Морф - Клименко Анна (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
«Мой малыш», — успел подумать Шерхем, — «мой потерянный малыш».
Сознание мутилось, рот наполнился желчью, и в тот самый последний миг, когда тварь приблизилась к Гверфину, Шерхем успел сказать… самое важное, то, что вынашивал в себе много лет. То, что уже почти не имело смысла.
«Я знаю. Я верю тебе», — ответили ему блестящие глаза, такие же темные, как и у него самого.
Морф поднял желтый коготь, прижал его к груди юного мага.
— Прости меня, — шепнул Шерхем, — гореть вам в охровом царстве…
— Мы были там все эти годы благодаря вам, — сухо заметила девочка и кивнула своему другу, — начинай.
…Глухой удар. Облако сажи, которым чихнула давно нетопленная печь. А еще через мгновение жарко сверкнула сталь. Черное существо, свалившееся из дымохода, в два прыжка одолело расстояние, разделявшее его и Гверфина. Клинок со свистом рассек воздух, что-то мерзко хрустнуло — «но ведь тебе знаком этот звук, лекарь? Именно эту песню поет меч, разрубающий живую плоть». Девочка в белом вскрикнула, но тут же подалась вперед, изменяясь на ходу. Почти человеческая плоть отваливалась пластами, обнажая хитиновый панцирь. Гверфин вскинул голову, глаза его радостно сверкнули.
— Ирбис! — крикнул он и истерично расхохотался.
Леди Валле, о существовании которой, видимо, забыли морфы. Явилась сюда вслед за ними. Впрочем, умертвия и зомби вечно таскаются за своими хозяевами, разве нет?
***
Я едва не сошла с ума, слушая все это. Я висела вниз головой в дымоходе, зацепившись ногами за предусмотрительно оставленные ржавые скобы, и, высунувшись в жерло давно нетопленой печи, даже видела край белоснежной туники, заляпанной страшными бурыми пятнами.
Гверфин, мать его. Он перепутал мне все карты, и я ругала себя на чем свет стоит за то, что не сообразила отобрать у него, спящего, талисман следопыта. А юный маг, проснувшись, не придумал ничего лучше, чем упрямо топать дальше. Возомнил себя героем? Захотелось всех спасти? А теперь он висит, растянутый на цепях, как цыпленок, подготовленный к разделке. Кого мне спасать первым? Отца? Сына? Ох-ох-ох.
Шерхема я не видела, но слышала его хриплый, безнадежно усталый голос, как будто морфы выпили из него по капле всю жизнь. Я почти физически ощущала его боль, настоящий океан боли, и все, чего мне хотелось в тот миг — закрыть его своим телом, забрать в бесконечную ночь… Пусть твари терзают меня. Не его.
Я почти забылась, и едва не опоздала, когда морфы перешли от слов к делу. Последнее, что я видела — темные капли крови на бледной груди Гверфина, а еще через мгновение смотреть уже стало некогда.
Морфа я ударила так, как учил Хаэлли — чуть наискосок, с оттяжкой. Плевать, что они безоружны, здесь уж не до соблюдения дуэльных кодексов. Сталь с хрустом вошла в тело мальчика, разрубая ключицу, ребра, едва не застряла в грудине, когда я резко потянула меч на себя. Он неуклюже начал оседать на пол, из рубленой раны хлестала алая кровь. Изумительно. Ко мне, быстро перебирая членистыми конечностями, катилось нечто, похожее на краба — только покрытое панцирем тело было вытянутым и до жути похожим на покрытый шипами огурец. Разворачиваясь, я поймала взгляд Гверфина, в котором смешались благодарность и восхищение. Ох, и вляпался же ты, Гвер…
Прыжок. Короткий полет — я метила острием клинка в глаз морфу, но промахнулась. Крабиха оказалась проворной как таракан, шмыгнула в сторону, и меч только скользнул по бугристому панцирю. Разворачиваюсь, снова атакую — без толку. И в этот миг закричал Гверфин.
— Ирбис!
Краем глаза я успела заметить какое-то движение там, где до этого содрогалось в конвульсиях тело первого морфа. Мгновение — и он уже на ногах, от раны не осталось и следа. И, что хуже всего — рядом с Шером.
Еще один рубящий удар по клешням крабихи, но честная сталь скользит по хитиновой броне. Я что есть сил пинаю ее ногой под брюхо, успеваю отскочить в сторону, когда клешня со свистом рассекает воздух рядом с моей щекой. Удивляться уже нет времени, но, похоже, морфу наплевать на оружие, выкованное в моем мире.
