Долгая прогулка - Кинг Стивен (библиотека электронных книг TXT) 📗

Пункт 13: сохраняй энергию".

Но потом он решил не думать. Люди могут подумать, что он устал. Он же все-таки из Мэна! Он решил махать всем, кто держит плакат с его фамилией, и всем хорошеньким девушкам.

Улицы и перекрестки медленно проплывали мимо. Сикомор-стрит и Кларк-авеню, Иксченч-стрит и Джунипер-лэйн. Они прошли магазин, в витрине которого были выставлены портреты Майора — рядом с рекламой «Наррагансет». Народу было много, но не слишком. Гэррети знал, что настоящие толпы начнутся ближе к побережью, но был слегка разочарован. А бедный старый Кэрли не увидел даже этого.

Внезапно откуда-то вынырнул джип Майора.

Разразилась буря аплодисментов. Майор, улыбаясь, кивал и махал рукой толпе и участникам. Потом он поднес к губам громкоговоритель:

— Я горжусь вами, ребята!

Кто-то за спиной Гэррети отчетливо произнес:

— Чертово дерьмо.

Гэррети оглянулся, но сзади него было лишь четверо парней, во все глаза глядевших на Майора (один вдруг заметил, что отдает честь, и быстро убрал руку), и Стеббинс. Стеббинс, казалось, вовсе не заметил Майора.

Джип рванулся вперед и скрылся из виду. Они прошли Лаймстоун в половина первого.

Это оказался типичный провинциальный городишко: «деловой центр» из двух улиц, «Макдональдс», «Пицце-Хат» и «Бургер-Кинг». Вот и весь Лаймстоун.

— Не очень-то он большой, — заметил Бейкер.

— Зато здесь хорошо жить, — слегка обиженно отозвался Гэррети.

— Упаси Бог от такой жизни, — сказал Макфрис, но с улыбкой.

К часу Лаймстоун стал уже историей. Какой-то мальчик шел с ними почти милю, потом сел и долго смотрел им вслед.

Местность стала холмистой. Гэррети впервые с начала пути по-настоящему вспотел. Рубашка прилипла к спине. Где-то впереди собирались грозовые облака, но они были еще далеко.

— А какой следующий город, Гэррети? — спросил Макфрис.

— Карибу, я думаю, — на самом деле он думал о Стеббинсе.

Стеббинс засел в его голове, как заноза. Часы показывали 13.30, и они прошли уже восемнадцать миль.

— И далеко это?

Гэррети подумал, сколько участники когда-либо проходили только с одним выбывшим. Восемнадцать миль казались ему достаточно внушительной цифрой.

Этим можно было гордиться. «Я прошел восемнадцать миль».

— Я спрашиваю…

— Миль тридцать отсюда.

— Тридцать, — повторил Пирсон. — О Боже!

— Этот город больше, чем Лаймстоун, — сказал Гэррети. Он как будто оправдывался, неизвестно почему. Может, потому, что многие из них умрут здесь. Может, все. Только шесть Длинных путей в истории пересекли границу Нью-Хэмпшира, и лишь один добрался до Массачусетса… Эксперты считали, что это рекорд из разряда невероятных, который никогда не будет превзойден. Может, и он здесь умрет. Но для него это родная земля. Он представлял, как Майор скажет: «Он умер на родной земле».

Он отпил из фляжки и обнаружил, что она пуста.

— Фляжку! — крикнул он. — Фляжку 47-му!

Один из солдат спрыгнул с вездехода и дал ему фляжку. Когда он повернулся, Гэррети дотронулся до карабина на его спине. Он сделал это почти бессознательно, но Макфрис заметил.

— Зачем ты это сделал?

Гэррети сконфуженно улыбнулся.

— Не знаю. Может, это — как постучать по дереву.

— Ты прелесть, Рэй, — и Макфрис ускорил шаг, оставив Гэррети одного и еще более сконфуженного.

Номер 93 — Гэррети не знал его фамилии, — прошел мимо. Он смотрел под ноги, и его губы беззвучно шевелились в такт шагам.

— Привет, — сказал Гэррети.

93-й осклабился. В глазах его была пустота, как у Кэрли. Он устал, и знал это, и боялся. Гэррети вдруг почувствовал, как у него сжался желудок. Их тени удлинились. Было без четверти два. С девяти, казалось, прошла целая вечность.

