Ангел боли - Стэблфорд Брайан Майкл (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗

Таллентайр спокойно разделся догола, и Стерлинг бездумно разглядывал очертания старческого тела. Несмотря на морщины на шее и изношенность лица, Таллентайр неплохо сохранился. Он прожил активную жизнь, подчиненную строгой дисциплине, и не утратил своей крепости.

Когда Таллентайр погрузился в воду, Стерлинг начал расстегивать пуговицы своей рубашки. Как атеист, он почитал чистоплотность одной из добродетелей, и несмотря на то, как странно было мыться здесь, в этом убежище, вдали от реального мира, все-таки чувствовал себя грязным. Но он снимал рубашку медленно, какое-то инстинктивное чутье сдерживало его. Оно не имело отношения к стыду или смущению, он чувствовал странное беспокойство, которое не мог осознанно передать.

Затем, совершенно неожиданно, его поразило внезапное предчувствие страшной беды.

— Таллентайр! — закричал он так громко, что баронет резко обернулся, испугавшись. Он машинально посмотрел на Стерлинга, на лес, в поисках опасности, о которой его предупреждали. Стерлинг подхватил свой пиджак с земли, куда он его бросил, вынимая пистолет из кармана. Даже делая это, он знал, насколько бесполезно будет оружие, но закричал:

— Вылезайте! Бегите!

Таллентайр не мог бежать, он был по пояс в воде. Он даже не успел обернуться прежде, чем тварь вцепилась в него.

Если бы он зашел чуть глубже, по шею, его бы утянуло на дно, но в данном случае преимущество оставалось на его стороне, так как существо, напавшее на него, было лишено скелета, способного держать его высоко над водой. Но и при всем этом оно пыталось ударить его своей отвратительной головой, в то время как плоское тело быстро обвивалось вокруг ног жертвы.

Стерлинг без колебаний вбежал в воду. Он действовал не столько из чувства долга перед баронетом, сколько из чувства ответственности, так как это существо, несмотря на больший размер, было воплощением созданной им формы жизни.

Когда три цепких жала впились в грудь Таллентайра и пронзили кожу насквозь, Стерлинг разрядил свой пистолет в прожорливую пасть.

Прозвучали выстрелы, Таллентайр вскрикнул. Обе пули попали в цель — Стерлинг не был профессиональным стрелком, но он стоял так близко, что не мог промахнуться. Пули прорвали тело пиявки около головы и вышли, вырывая брызги красной сукровицы, но краснота этой жидкости во многом была так ярка за счет крови, высосанной из ран Таллентайра.

Косые челюсти червя-вампира охватили область на теле Таллентайра от плеч до талии, и многочисленные зубы терзали его с яростью, которая бы ошеломляла, если бы Стерлинг не наблюдал её раньше так много раз. Он знал, что чудовище не может до конца использовать свою мощь, находясь наполовину вне родной стихии, и, отбросив использованное оружие, без колебаний схватился за голову обеими руками и попытался оторвать её от раненого тела.

Адам Глинн, прыгнувший в воду мгновение спустя, пытался оттащить Таллентайра в противоположную сторону, поддерживая его, когда тот начал падать.

Таллентайр изо всех сил отталкивал отвратительную тварь, вцепившуюся в него, и помощь Глинна пришлась как раз кстати. Втроем им удалось вырвать старика из хватки чудовища.

— Держитесь крепко! — крикнул Стерлинг, зная, что они должны любой ценой оставаться над водой. Это был не тот совет, которому было легко следовать, потому что извивающееся тело червя сбивало с ног Адама Глинна и Таллентайра и затягивало их в темную воду, но совместные усилия придавали им устойчивости.

Стерлинг, к собственному удивлению, пытался оторвать червя голыми руками, и к ещё большему удивлению, преуспел. Сила пиявки зависела от прочности её тела, а сквозные раны поразили её жизненно важные части, раздробив мускулы. Кожистая внешняя оболочка была эластичной, но не настолько прочной, как ожидал Стерлинг, и рваные раны там, куда попали пули, оказались хорошими местами для разрыва. Одно из трех жал задело его, разрезав кожу внутренней стороны левой кисти и предплечья, но резкая боль только заставила его увеличить усилия.

