Чувствуй себя как дома (СИ) - Британ Мария (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— А я и пришла.
— Значит, самое время.
Ди улыбается и гладит мои родинки-ро?жки.
Мы пристально смотрим друг на друга. Нет, эта женщина не похожа на воздушный шарик. Скорее, на горсть камней — вот-вот рассыплется.
Она подходит к окну.
— Что ж, поздравляю. Теперь допишешь книгу, да?
— Да. Но кое-чего не хватает, — сглатываю я и нащупываю пальцами-ледышками нож.
— Чего?
— Угадай. Зачем ты меня спасла?
Ди внезапно начинает смеяться. Ее голос неуверенно ощупывает комнату, словно боится, что она лопнет, а после — наполняет ее мерзким хохотом.
— Родинки понравились. Не хотела, чтобы чертенок подыхал, слишком много ангелов развелось.
— Уж не ты ли ангел?
— Не-е-е-т. — Ди качает головой так интенсивно, что та скоро открутится и укатится в дальний угол комнаты. — Я обычная смертная. А Тора — да. Тора — ангел.
— Не боялась, что я тебя выдам?
— Мне было все равно.
— А сейчас? Тоже все равно?
— А сейчас я снова вижу чертика — взрослую, пока несломленную. Слегка безумную, как и мать. По-твоему, я могла оставаться в стороне? Не удивляйся, что я тебя не тронула. В тебе течет его кровь. Его интересы. Его слух. Как жаль, что тебя нельзя отфильтровать от генов матери. Тора не заслуживала счастья. Да и не стремилась к нему.
Я сглатываю слезы. В груди распускаются черные цветы — это дом просится наружу. Часы тикают громче обычного. Подрывник готов нажать на кнопку. Он связывает старую Аню и залепляет ей рот. Запирает ее там, где еще вчера жил сам, чтобы новая Аня о ней забыла и дописала книгу. Новая Аня талантлива.
— Я тебя не прощу.
— А я думала поблагодаришь. Я ушла с завода сразу за Лидой. Разница в одном: она освободилась, а я заковала себя в цепи. Мы Стая. Нам без домов — никуда. Тебе было десять, ты этого не понимала. А я сделала все, чтобы и не поняла. — Ди опускает глаза, следит за моей рукой. Она знает, что я прячу за поясом. — Я бы не советовала.
— Почему же ты не прислушивалась к моим советам, когда размазывала ее по корням?
— Потому что ты молчала.
Я замахиваюсь, но Ди перехватывает мой кулак и толкает меня, пытается проломить мной стену. Я стискиваю зубы. Ди, кажется, нащупала нож. Мои пальцы всего в паре сантиметров от тумбочки, где горит светильник.
В паре миллиметров…
На лбу выступают капли пота.
Если я ничего не предприму, Ди выдавит мои органы через поры.
Есть.
Вцепившись в светильник, я бью Ди по голове. Она визжит и отскакивает. По ковру прыгает абажур.
Я наваливаюсь на нее всем телом. Мы катимся по полу, а между нами — нож. Главное — не упасть. Главное — не закричать. Главное — дописать книгу.
Мы рушим все на своем пути. Я запускаю в Ди стопку книг. Она в меня — тарелку с недоеденной кашей.
Комната оживает, но не из-за Zahnrad. Она танцует, потому что танцуем мы.
Ди пригвождает меня к полу тонкими пальцами-иглами. Мне тяжело дышать, легкие уменьшаются раза в два. Я цепляюсь взглядом за нож, отгоняю паршивые мысли. Сегодня я допишу книгу. Нельзя сомневаться.
В эту секунду тонкое лезвие — моя вселенная, и я подарю ее Ди.
Мы обе дрожим, но держимся за нож и за свое безумие.
— Пошла к черту! — рычу я и со всей силы отталкиваю Ди.
Она падает в сантиметре от ножа, но тут же отползает к подоконнику.
— Ты так завуалировано приглашаешь меня на чай?
Не успеваю я опомниться, как вдруг Ди швыряет в меня горшок с фиалками.
А потом — темнота.
Всего на миг.
Я даже моргаю дольше.
И вот уже Ди возвышается надо мной черным радиоактивным облаком. Она улыбается. Губы у нее такие тонкие, что, должно быть, запросто нарежут сыр.
Ди вертит в руках нож. Я лежу среди книг, остатков овсянки и осколков горшка.
— Очухалась? Минута сна в сражении — это чересчур много для того, чтобы победить. Понимаешь меня? — Ди улыбается шире. Скоро ее губы потрескаются, и она разорвется на половинки. — Решила подождать, пока ты проснешься. Когда человек в отключке, его неинтересно убивать. Да и нечестно это.