Около двух Гэррети получил наглядный урок психологии слухов. Кто-то обронил слово, и оно пошло гулять, обрастая подробностями. Скоро пойдет дождь. Парень с транзистором сказал, что скоро польет, как из ведра. И так далее, причем чем хуже слух, тем больше шансов, что он окажется правдой. Так случилось и на этот раз. Прошел слух, что Эвинг, номер 9, натер мозоли и получил уже два предупреждения, многие получили предупреждения, но для Эвинга это — по слухам — было плохо. Он передал новость Бейкеру.

— Это черный? — спросил Бейкер. — Такой черный, что аж синий?

Гэррети не знал, черный Эвинг или нет.

— Да, черный, — подтвердил Пирсон и показал им Эвинга. Гэррети с ужасом увидел на ногах Эвинга спортивные туфли.

Правило три: никогда, повторяем, никогда не надевайте спортивные туфли на Длинном пути.

— Он приехал с нами, — сказал Бейкер. — Он из Техаса.

Бейкер подошел к Эвингу и некоторое время говорил с ним. Потом он замедлил шаг, рискнув получить предупреждение.

— Он натер мозоли еще две мили назад. А в Лаймстоуне они полопались.

Сейчас его ноги все в гное.

Они слушали молча. Гэррети опять подумал о Стеббинсе и его теннисных туфлях. Может, он тоже натер ноги?

— Предупреждение! Последнее предупреждение 9-му!

Солдаты теперь внимательно следили за Эвингом, участники тоже.

Белая рубашка, особенно выделяющаяся на фоне его черной кожи, стала на спине серой от пота. Гэррети видел, как перекатывались мускулы. Эти мускулы и вся тренировка бессильны против мозолей. О чем этот болван думал, когда надевал спортивные туфли?

К ним подошел Баркович. Он тоже смотрел на Эвинга.

— Мозоли? — он произнес это так, будто говорил, что Эвинг — сын шлюхи.

— Чего еще ожидать от тупого ниггера!

— Заткнись, — тихо сказал Бейкер, — или сейчас получишь.

— Это против правил, — хитро усмехнулся Баркович. — Запомни это, парень, — но он отошел, унося с собой облако яда.

После двух наступила половина третьего. Они поднялись на длинный холм, и с него Гэррети разглядел вдали грузные голубые горы. Тучи на западе сгустились, подул резкий ветер, от которого высох пот и по коже побежали мурашки.

Несколько мужчин, собравшихся на дороге вокруг старого пикапа, бешено махали им. Все они были пьяны. Им махали в ответ — даже Эвинг. Гэррети отвинтил колпачок тюбика с концентратом и попробовал. Что-то вроде ветчины. Он вспомнил о гамбургере Макфриса. Потом подумал о большом шоколадном торте с вишенкой наверху. Потом — об оладьях. И ему страшно захотелось холодных оладьев с яблочным повидлом. Их всегда давала мать им с отцом, когда они ездили в ноябре на охоту.

Эвинг получил пропуск десять минут спустя.

Он затесался перед этим в группу участников — должно быть, думал, что они защитят его, когда он в последний раз сбавил скорость. Солдаты сделали свое дело на совесть. Они оттащили Эвинга на обочину, и один из них в упор застрелил его. Эвинг упал, одна нога его конвульсивно дергалась.

— А кровь у него такого же цвета, — сказал внезапно Макфрис, очень громко в наступившей тишине. В горле у него что-то перекатывалось. Уже второй. Интересно, что они делают с трупами?

“Слишком много вопросов?" — закричал он на себя.

И понял, что устал.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВДОЛЬ ПО ДОРОГЕ

Глава 3

В три часа первые капли дождя, большие и темные, упали на дорогу.

Небо вверху потемнело, стало чужим и завораживающим. Где-то хлопнул в ладоши гром. Потом впереди врезалась в землю голубая вилка молнии.

Гэррети надел куртку вскоре после того, как Эвингу выписали пропуск, а теперь он застегнул ее и поднял воротник. Гаркнесс, будущий писатель, заботливо спрятал блокнот. Баркович нацепил желтую непромокаемую шапочку.

Он выглядывал из-под нее, как старый злой смотритель маяка.

Ударил сильнейший раскат грома.

— Вот оно! — крикнул Олсон.

Пошел дождь. Временами он был таким сильным, что Гэррети ничего не видел за водяной завесой. Он моментально промок насквозь, но продолжал идти, подняв лицо навстречу дождю и улыбался. Интересно, видят ли их солдаты? И что они думают?