Пока трое мужчин боролись с чудовищем, его рывки становились все более яростными, но увеличивающаяся сила сочеталась с ослаблением рефлекса, благодаря которому оно пыталось обвиться вокруг их ног и задавить их. Стерлинг споткнулся от удара, но не упал и продолжал разрывать существо руками.

Но не только пиявка теряла силы.

Грудь и живот Таллентайра покрылись уродливыми ранами, и его кровь вымывалась водой. В трех или четырех местах виднелись ребра, и, по крайней мере, одна из ран брюшной полости была достаточно глубока, чтобы задеть внутренние органы. Он не мог продолжать бороться, и когда он начал падать в сторону своего товарища, Глинну пришлось отклониться, иначе он бы потерял равновесие и упал в воду.

Таллентайр выпал из рук своих спасителей, лицом вниз, кровь вытекала из его ран, расплываясь темным облаком.

Они победили пиявку, из неё также обильно вытекала жидкость. Её тело прекратило двигаться, а челюсти не могли больше хватать и сжимать. Стерлинг оттолкнул тварь в сторону и начал поднимать Таллентайра прежде, чем тот утонул. Адам Глинн уже вставал на ноги, готовясь помочь.

Баронет был худым, но, несмотря на стройность, далеко не легким, и мужчины с трудом его подняли. Они вытащили его на берег наполовину, стараясь, чтобы нос и рот человека не оказывались под окровавленной водой.

Как только они выбрались наверх сами, то втащили Таллентайра на камень и развернули на спину. Стерлинг с радостью обнаружил, что старик ещё дышал, большая часть видимых ран оказалась поверхностными, но из-за их количества он терял много крови, и жизнь постепенно покидала его. Стерлинг зажал пальцами самую глубокую рану, но Таллентайр терял сознание. Глинн взял сорочку баронета, и он попытались, как могли, использовать её, чтобы остановить кровь.

Казалось, худшее уже позади, и кровь начала свертываться. Стерлинг не мог подсчитать, столько крови потерял сэр Эдвард, но подумал, что эта кровопотеря не была бы смертельной в нормальных условиях. Увы, условия были далеко не нормальны. Неожиданно Стерлинга посетила мысль, что если все это было сном, ставшим реальностью — если этот мир имел своего создателя, сущего в каждой его части, следящего за всем происходящим — тогда Таллентайр может быть неожиданно исцелен. С этой мыслью Стерлинг взглянул в небо, на жестокое солнце, которое он представил божьим оком. У него кружилась голова от собственного перенапряжения, и любая попытка молитвы, жалобы, которую он мог бы иначе вознести, была полностью подавлена его гневом и обидой.

Он ничего не сказал огромному небу. Да и какой смысл был взывать к создателю этого зверства?

Яркий свет слепил, и он снова посмотрел на землю, прикрывая глаза, чтобы привыкнуть к свету.

«Мы нужны им, как мухи озорным мальчишкам», — горько подумал он снова. Он не завершил фразу, потому что его перебил тихий звук. Это был звук ветки, треснувшей от тяжести человеческой поступи.

Стерлинг открыл глаза и оглянулся. Адам Глинн тоже повернулся. Несколько мгновений лицо пришедшего не было видно из-за яркого света, и Стерлингу пришлось пару раз резко сморгнуть, чтобы увидеть, что перед ним стоит Люк Кэптхорн. Как ни странно, он мало кому обрадовался бы так сильно. Стерлинг знал цену преданности.

К несчастью, выражение лица Люка было не тем, что должен демонстрировать верный слуга, а в руках он продолжал держать дробовик, который захватил, чтобы защищать их от оборотней Лондона. С ним был де Лэнси, но он выглядел ещё хуже, чем когда Таллентайр привел его в дом в Ричмонде; он был совершенно изможден и настолько не в себе, что вряд ли осознавал, где находится.

— Оставьте его, — сказал Люк голосом, более свойственным тому, кто привык отдавать приказания, а не получать их. — Отойдите.

Стерлинг все ещё испытывал легкое головокружение и встряхнул головой, чтобы отогнать его.

— Люк? — спросил он, не зная, почему сомневается в личности слуги, но уверенный, что сомневается. В глазах Люка было что-то странное, словно они были вовсе и не глазами, а провалами тьмы.