— Минуточку, — говорит мальчик в алой тунике.
Шерхем смотрит на меня долгим взглядом, как будто хочет запечатлеть мой образ в памяти на века.
— Минерва совсем забыла о тебе, деточка, — кривляясь, добавляет морф, — ты сделала многое, да и сейчас подоспела как раз вовремя.
…И в следующее мгновение вгоняет хитиновый крюк в живот Шеру, раз за разом, еще и еще. От вопля Гверфина у меня закладывает уши, а потом я осознаю, что и сама кричу, кричу не переставая… Взгляд лекаря не отпускает, потом начинает мутнеть, и угасает. Все.
— Ох, я совсем забыл, — поспешно добавляет морф и срывает с его шеи мой талисман.
Теперь — точно все.
… Я попятилась, стала так, чтобы Гверфин оказался у меня за спиной. Крабиха, взявшись мыльной пеной, мгновенно изменила форму, снова стала девочкой. Любопытно, почему им так нравится быть детьми? Чтобы не казаться чудовищами хотя бы самим себе?
— Только подойдите, — прорычала я.
— И что ты сделаешь? — холодно поинтересовалась девочка, принимая из рук приятеля мой талисман.
— Башку тебе снесу, сука! — гаркнула я, продолжая пятиться.
— Хорошая работа, — невозмутимо продолжила тварь, разглядывая мой талисман, — жаль, что пропал такой талант.
И тут случилось то, чего я ожидала меньше всего: она его примерила, а потом и вовсе завязала шнурок. Минерва прочитала мои мысли после того, как прикоснулась к моей руке. После этого ни один морф ко мне не прикасался, а потому они попросту не знали… Я тупо уставилась в пол, стараясь ничего, совсем ничего не думать по этому поводу… Просто ничего не думать. Гвер за моей спиной шумно вздохнул.
— Ты становишься прозрачной, — взвизгнул мальчик, — сними, сними… это!!!
— Поздно, детки, — хихикнула я.
Когда я вышивала талисман для лекаря, мне больше всего хотелось, чтобы каждый, кто отберет его силой, сдох в страшных мучениях. Это было моей маленькой местью всему миру за то, что сделали со мной трое разбойников, за то, что не дали даже шанса прожить нормальную человеческую жизнь. И сейчас, похоже, мое заклинание начало работать так, как и должно было…
Увы, мои надежды не оправдались. Тварь сорвала с шеи талисман, отшвырнула его в угол и, дико сверкая глазами, злобно зыркнула в мою сторону. Она снова набиралась плотью как губка водой.
— Задумка хорошая, деточка, только нам сейчас не до шуток.
Они медленно, очень медленно двинулись ко мне, одновременно меняя форму и снова возвращаясь к обличью шипастых крабов-огурцов.
— Гвер, закрой глаза, — шепнула я.
Лучше не видеть, как приближается твоя смерть.
— Ирбис…
— Заткнись. Зажмурься. Молись, если хочешь.
Я бросила последний взгляд на обмякшее, неподвижное тело лекаря. Из колотых ран по впалому животу медленно сочилась темная кровь, стекала на пол в аккуратную глянцевую лужицу. Вот и все, Шерхем. И — боже мой — как жаль, что все получилось именно так. Бесконечно жаль.
Интересно, а как морфы собираются убить меня?
Разве что на кусочки распилят…
Внезапно пол под ногами ощутимо дрогнул. Твари остановились в замешательстве.
— Стены, — подал голос Гверфин, — что это, Ирбис?
— Понятия не имею, — буркнула я, глядя на то, как сложенные из каменных глыб стены начали морщиться, походя на кожуру сохнущего яблока.
Еще через мгновение морфы — напрочь забыв о нас — бестолково ринулись к выходу из подземелья, столкнулись в дверях и, судорожно повертев ключом в замке, протиснулись в дверной проем… Они тоже начали ссыхаться на глазах, словно неведомый гигант сминал их в кулаке. На каменный пол хлынула желтая дымящаяся пена, отломанная клешня отлетела в сторону, осколки хитина брызнули на стены…
— Охр, — в сердцах сказала я, — и что это было-то?!!
— Оно и есть, — заметил Гвер, и в его голосе я услышала страх.
Стены, потолок, пол — все сжималось. Сминалось, трескалось, разваливалось прямо на глазах, и сквозь дыры в ткани приграничного мира просвечивало что-то новое.
