, так и не нашедшую свою смерть, я хочу, чтобы ты кое-что увидел».
«Фиальван?!!»
«Пожалуйста, сделай то, о чем я прошу», — голос союзника окреп, — «я так мало просил тебя, когда был жив. Выполни хотя бы одну мою просьбу, когда меня больше нет».
«Но это будет неправильно», — Хаэлли мотнул головой, — «я не должен ее бросать. Я должен ей помочь».
«Ты вернешься к ней», — пообещал Фиальван, — «но я должен тебе сказать нечто очень важное».
— Хорошо, — произнес Хаэлли вслух. И добавил, оборачиваясь к Ирбис, — жди меня здесь.
— Что еще такое?.. — возмутилась было девушка, но, глянув Хаэлли в лицо, поспешно прикусила язык, оборвав себя на полуслове. Помолчав немного, крикнула вдогонку:
— Но мы же… вместе идем, а?
— Разумеется, — Хаэлли уже взбирался по откосу, из-под сапог с тихим шуршанием сыпались камешки. Ему не хотелось оборачиваться, потому что тогда Ирбис смогла бы прочесть сомнение в его взгляде.
Эльф нырнул под сень акаций и огляделся. Позвал тихо:
— Фиальван? Куда мне идти дальше?
— Можешь никуда больше не торопиться, — в бестелесном голосе союзника послышалась горькая усмешка, — здесь мы поговорим… Я все-таки должен тебе кое-что объяснить, пока ты не наломал дров.
Хаэлли, все еще озираясь и не видя вокруг ничего, кроме густых сумерек, пожал плечами:
— Ты мой союзник. Ты больше, чем мой брат, и ты должен знать, зачем я здесь.
— Тебе не следует убивать их, — прошелестел Фиальван.
— Морфы будут убиты, и твой дух упокоится под сводами Крипты, — упрямо сказал Хаэлли.
— Ты не должен это делать, — сказал союзник и вздохнул, — смотри внимательно.
Казалось, ничего не произошло, ничего не изменилось. Все те же кривые стволы акаций плавали в потемневшем, налившемся ночью воздухом. Хаэлли моргнул — но в то мгновение, когда поднимал веки, уже знал, что рядом стоит он.
— Это я, — коротко выдохнул Фиальван и протянул руку.
Хаэлли молча пожал ее — совершенно живую, теплую, крепкую. На удивление уже не осталось сил.
— Я полагал, что твой дух все еще во мне, — буркнул он, разглядывая союзника, — может, объяснишь, что происходит?
Фиальван несмело улыбнулся, прошептал:
— Как ты думаешь, для чего я здесь, да еще в своем прежнем облике?
Хаэлли неспешно обошел его вокруг, разглядывая. Все же что-то было не так в Фиальване, но что?
«А-а, да ведь он выглядит так, как в день заключения нашего союза», — подумал эльф, — «одежда, ритуальные косы… Совсем не так, как выглядел перед нашим последним походом».
— И ты совершенно прав, я создал свой облик именно таким, каким мне хочется его помнить, — Фиальван привычным жестом сложил на груди руки, — дело в том, Хаэлли, что мы с тобой попали как раз туда, куда уходят наши соплеменники после смерти. Смешно, да? Игра Случая, иначе не назовешь. Мир, продавивший оболочку нашего прежнего мира, есть новая жизнь умерших эльфов, а те, кого мы называли морфами, есть никто иной, как…
— Как эльфы, умершие у нас и заново родившиеся здесь?
— Я верил, что ты поймешь, — Фиальван тепло улыбнулся, — и именно поэтому ты не должен убивать их. Разве можешь ты поднять руку на тех, в ком духи твоих предков?
— Но приграничье все равно должно быть уничтожено.
— Его можно убрать иными способами, — мягко заметил Фиальван, — вовсе не так, как ты запланировал.
— Уж как получалось, — фыркнул Хаэлли, — а что будет с тобой, если я все-таки уничтожу приграничье?