— Что с тобой не так? — шепчу я.
— То же, что и с тобой. Со всеми нами. Мы слишком влюблены. На что ты готова ради книги?
Ди скользит ножом по мне, касается ледяным лезвием моих щек, подбородка, шеи.
— На что готова? — повторяет она.
Я тянусь к осколкам — медленно, чтобы Ди не заметила, — и когда нащупываю их, сердце замирает.
Нож дотрагивается до ключиц. По спине бегут мурашки.
Я аккуратно поднимаю свое новое оружие.
— На что готова?
— Гори в аду!
Сжав осколок, я что есть мочи бью Ди в ногу. Еще и еще. Кажется, несколько раз попадаю в живот. Нож падает и застревает в линолеуме.
Ди смотрит на меня огромными черным глазами, даже не моргает.
— На все готова, — отвечаю я. — А ты… нет?
Тошнота подкатывает к горлу — запах железа повсюду. Ди оседает на пол. По голени течет кровь. Я беру ее под локоть и тащу в ванную. Все закончится, как во сне — достоверно. Сюжет оживет. Я напишу бестселлер.
Постанывая, Ди опускается на ледяной кафель. Глядит на меня, как на исчадие ада.
— Какая же ты дура, Рэу.
Ди пытается подняться, цепляется за полотенца, ругается. А я стискиваю осколок и медлю. Порезы саднят. Сейчас я проткну шею той, кого так давно искала. Сейчас…
— Поздравляю. Ты меня победила. Тора бы тобой гордилась.
Гордилась.
В ушах звенит мамин голос.
Шоколад или карамелька?
Я или дом?
Часы или сердце?
Я мотаю головой. Из ладони выскальзывает осколок. Нет. Это не я. Это Ворон.
— Что не так? — выкрикивает Ди. — Добей меня! Ты выиграла!
— Заткнись.
Я опираюсь на умывальник, чистый, белоснежный. Мне не нужно мыть руки, они не в крови. И плевать на достоверность. Этот текст не мой — его печатал Ворон. Но я все же включаю холодную воду и брызгаю на лицо.
— Не поддавайся мне! — разоряется Ди, силясь встать.
Я бреду в комнату и включаю ноутбук. На экране высвечивается файл с книгой. Все в тумане — в дыму, в молочной пенке — да черт его знает. Ясно одно: моя история не случится. В тысячный раз умрет, так и не родившись.
Страшно, когда писатель заканчивается вместе с пастой в ручке, но еще страшнее, когда он и не начинался.
— Твой дом в аду, Анна Рэу, — доносится из ванной.
— Значит, я уже дома.
Тик-так. Тик-так.
Я нажимаю на кнопку «DELETE». Маленький Армагеддон. Ядерный взрыв, таянье ледников, черная дыра… Моих персонажей больше нет, есть только я — крохотная точка. А во всем виноват дом. Я убью его, лишь бы он перестал красть мечты. Лишь бы научился плавать.
Я поднимаюсь и несусь к выходу. По пути бросаю Ди телефон, чтобы она вызвала скорую. Она кричит за моей спиной, но мне все равно. Я обещала папе открыть клетку. Обещала, что феникс сгорит. Настал момент, когда и ему нужна кнопка «DELETE». Иногда она эффективнее антибиотиков.
Я ничего не вижу. Поселок превратился в сплошное серое пятно. Я чувствую: невдалеке возвышается моя цель и мое спасение. Невдалеке — мой друг, болеющий анорексией. Я цепляюсь за деревья и фонарные столбы. Передо мной вырастает холм. И эти ворота… Они машут мне. Кто-то спилил надломленные ветки на яблонях, запретил им обниматься.
Добравшись до Ворона, я прислоняюсь лбом к стене.
— Прости, но я мечтала не об этом.
— Не об этом? Тогда о чем? — шелестит в голове.
— Мне хотелось создать свой мир, а вместо этого я едва не разрушила реальный.
С желаниями покончено. Падает звезда? Я буду наслаждаться ее последним мерцанием. Бьют куранты, а в центре комнаты мигает елка? Я выпью шампанского и подарю друзьям гостинцы. Слева и справа от меня сидят две Илоны или два Паши? Я выпью с ними по чашке кофе. А насчет книги… Я напишу ее сама. Дома — никудышные писатели.
— Ты научишься плавать, Ворон.
Я проскальзываю внутрь и, стараясь не обращать внимания на искалеченный граммофон, шагаю к подвалу. В горле стоит ком. Я обрела прошлое, а теперь собираюсь его сжечь. Ди была права. Лучше бы я не приезжала.