— Ничего, — Фиальван пожал плечами, — не забывай, что я все еще пребываю в тебе. Когда ты умрешь, я окончательно перейду в новый мир. Не в приграничье, а туда, где буду рожден заново.
— Угу. Понятно.
— Ты не должен убивать тех, в ком живут духи наших предков, — повторил Фиальван, — а теперь прости, но я тебя оставлю.
И он исчез, оставив после себя легкое розоватое свечение. Хаэлли выругался.
Нет, где-то в глубине души он ждал подвоха, но, наверное, все-таки не такого. Только представьте себе: морфы стали вместилищем душ умерших эльфов. Ну не бред ли? С другой стороны, Хаэлли ни на миг не усомнился в том, что беседовал именно с Фиальваном. Попытайся морф принять облик союзника, Хаэлли сразу бы отличил подделку; в этом-то и все волшебство военного союза — чувствовать своего вечного напарника так, как будто он с тобой единое целое. Сейчас, во время разговора с Фиальваном, это чувство вернулось.
Хаэлли мрачно оглядел окружившие его акации, как будто именно они были повинны в происходящем. Затем нащупал рукой сумку с видящими. Всевеликая Миенель-Далли! Но если морфы есть вместилище духов эльфов, тогда все, что ему сейчас остается — это повернуться и уйти. Да, просто уйти. А что делать с приграничьем — то пусть решают маги авашири. Или жрецы из Великого леса. Он не должен причинять вред тем, кто раньше был такими же эльфами… Ведь эльфы — чисты и принадлежат свету, не так ли?..
Глава 16. Pandemonium
В это было трудно, почти невозможно поверить, но — такова жизнь. Хаэлли сбежал, бросил меня одну посреди этого огрызка чужого мира. Охр знает, что творится в пресветлых мозгах эльфов, но в том, что им больше не стоит доверять, я уже убедилась. Ушастый дал деру, ничего не объяснив — вот и думай теперь, что он собрался предпринять дальше: то ли просто ушел, махнув рукой на морфов, то ли раскладывает среди начерченных на земле рун свои колбы с глазами.
…Я поймала себя на том, что топчусь на месте, обхватив себя за плечи руками, и при этом почему-то тихо поскуливаю, как побитая собака. Хаэлли, Хаэлли… Как же так? Почему? И что ты задумал?
Надежда на то, что зеленоокий эльф вернется, таяла вместе с последними бликами вечерней зари. Слабый ветер приносил запах гари, и на зубах что-то противно скрипело — то ли пепел, то ли пыль. С наступлением сумерек заметно похолодало, я застегнула на груди куртку, но этого казалось мало. Ах, да. Умертвие мерзнет не столько от холода, сколько от голода — и я, порывшись в сумке, добыла сухарь, доведенный в замке Штойцев до состояния камня.
Хаэлли, провались он в охрово царство, сбежал. А я ведь надеялась — до самой последней минуты — что он поможет мне все исправить, вытащить Шерхема и спровадить тварей. Как я могла ошибаться настолько?
Я бросила тоскливый взгляд на замок, застывший черным страшилищем на фоне тлеющей кромки неба. Что я одна сделаю? Впору повернуть обратно и забыть обо всем, что случилось.
Но повернуть я не могла. Где-то там, в руках опасных и кровожадных тварей, был человек, которого я уже не могла бросить на произвол судьбы. И плевать на то, что рядом больше нет эльфа-охотника. В конце концов, Ирбис Валле вот уже несколько месяцев не живой человек. А что морфы могут сделать тому, кто уже мертв?
… Правильно, ничего.
Я подобрала свою сумку, брошенную на землю, и побрела вперед. Заря под напором ночи быстро гасла, но тут на небо выкатилась бледная плошка луны, и идти стало проще. По правую руку тихо журчала речка, по левую — безмолвствовали акации. И ни намека на присутствие в этом мире кого-то, кроме меня.
